Богдан Хмельницкий

задумает проливать христианскую кровь и мучить убогих людей, то как скоро весть об

этом дойдет до нас, то виновный нарушитель мира и спокойствия, установленного его

королевским величеством, доведет Речь Посполитую до погибели» х).

Ни поляки, ни русские не оставили неприязненных действий. По уходе

Хмельницкого, некто Якуб Роговский, выйдя из Замостья, кинулся на козацкий загон

полковника Калины Воронченка и разогнал его. Русские, с своей стороны, сожгли дом

пана Замойского, стоявший на озере. И во всей Руси не переставало кровопролитие,

несмотря на видимое миролюбие предводителя, который, казалось, спокойно решился

ожидать судьбы своей от воли королевской 3).

Хмельницкий прибыл в первых числах января 1649. года в Киев. При звоне

колоколов, при громе пушек, при радостных восклицаниях многочисленного парода,

предводитель, со всеми старшинами, въехал торжественно в полуразрушенные

ярославовы золотые ворота и у стен св. Софии был приветствуем митрополитом и

духовенством; бурсаки академии и училищ пели ему латинские и украинские стихи.

Козаки, говорит русский летописец,

’) Supplem. ad histor. Iiuss monura., 185—187.

г) Об осаде Замостья и избр. кор. вообш,. см.: Histor. belli cosac. polon., 92— 94.—

Pam. do pan. Zygm. Ш, Wlhd. IV i Jan. Kaz., 11,21—24.—Annal. polon. Clim., I, 89—92.

—Histor. pan. Jan. Kaz., I, 15-19.—Нстор. о през. бр.—Памяти. киевск. комм. I, 3, 307—

311.—Suppi, ad histor. Russ. monum., 184.—Woyna dom., I, 41.—Kp. петор. о бунт.

Хмел., 10.—Летоп. Самов., 12—О малор. нар. и запор., 9.—Кр. опис. о козац. малор.

игар., 36,—Latop. Jerl., 71.—Past. Ilist. plen., 170—192, 316, 240—241,—Engel. Gescli.

der Ukr., 154,

262

заплакали, увидя красоту церквей Божиих столицы св. Владимира на землю

опроверженную и).

Сам гетман стал грустен; что-то странное явилось в его характере: он то постился и

молился, долго лежал ниц перед образами в храме; то советовался с колдуньями,

которых держал при себе три, и, пьяный, пел думы своего сочинения; то был ласков и

ровен в обращении со всеми, то суров и надменен; козачество все прощало ему 2).

В Киеве ожидал его дорогой гость Паисий, иерусалимский патриарх, ехавший в

Москву. От лица всего православного мира на востоке он приносил ему поздравление и

побуждал его на новую войну против ненавистного папизма.

В Литве борьба с русским народом не прекратилась с отступлением Хмельницкого:

с ожесточением резались против панов литовские крестьяне, но неудачно. В декабре

Горкуша, бывший до того времени на Березине, напал на Выхов, дважды хотел взять

его штурмом и дважды был отбит. Он отступил; Ян Пац преследовал его и, догнав у

Поповой горы — замка, который был сборным местом для составления загонов, разбил

наголову. Кривошапка и Микулицкий шли, с своими загонами, на выручку Горкуши,

по, услышав о его несчастий, ушли в Вабиновичи. Пац отправил отряд выгнать их

оттуда. Хлопы разбежались частью в лес, а частью в Стародуб. Милоковский,

Жданович и Горский погнались за ними, имели на дороге несколько стычек, возвратили

нескольких пленных дворян и дворянок, и достигли Стародуба. Стародубовцы просили

пощады, уверяли, что те, которые воевали в Литве, ушли в Мглин, а в Стародубе

остались невинные люди. По уверению литвина современника, шляхетство тогда

пощадило город 3).

Вслед затем Радзивилл напал на Мозырь, бывший в руках Михиснка. Прежде всего

он отправил отряд, под начальством Павловича, на овручскую дорогу, чтобы пресечь

возможность удалиться козакам, а сам повел войска свои на приступ с трех боков.

После упорного боя драгуны разломали палисады, т.-е. тесно соединенные между

собою бревна, с большим усилием овладели валом и ворвались в город. Упорство

русских приводило в изумление неприятелей: они засели в домах и стреляли из них;

город был зажжен; русские продолжали бить врагов среди пылавших строений,

убиваемые падающими на них крышами и стропилами. Сам Михненко был схвачен и

сброшен с башни. Другой предводитель, неизвестный по имени, был счастливее: он

успел выбежать из развалин Мозыря и наткнулся на неприятельский отряд; какой-то

жолнер схватил его, но поскользнулся, и козак, в свою очередь, схватил его и умчал с

собою.

От Мозыря Радзивилл отправился к Бобруйску и неожиданно окружил его. Мещане

просили пощады; русские священники умоляли Радзивилла о милосердии. «Хотя,—-

говорит современник,—князь знал хорошо причину такого смирения, однако рассудил,

что истребление мещан будет вредно государству, а мятежа не уничтожит, и обещал

мещанам целость жизни и

*) Истор. о през. бр.

3)

Hist. pan. Jan. Kazi, I, 41.

3) De rebus, gest. contra cos., 18—20.

253

имуществ, если только они все, по одиночке, выйдут за ограду города, выдадут

знамена и начальников возмущения со всеми, кто участвовал в мужичьем восстании».

Они согласились, и тогда народ вышел толпою, дрожа от страха. Упорнейшие

мятежники зажгли башни и, защищаясь, погибли в пламени города, их предавшего;

начальник бросился в воду, но его вытащили, привели к гетману и посадили на кол. Все

зачинщики были, подобно ему, посажены на кол, а другим, кого только обвиняли в

участии в бунте, рубили руки. Таково было положение дел в Литве до конца февраля

1649 г. *)•

!) De rebus, gest. contra cos. Zap., 25—32.

ГЛАВА ШЕСТАЯ.

Положение Украины — Сношение с Крымом, Турдиею, Молдавиею,