Боевой разум

Проклятье! — подумал Дев с нарастающим ужасом. — Они используют рю как цель для самоубийственной бомбардировки!

Хосирю теперь был неуправляем. Огромные прорехи зияли в его корпусе, где броневые пластины были разъедены или сорваны, и дюжина кратеров испещряла его корпус, некоторые все еще светились красным от высвобожденных там энергий. Большая часть кормы была буквально расплавлена в термоядерном жаре этого взрыва.

Хосирю падал…

Дев почувствовал внезапное, болезненное предчувствие. Сфокусировав свой взгляд дальнего действия на великом корабле-драконе, он обратился к значительным возможностям Хатимана в математике орбитальной механики, рассчитывая вектор рю-носителя. Наблюдая, он увидел, как линии прочертились в его поле зрения, схематично изображая по законам математики и физики то, что интуиция уже подсказала ему.

Хосирю падал в сторону Синхроорбитального объекта Сингапура со скоростью несколько километров в секунду.

Носитель класса рю имел длину почти километр и массу почти два миллиона тонн. Какая-то часть этого тоннажа, безусловно, сгорела в термоядерном пламени, но исчезла лишь незначительная часть целого. Один целых восемь десятых миллиона тонн, движущихся со скоростью… скажем, четыре километра в секунду. Корабль-монстр обладал потенциальной энергией около 1,4 на 10 в 16-й степени джоулей, и ни на небесах, ни на Земле не было способа предотвратить это.

Град ракет вырвался из отсеков планетарной обороны Синхроорбитального объекта, нацеливаясь теперь не на машины Паутины, а на эту огромную, смертоносную глыбу, падающую к хрупким переплетениям космопорта. Кто-то там внизу думал быстро… но этого было недостаточно, совсем недостаточно.

Дев ощутил внутренний укол иронии. Он недавно просматривал новые обновления безопасности в Тенно Кюден; ТДжК, Имперские Силы Безопасности, были почти в панике из-за возможности того, что Имперский Дворец или штаб флота могут быть так же легко проникнуты агентами Конфедерации, как и планетарная оборонительная сеть на Касей.

Как обеспечить безопасность против падающего небоскреба звездолета?

Хосирю ударился сначала кормой, это был скользящий удар, который смел стойки и поперечные опорные балки, как метла, разметающая паутину. Затем на пути оказался космодок для меньших кораблей; входящий корабль протаранил жилые модули, опорные фермы и установки отсеков, едва замедлившись.

Что-то взорвалось. Детонация расширилась, огненный шар интенсивного, солнечно-яркого жара и света, поглотивший часть рю-носителя и прожегший сердце синхроорбитального объекта.

Дев успел лишь мельком увидеть огромное, вращающееся колесо самого Имперского Дворца, прежде чем нос Хосирю развернулся, врезался в обод колеса и рассеял остальное во вращающемся взрыве дико вращающихся кусков.

На долгое мгновение показалось, будто битва приостановилась… по крайней мере, около Земли, где десятки тысяч защитников Имперского флота, должно быть, в ужасе наблюдали за уничтожением самого символа жизни и силы их империи. Коммуникационные сети внезапно затихли, замолчали как смерть; нечего было сказать, нечем поделиться, кроме безмолвной агонии того момента.

Всё еще двигаясь, корпус разбитого Хосирю продолжал падать, медленно ускоряясь под воздействием гравитации Земли. Через несколько часов он упал бы через пропасть между синхроорбитальным объектом и Землей, переворачиваясь, горя при входе в атмосферу Земли. Его удар наверняка вызвал бы кошмарные разрушения.

Дев почувствовал мгновенное размытие себя и своей личности, от которого его слегка закружилась голова, и он словно поплыл в пространстве и времени. Он так много раз прокручивал подобную катастрофу в своем уме, что чувствовал, будто уже был здесь раньше. Его отец… Боже… его отец…

Михал Камерон, отец Дева, много лет назад был одним из немногих гайдзинов, которым доверили командование в Имперском Флоте. Он командовал имперским эсминцем Хатаказе в последней битве за Чиен IV, колонизированный маньчжурами мир, известный как Лунг Чи, в сорока пяти световых годах от Земли. Врагом были Нага, еще в те дни, когда мирный контакт не был установлен, когда Нага были известны вместо этого как Ксенофобы. Камерону было поручено защищать флот кораблей беженцев у Синхроорбитального объекта Лунг, высоко над небесным лифтом, когда Нага достигли основания лифта и начали роиться вверх от экватора планеты, молекулярно трансформируя углеродно-тканевую структуру башни по мере того, как они мчались в небо.

Полмиллиона колонистов оставались на поверхности, ожидая своей очереди на эвакуацию вверх по башне. На синхронной орбите находился флот эвакуации — предполагаемая цель атаки Нага. Камерон решил, что его первоочередная обязанность — защитить флот… и не допустить, чтобы Ксенофобы захватили корабли, которые они могли бы использовать для распространения своей инфекции на другие миры Шичиджу. Он запустил одну ракету Стархок с двадцатикилотонной боеголовкой, нацелив ее на башню небесного лифта на отметке в две тысячи километров, прямо перед наступающей волной трансформации. Он сам телеоперировал ракету, чтобы никому другому не пришлось жить с решением, которое он был вынужден принять.

Взрыв перерезал башню, отправив верхний пролет длиной в тысячи километров, хлестнувший в космос, в то время как нижняя часть раскололась и рухнула обратно на поверхность в пылающем, огненном возвращении в атмосферу. Полмиллиона маньчжуров погибли либо в катастрофическом обрушении небесного лифта, либо позже, когда Ксенофобы пожирали их. Михал Камерон был предан военному суду и опозорен; вскоре после этого он совершил сеппуку.

Этот инцидент уже давно запечатлелся в сознании Дева; это был шрам, который он носил годами, шрам, который в конечном итоге помог подтолкнуть его к предательству Империи, к присоединению к революции, борющейся за независимость Конфедерации. В той же мере, что и всё остальное, смерть отца Дева — и то, что он сделал в Лунг Чи — сделала Дева тем, кем он был теперь.

И когда имперский носитель флота Хосирю падал к Земле, Дев знал, что он видит повторение того инцидента… не в точном повторении событий, конечно, но по духу. Математика рю была ясной и точной. Хосирю не был на орбите; его вектор был почти прямо к планете. Он продолжит падать, более или менее параллельно вертикальному небесному столбу сингапурского космического лифта. Такой большой корабль не сгорит заметно в атмосфере, прежде чем достигнет поверхности. Он ударит где-то в пределах нескольких сотен километров от Сингапура — и когда он ударит, он высвободит те четырнадцать миллионов миллиардов джоулей энергии во взрыве, который будет значительно масштабнее и разрушительнее, чем всё, что обрушивалось на планету со времен падения убийцы динозавров шестьдесят пять миллионов лет назад.

Земля не погибнет; убийца динозавров высвободил энергию, по меньшей мере, в сто раз большую. Но взрыв вполне может разрушить хрупкую экосистему планеты. Ударная волна почти наверняка вырвет сингапурский небесный лифт, и его падение через половину планеты добавит к несказанным разрушениям и смерти, которые посетят родной мир Дева.

Он долгое время не испытывал никаких чувств к планете, никаких эмоций, никакой печали за то, что покинул её… но он не мог сидеть сложа руки и позволить такой титанической катастрофе, смерти в таком кошмарном масштабе, произойти.