Билет в один конец
Шрифт:
– Сэр, мисс Шутер спрашивает, можно ли ей подойти в мастерскую, - Джарвис удачно отвлекает его от очередных тёмных мыслей. – Ей нужны инструменты.
Тони знает, что с техникой у неё особые отношения, и без надобности она ни в какой механизм не полезет. Обычно надобностью считался порыв “разобрать и уничтожить”, но случались и исключения. Когда Тор в очередной раз ломает тостер, она достаёт отвёртку и чинит, через полчаса Бог Грома получает свою порцию тостов с малиновым вареньем и кофе. Когда в одном из боёв у Тони начались неполадки в броне, она легко отключила питание и перезапустила систему. Он понимает – она знает, что и как работает в костюме Железного Человека. Она просто это знает, как знает, как правильно метнуть щит Капитана, как рассчитать силу броска и траекторию полёта, как знает
Джарвис послушно открывает перед Алисой прозрачную дверь в мастерскую и приглушает музыку, чем вызывает недовольное ворчание Старка. Тут же со скрипом и урчанием к ней тянется Дамми. Тони только удивляется, ведь Ал ненавидит механизмы, но обожает Лапу-растяпу.
– Я не помешаю? – спрашивает она, отдавая манипулятору большой бумажный пакет, чтобы он отнёс его к свободному рабочему столу. Кажется, у Сокола появился соперник.
– Нет, располагайся, - Старк поспешно возвращается к своим разработкам, отталкивая от себя ворох вопросов, что роится вокруг него каждый раз, когда в поле зрения попадает ярко-рыжая макушка.
На несколько минут в просторном помещении устанавливается относительная тишина, каждый спокойно занимался своим делом в разных концах мастерской. Алиса выставила на очищенный стол свои форменные ботинки и включила голографический чертёж. Потом выложила перед собой инструменты и принялась за работу. Стол мгновенно заполнили строго разложенные винтики и болты, пластины и провода, ряд заострённых тонких стилетов, в отдельную кучу пошли счищенная копоть и клочки меха, какие-то нитки, спрессованная земля, отслужившие свой век заплатки, словом, весь накопившийся с последней чистки и ремонта мусор.
– Конечно, интересный чертёж, - прохрипел за спиной Старк, но Алиса даже не вздрогнула, она и так знала, что рано или поздно гениальный механик заинтересуется её работой, точнее своей, но это с какой стороны посмотреть. – Не думал, что твоя обувь тоже механическая.
– По-твоему, я могу так быстро бегать и сильно бить? – ухмыльнулась девушка, будто невзначай подтянув ворот толстовки, чтобы закрыть шрам на шее. Сейчас она казалась гораздо спокойней и живей, чем была в самом начале их знакомства и тем более, после того памятного разговора, когда весь мир перевернулся.
– Хотя, я бы сделал лучше, - он нагло взял в руки проекцию и растянул её, чтобы видеть даже мельчайшие детали, но чертёж оказался прост и лёгок, с таким разобрался бы и ребёнок.
– Возможно, - она аккуратно вернула схему на место. – Но только это сделал для меня Тони Старк, так что я не уверена, что ты сможешь сделать лучше, чем он.
– Это вызов?
В ответ Алиса лишь улыбнулась и вернулась к своему делу. Тони сел рядом, взял второй ботинок, покрутил его в руках, взял другую отвёртку, раскрутил, сверился с чертежом. Всё сходилось, тяжёлая, безвкусная и несуразная на вид обувь оказалась достаточно мощным приспособлением, хотя и сделана из металлолома, но несущие и важные части были из прочного сплава. Похоже, тот Тони Старк пустил в расход остатки одного из своих костюмов. Усилительная система позволяла бегать быстрее, бить сильнее и прыгать выше, толстая резиновая подошва сглаживала все неприятные моменты такого усиления и прятала клинки и шипы. Ещё был дополнительный слой влагонепроницаемой защиты и терморегуляция достаточной силы, чтобы ноги оставались сухими и тёплыми, даже если она погрузится по колено в воду. Это было особенно актуально, если учесть, что внутри железных сапог были обычные ботинки из вытертой кожи и почти без меха, такие давно пора бы отправить на свалку и заменить новыми, но внутренняя обувь прочно срослась с внешней, так что отделить их было практически невозможно. Возможно, терморегулирующая система выполняла ещё и антисептические функции, по крайней мере, неприятного запаха пота и гноя, какой обычно бывает в обуви, которую носят непрерывно и слишком долго, не было. Работали они на крохотных самодельных аккумуляторах, которые заряжались самостоятельно от хитрой системы, преобразующих мускульную силу.
