Близкие и чужие

– Да, учитель.

– Ты говоришь это искренне?

– Честное слово, учитель, я не буду больше отлучаться без спроса, - с готовностью ответил Анакин.
– Правда... верьте мне, пожалуйста, - совсем по-мальчишески добавил он.

Оби-Ван посмотрел на ученика уже более тепло. Со временем Анакин должен прибрести необходимую рассудительность: иного выхода у падавана, если он хотел стать рыцарем и если хотел избежать соблазна легких дорог, не было. И пусть этот разговор даст начало добрым переменам.

– Что ж, я надеюсь, ты извлек из случившегося хороший урок. Теперь иди отдохни, а то тебе досталось.

– Обычное дело, учитель, - улыбнулся Анакин, почувствовав, что прощен.
– Попадать в переделки - удел джедаев.

Ответ снова был не верным. Оби-Ван положил руку на плечо падавана. Еще одна поправка.

– Попадать в переделки надо по необходимости, а не по собственной глупости, Анакин, - раздельно проговорил он.
– Тебе рано еще браться одному за выполнение задания, пусть и несложного. Тем более что насчет уровня сложности миссии никогда нельзя быть уверенным.

– Да, учитель.
– Анакин сейчас являл собой образец безропотности и вдумчивости, но в его глазах уже забегали веселые огоньки.
– Могу я спросить - ваша миссия была успешной?
– решился он узнать, окрыленный исходом дела.

– Да, мой юный падаван, - Оби-Ван убрал руку с его плеча.
– Должно быть, ты волновался, не придется ли мне прервать задание, но твое сообщение застало меня как раз перед отлетом. Все прошло отлично. Шахтеров не станут облагать дополнительным налогом, а они возобновят добычу, и их семьи перестанут голодать.

– Так все дело было в алчности правительства?

– Боюсь, что так. Скажу тебе, мне было больно наблюдать роскошную жизнь местных властей при пустеющей государственной казне. Они и пытались ввести новые сборы, чтобы пополнить ее. Потеря чувства меры свойственна многим политикам.

– Но этих же вы наставили на истинный путь!

– В рамках своих полномочий - да. Всеобщее благоденствие недостижимо, Анакин. К сожалению. Кто знает, что они придумают в следующий раз? Но Орден снова разрешит противоречие, если получит запрос о помощи.

Ученик сосредоточенно слушал, что-то обдумывая.

– В следующий раз я обязательно полечу с вами, - сказал он наконец.

– И никак иначе, Анакин, - Оби-Ван с трудом скрыл улыбку, выдерживая серьезность момента. Мысли Анакина стали ясны: конечно же он вновь думает о том, что границы миссии можно было бы и расширить и что с его участием задание было бы выполнено более продуктивно. Великая Сила, Анакин точно похож на Куай-Гона - тот тоже любил говорить, что часто к решению ведет не самый прямой путь. Вот только Совет этого, как правило, не понимал. Он же, Оби-Ван Кеноби, что тогда искал, что теперь разыскивает золотую середину. Возможно ли это вообще?

Падаван поднялся, коротко поклонился и направился к двери.

– Анакин!
– окликнул его Оби-Ван.

– Да, учитель?

– Я рад, что все хорошо закончилось.

– Я тоже, учитель.

После отдыха они обсудили и технические детали приключения. Анакин подробно и честно ответил на расспросы наставника, поведав, что именно предпринимал. Умолчав, как и планировал, только о новой способности. Интуиция упорно говорила, что это темное умение, а значит, джедай не должен использовать его. К облегчению Анакина, Оби-Ван не осудил его за исход сражения и совершенные в нем убийства, а только выразил сожаление, что все зашло так далеко. Падаван услышал неожиданно для себя даже мягкую похвалу от учителя: Оби-Ван отметил, что его навыки в обращении с Силой растут и что со временем он научится превосходно вести переговоры.

Но потом Оби-Ван заговорил о политике, то ли посчитав нужным подвести итоги, то ли просто озвучивая свои мысли. Он сказал, что когда-нибудь и Нал-Хатта, и Нар-Шаддаа избавятся от криминального господства и станут частью Республики, напомнив о невозможности для джедаев вмешиваться по собственной инициативе в проблемы народов Галактики. Они приблизились к опасной теме - Татуин тоже был под властью хаттов, - и оба одновременно поняли это. Разговор завершился: Оби-Ван не захотел, а Анакин не посмел сказать что-то еще и ушел ремонтировать меч.

Кеноби требовалось поразмыслить о сказанном и не сказанном. Да, он предпочел не продолжать рискованное обсуждение и думал сейчас, что зря вообще заговорил о хаттах, но то, что волновало Анакина, от молчания не исчезало. Было понятно, что даже если Сенат заинтересуется урегулированием спора между хаттами и прочим населением в этом секторе, джедаи не смогут принять чью-либо сторону, поскольку посланники Ордена - посредники, а не наемники или солдаты. Кодекс предусматривал и отсутствие личной заинтересованности. В свое время сам Йода разъяснил Анакину, что джедаям нельзя использовать Силу во имя собственных целей. Такой запрет существовал, чтобы не поощрять эгоизм и корыстные помыслы. И пусть случай Анакина был особенным, исключения для него сделать было нельзя: как и всякому джедаю, Анакину Скайуокеру следовало отрешиться от прошлой жизни и всецело посвятить себя служению Республике. Да, он был Избранным, но тем важнее считалось воспитать его в полном соответствии со всеми канонами Ордена: чтобы подготовка была ему достойным подспорьем в будущих испытаниях, уготованных Силой. Но в поведении Анакина не раз обнаруживались признаки того, что он так до конца и не принял воззрения об отсутствии привязанностей, и это представляло еще одну проблему.

Оби-Ван устало провел рукой по лбу и лег на затканное золотом алое покрывало. Пышный интерьер каюты, забавлявший вначале, вновь показался насмешкой над ходом его двойной миссии.

А его падаван, закончив возиться с оружием, отправился в свое любимое на всяком корабле место - рубку, где, взявшись помогать, подарил незапланированный отдых второму пилоту; все время был учтив и не вызвал ни одного нарекания. И все же едва уловимый холодок отчуждения между учителем и учеником ощущался, даже когда корабль достиг Корусанта.

V

Анакину и в самом деле удалось не заболеть: благодаря то ли целительному воздействию Силы, то ли предпринятой на корабле профилактике, то ли просто крепкому здоровью молодого организма, то ли всему вместе взятому, а бакта не оставила и следа от бластерного ожога. В Храм он и Оби-Ван вернулись не сразу: сперва нужно было доставить транспортник Джулл в ремонтный док, ее саму - посадить в аэротакси, и только после того пришел черед их личных проблем, решать которые предстояло Оби-Вану.

По прибытии в Храм Кеноби провел ученика в комнату и наказал не покидать ее до утра. А далее незамедлительно отправился к Мэйсу Винду, в который раз продумывая возможные варианты объяснения случившегося, и очень обрадовался, когда тот постановил, что "данный вопрос не срочный и его можно обсудить в приватном порядке завтра в конце дня - без магистра Йоды, потому что магистр чрезвычайно занят". Винду солгать было трудно, а Йоде - невозможно. Йода всегда видел человека и представителя любой другой расы насквозь, скрыть истину от него смог бы, наверное, только владыка ситх. Но, насколько Оби-Ван знал, разговоров за одним столом ни с кем из них Йоде вести не доводилось. Он от всей души надеялся, что такого не случится и в дальнейшем. Просто по причине того, что никаких ситхов больше не объявится. Во всяком случае, так очень хотелось думать.