Билет в один конец

– Нашёл! Теперь ты водишь! – для Тони всё шутки, а Пеппер отбивается от него, и не замечает, как оказывается на полу, благо, одеяло смягчает падение.

– И что, позволь узнать, ты здесь забыл? – она наспех запахивает слишком свободную пижаму, смотрит на ухмыляющегося Старка зло и с раздражением, но, в принципе, нет в этом взгляде ничего, что могло бы удивить.

– Как что? Тебя ищу, конечно же, - Тони помогает ей вернуться на кровать, укладывает рядом с собой, собственнически обнимает. – Хорошее место ты выбрала, спокойное такое. Могла бы и меня с собой позвать. Хотя, я бы не выжил в этой глуши, здесь даже Интернета нет. Зато мягкая кровать, - он поворочался, удовлетворившись ответным скрипом пружин под собой.

– Тебе не кажется, что поэтому я и выбрала такое место, чтобы ты меня не нашёл.

– Но я же нашёл, - изогнул бровь Старк.

– Для чего? Чтобы вновь свести меня с ума? Чтобы вновь устроить большой взрыв? Господи, Тони, хоть сейчас давай поговорим серьёзно! – она быстро встала с постели и спряталась за деревянную расписную ширму, чтобы переодеться. – Видишь, до чего ты меня довёл? Я даже спать нормально не могу, мне чего только не мерещится, а тебе всё мало! Это твои вечеринки, драки, риск - ты вообще отдаёшь себе отчёт в том, что творишь? Хотя, ты никогда этого не делал, почему сейчас я спрашиваю!?

– Я умирал, Пеппер, со старым реактором мне оставался максимум месяц-полтора, – глухо ответил он, садясь на постели.

– И почему ты мне не сказал? Ты настолько мне не доверяешь? – теперь обычно спокойная и собранная Вирджиния “Пеппер” Поттс взорвалась. Накопившиеся пласты страха, раздражения, гнева, волнения и иже с ними плавились от возрастающего негодования и грозились вырваться наружу, как лава из дремлющего вулкана, чтобы накрыть спокойно живущих у его подножия людей. В данном случае – Энтони Старка. Пижамная рубашка, брошенная слишком сильно, не повисла на ширме, а соскользнула на пол.

– Я не хотел, чтобы ты меня жалела. Я не хотел, чтобы ты волновалась.

– Да? А сейчас я, по-твоему, спокойна, как стадо бегемотов в жаркий день? И вообще, я… я… я увольняюсь, всё, с меня хватит, я больше так не могу. Кажется, здешней хозяйке нужен специалист по рекламе, вот и попрошусь к ней. А что, хорошее место, тихое и спокойное.

– Ты права, здесь вполне можно жить. Поставить телекоммуникационную вышку и вообще будет рай, - голос Тони раздался совсем близко, он незаметно успел встать и приблизится вплотную так, что их разделяла лишь тонкая перегородка ширмы, да и та была слишком уж хлипким убежищем. – Пепс, сейчас, на чистоту, честно, без всяких там… Я чуть не сдох, и ещё не ясно, сколько раз такое произойдёт…

Тихий и вкрадчивый голос, она даже не помнит, разговаривал ли Тони так с кем-то, когда-то, это настолько с ним не связывается, что она осторожно приподнимается на небольшую табуреточку и осторожно выглядывает, старясь не опираться на тонкую рейку. Ширма слишком легкая, она не выдержит никакого веса, когда Пеппер её увидела, она подумала, что этот предмет интерьера вообще сделан из рисовой бумаги и бамбука, как японские оригиналы, и служит прикрытием какого-либо дефекта комнаты. Но за ширмой обнаружился медный умывальник на витых ножках, туалетный столик и платяной шкаф. Ей это настолько понравилось, что она решила однажды обзавестись такой же прелестью. Тони же опасно прижался плечом и боком к неустойчивой ширме и скрёб обломанным ногтем полезший лак. При этом у него был такой обиженный и скорбный вид, что Пеппер захотелось свесить руку и потрепать его по взлохмаченным волосам.

