Богдан Хмельницкий

чтоб соперники сами прислали просить его помощи и через то выказали, как мало они

способны к войне без Вишневецкого.

Чрез несколько дней пире того как Иеремия расположился обозом, жолнеры

привели связанного русина.

«Что ты видел, что знаешь?» спрашивали паны.

«Хмельницкий уже в Камени Чолганском; я сам видел его собственными глазами»,

отвечал пленник.

«Отправьте его к предводителямъ», сказал князь.

Как нарочно Остророг только-что воротился тогда в лагерь с четырьмя реестровыми

козаками: они подтвердили показание русипа, присланного Вишневецким, да сверх

того прибавили, что Хмельницкий намерен пресечь им обратный путь и не допустить

идущих к ним из Люблина партий 2).

От этих известий боязнь так усилилась в войске, что многие жолнеры, не слушая

предводителей, нустились-было бежать. Чтоб успокоить волнение, предводители

решили отправить поскорее посольство к Вишневецкому и упросить его прибыть в

обоз; они надеялись, что присутствие его остановит смятение. Ляндскоронский сам

отправился к нему и явился с покорным видом.

«Мы все знаем, — говорил Ляндскоронский со слезами, по замечанию летописи,—

что обидели тебя, отважнейшего, достойнейшего воителя, но мы все

Ч Akty hist. pols. od г. 1648 po 1660. —Рук. И. П. Б.

– ) Рат. о wojn. kozac. za Ckniieln., 34—35.—Woyna doni., I, 54—56. Истор. о през. бр.

280

жалеем, и все войско наше жалеет, что король обошел тебя. Князь! покажи пример

великодушие: прости свои оскорбления, если не для нас, то для Бога и спасения

отечества».

От таких слов Иеремия расчувствовался и заплакал, однако начал отказываться.

«Какую пользу могу принесть вам?—говорил он:—продовольствия у меня нет;

пороха и оружия мало. Что сделает моя малая горсть при долгом обложении в обозе?

Впрочем, если здесь нападут на нас, то мы покажем себя».

Ляндскоронский продолжал его уговаривать, представлял близость неприятеля,

вспоминал, как злится на него Хмельницкий.

«Если идет дело о начальстве, — прибавил он, — Фирлей уступает его тебе».

Честолюбие князя было удовлетворено.

«Нет,—отвечал он,—я не хочу отнимать у почтенного старика этой чести, которая,

по всем правам, возложена на него королем и Речыо-Посполитою. Долг сына отечества

— жертвовать общей пользе собоюЯ готов служить под командою Фирлея, и завтра

соединяюсь с вами.

Ляндскоронский прибыл с радостною для всех вестью *).

На другой день Вишневецкий и Конецпольский подвинули свой стан и сами

приехали в главный обоз, при всеобщих восклицаниях обрадованного войска. Уже

многие хоругви готовились к бегству и верпо бы побежали, еслиб не прибыл

Вишневецкий; но к нему все питали неограниченное доверие; при нем стали уверены и

в самих себе 2).

Собрался военный совет. рассуждали снова о выборе места для встречи с

неприятелем. Иеремия пристал к тем, которые почитали удобнейшим Збараж. Он

лежал в крае лесистом и многоводном: во все стороны в его окрестностях находились

озера и болота, служившие защитою против наступающего неприятеля, особенно

привыкшего ходить в поход с лошадьми, как делалось у татар. Самый город Збараж

был окружен с трех сторон водою: на западной и восточной стороне было два пруда,

которые соединялись между собою рекою Гнезною, извилисто протекавшей с южной

стороны. Северная сторона была открыта, искусственно защищалась рвом и

деревянными огорожами и плетнями. Туда, посреди оврагов и зарослей, шла дорога, в

местечко Заложницы,—дорога, составлявшая единственный открытый вход в это

пространство. На восток от города за рекою Гнезною стоял укрепленный замок князей

Збаражских. Поляки расположились под городом па полуденной стороне его и решили

окопать лагерь валом 3). Исполнение этого дела поручено инженеру Пршиемскому и

иностранцам; по работы производились несогласно и неправильно: каждый из

начальников хотел удобнее занять для себя место, и потому вал, в котором должен был

заключаться

*) Hist. pan. Jan. Kaz., I. 60,—Раш. о wojn. kozac. za Chmieln., 36,—Woyna dom , 56.

—Stor. delle guer. civ., 122—123.

2)

Woyna dom., 57.—Истор. о през. бр.

3)

Dyar. wojn. р. Zbaraz. Starol pols., I, 250. — Anual. Polon. Clim., I, 119,—

Stor. delle guer. civ., 142,—Kubala., I, 108.

281

лагерь, проведен был на далекое расстояние, на целую милю; притом рассчитывали,

что должны придти свежия силы и для помещения их нужно было заранее оставить

место.

8-го июля н. ст., а по старому 28-го июня, неприятеля ожидали каждую минуту, а

окоп еще не был готов. В пятницу 29-го июня (9-го июля н. ст.) выслан был подъезд,

под начальством Сераковского; но только что он упустил из глаз свой обоз, как увидел

огромпую татарскую силу. Поляки, не вступая в сражение, обратились назад,

неприятели бросились вслед за ними и разбили их на голову. Сераковский едва успел

спастись и прибежал в обоз с вестью, что, может быть, завтра утром вся

неприятельская армия явится к Збаражу И). Окопы не были готовы.

Одно к другому. И без того, но выражению летописцев, сильпо бились сердца у

папов, а тут, для ббльшего страха, молния разбила древко у знамени, которое стояло

при шатре главного предводители; и это произошло очень странно: день был светлый и

безоблачный; вдруг над шатром Фирлея набежало облако и из него полетел удар. Это

показалось для всех дурным предзнаменованием. «Неложным пророчеством беды было

для них это явление» 2), говорит русский летописец. Те, которые были недавно в