– Да, ты права,
я бы лучше не сделал, - Тони оставил в покое разобранный башмак, особенно, когда заметил, что Дамми принёс миниатюрный сварочный аппарат, очки и небольшие обрезки металла.– Мой народ верит, что когда вещь сделана с заботой о том, для кого её делают, высшие силы наделяют её особыми свойствами, - тихо произнесла Ал, осторожно приваривая к пятке маленькую заплатку. – Тони сделал их для меня, когда… неважно.
– Когда у тебя появился этот шрам, – так же тихо предположил он.
Алиса опять не ответила, но было видно, что попал он в точку.
– Он считал себя виноватым в том, что его переживания выплеснулись на нас, он считал, что мы пострадали не меньше его, что нам жизнь отсыпала ещё меньше благодати, чем ему в прошлом, а теперь мы равны и он не имеет права ставить себя выше нас. А я понимала, что невозможно остаться в рассудке… Обижаться на него было так же глупо, как и дуться на царапину от Стива после тренировки. Но ещё неизвестно, чтобы он сделал, если бы я отказалась от подарка.
– Ты сказала, что Тони стал жестоким, как ты…
– Это не совсем верно. Я требую крови постоянно, с ним это случилось лишь раз, но и этого хватило.
– Это связано с Пеппер, - он не спрашивал, а утверждал. Он давно заметил, как Алиса смотрит на женщину, понял, что они не знакомы, и как она об этом сожалеет.
Девушка молча отложила сварку, сдвинула очки на лоб и смерила его тяжёлым взглядом. Будто отказала и согласилась одновременно. Согласилась, что из-за Пеппер, но отказалась рассказать.
– Почему другим можно, а мне нет?!
– Ты сам знаешь почему, - в прежние времена она бы взорвалась, а теперь говорит спокойно, но Тони видит, как она сдерживает себя, и понимает, в чём причина. Она спокойна не со всеми, она так ведёт себя только рядом с ним, потому что… она думает, что предала того Тони Старка, своего друга, которого должна была защитить, когда ушла. Она оставила его один на один с его безумием и болью, зная, что у него есть масса способов прервать бессмысленное существование, когда никто не сможет остановить.
Алиса возвращает очки на место и продолжает работу, вспоминает. Она проснулась в тот день от сильного пинка в живот, Тони стал сильнее дёргаться во сне, он мог достать её, даже если она отодвигалась на другой край паласа, что заменял им спальное место. Спать больше не хотелось, да и не такой день сегодня, когда она может позволить себе расслабиться. Нехитрая трапеза для двоих – каша из остатков крупы, странный хлеб и вода. Припасы заканчиваются, но завтра должны прийти люди из резервации и забрать Тони в Заветный Город, там и еда сытнее, и присмотр лучше. Старк начинает метаться, значит, ему опять снится кошмар, хотя, что ещё может сниться в этом аду? Алиса подходит, пытается разбудить, видит, как надежда в его взгляде сменяется разочарованием, она знает, что слишком бледна, что под запавшими глазами - чёрные тени и пальцы у неё слишком тонкие и холодные. Спросонья легко можно принять за старуху Смерть. В который раз мягко завести разговор, но зачем тратить слова, ведь в тусклых глазах напротив легко читается всё, что тебе хотят сказать. Ей страшно оставлять его, страшно уходить, зная, что за спиной будет лишь пустота. Верные друзья, верная призрачная армия беззвучно стоит рядом, не хочется думать, что через несколько часов и Тони станет её воином. Последние инструкции, часы с микропроцессором на запястье и серёжка, как финальный аккорд, он давно принял решение, все старания в пустую, последний рывок бывшего миллиардера-плейбоя-филантропа в бездну. Шутер думает, что нужно было дождаться людей Вожака, но Тони был против, он не хотел, чтобы кто-то видел его установку, перемещающую во времени.
И эта фраза о Бартоне… Глупо, конечно, но ей стало теплее на душе, увидеть Наставника, пусть и молодого, и совершенно о ней не знающего, всё равно приятно. Нельзя полюбить такую нескладёху, скелет, обтянутый кожей, плоскую, как доска из-за перебинтованной груди, да и не разглядеть фигуры под складками одежды, злую, агрессивную, жестокую. Оказывается, не в этом и дело, если он раз за разом выводил её из равновесия, игнорировал стремление раствориться в мире людей. Наглый, самоуверенный и такой желанный.