– Я чувствую себя Ромео под балконом Джульетты. Подожди, - он прокашлялся и положил свои ладони на рейку, рядом с руками Поттс.
– Но тише! Что за свет блеснул в окне?

О, там восток! Моя Пеппер – это солнце.

Встань, солнце ясное, убей луну –

Завистницу: она и без того

Совсем больна, бледна от огорченья,

Что, ей служа, ты все ж ее прекрасней.

Не будь служанкою луны ревнивой!

Цвет девственных одежд зелено-бледный

Одни шуты лишь носят: брось его.

О, вот моя любовь, моя царица!

Ах, знай она, что это так!

Она заговорила? Нет, молчит.

Взор говорит. Я на него отвечу!

Я слишком дерзок: эта речь – не мне.

Прекраснейшие в небе две звезды,

Принуждены на время отлучиться,

Глазам ее свое моленье шлют —

Сиять за них, пока они вернутся.

Но будь ее глаза на небесах,

А звезды на ее лице останься, —

Затмил бы звезды блеск ее ланит,

Как свет дневной лампаду затмевает;

Глаза ж ее с небес струили б в воздух

Такие лучезарные потоки,

Что птицы бы запели, в ночь не веря.

Вот подперла рукой прекрасной щеку.

О, если бы я был ее перчаткой,

Чтобы коснуться мне ее щеки!

– Да, Тони, я прекрасно знаю, что ты прекрасно знаешь Шекспира, - она даже улыбнулась своей тавтологии, но Тони уже было не остановить. Он попытался подтянуться ближе, ширма опасливо треснула и пошатнулась, поэтому он бросил это дело, но продолжил свой монолог:

– Она сказала что-то.

О, говори, мой светозарный ангел!

Ты надо мной сияешь в мраке ночи,

Как легкокрылый посланец небес

Пред изумленными глазами смертных,

Глядящих, головы закинув ввысь,

Как в медленных парит он облаках

И плавает по воздуху…

Когда любишь можно ждать не только часами, днями, неделями и месяцами, можно ждать годами, зная, что потом будете вместе. Пеппер всегда умела просчитывать риски, и гордилась этим умением. Но, когда в идеально строгий расчёт вмешалась любовь, рухнула вся система. И она была этому только рада.

***

Со странной новенькой в команде “Мстителей” Пеппер встречается на следующий же день, после того, как шумный и беспокойный состав перебирается в Башню. Кажется, накануне вечером они отмечали новоселье, но Пеппер решила, что ей лучше не ходить, а хорошо выспаться на своём собственном этаже, благо звукоизоляции была прекрасной. Но утром, когда она спешила в главный офис, они и столкнулись в лифте, точнее будет сказать, она встретила Наташу, с которой успела сдружиться за то время, пока русская присматривала за Старком, а вторую девушку заметила уже позже.

– Пеппер, познакомься, это Алиса Шутер, - представила их Наташа, - Алиса, это Пеппер Поттс, помощница Тони.

– Приятно познакомится, мисс, - девушка протягивает ладонь, и, когда Пеппер её касается, ей кажется, что она вновь касается той женщины из сна, по крайней мере, ощущения те же. Но взгляд у неё внимательный, робкий, только Наташа отвлекает внимание на себя, как она становится в угол большого лифта и до самого подземного гаража молчит, даже не двигается.

– Куда вы? – спрашивает Пеппер, украдкой поглядывая на застывшую статую “невидимки”. На авианосце, да и первые дни в Башне, пока она не стала смелее, Ал была верна этому принципу: “Если долго молчать, люди попросту перестают тебя замечать. Перестань болтать – и станешь человеком-невидимкой. Окружающие замечают не нас, а наши реакции на них. Стоит никак не реагировать на их поступки или слова, ты исчезнешь”. А исчезнуть ей очень хотелось.