Боги Гринвича
Шрифт:
– В понедельник «Уолл-стрит джорнэл» опубликовал обзор компании по производству медицинского оборудования. Сай, вы читали эту статью?
– Компания, которую продали за один и три миллиарда?
– Она самая.
– Охрененно удачная сделка, – навострил уши Лизер.
– Ее основатель – некий Грэм Даркин. Он получил на сделке миллиард.
– Тебе следовало бы позвонить этому парню.
– Мы встречаемся в Провиденсе на неделе после восемнадцатого.
Сосредоточенность Лизера превратилась в восторг. Он выпрыгнул из кресла и потряс руку Кьюсака:
– Супер! Охрененно!
Взрослая
Когда Лизер сел, Кьюсак продолжил:
– Мне может потребоваться помощь.
– Хочешь взять с собой Виктора?
«Да ты с ума сошел».
– Сай, я имел в виду вас.
– Я всю ту неделю буду на Винъярде. Ты справишься сам.
– С большинством вопросов.
– Кроме? – спросил Сай.
– Сай, с Даркином у нас есть только один шанс. Один. Я хочу показать ему, как мы снижаем риски. Объяснить наше хеджирование. Все действия, которые мы предпринимаем для защиты его денег. Я хочу, чтобы вы поведали ему боевые рассказы времен «Меррила», пока я буду рассказывать свои из «Голдмана». Я напугаю его «Энроном», «Уорлдкомом» и прочими крупными конторами, которые разорились. Мы обсудим противостояние инвестбанков, поскольку эти стервятники вырвут его деньги, как только получат малейшую возможность. Я хочу, чтобы вы поговорили о «Пелотоне». За прошлый год они поднялись на девяносто процентов. А сейчас их нет, как и двух миллиардов. Они сгорели, а ведь 2008-й еще не закончился. Сай, вы учредитель. Я хочу, чтобы вы посмотрели в глаза Грэма Даркина и объяснили, почему мы не станем еще одним «Пелотоном», даже при такой доле в «Бентвинге».
Кьюсак замолчал, хотя ему хотелось продолжить. Но и так речь вышла неплохой.
– Невозможно. Это единственная неделя за все лето, когда я могу увидеть близняшек.
Лизер поправил фотографию двойняшек, подчеркивая конфликт расписания.
«Дерьмо».
– Дети важнее всего, – согласился Кьюсак.
– Пока ты здесь, какие-то новости о Калебе?
– Мы целимся на сентябрь.
По правде сказать, они еще не разговаривали. Кьюсак надеялся, что ложь во спасение не отольется ему позже.
– Энн и Калеб на Бермудах до Дня труда.
– А почему бы нам не слетать на Бермуды?
– Вы любите спортивное рыболовство?
– У меня морская болезнь, – скривился Сай.
– Зная Калеба, уверен, что он проводит весь месяц на каком-нибудь кораблике, размахивая удочкой.
– Я не могу заниматься бизнесом, когда блюю за борт.
– Тогда, Сай, крепитесь и ждите вашего звездного вечера в МСИ.
– Хочешь обсудить еще что-то?
– Один неприятный момент.
– Выкладывай, – предложил Сай.
– Вы, – начал Кьюсак, потом чуть помедлил, – следите за мной?
Лизер удивленно поднял брови.
– Почему ты спрашиваешь?
– У Эми вчера был странный разговор. Какой-то человек сказал, что проверяет нашего друга.
– А я тут при чем?
– Слишком личные вопросы. Больше обо мне и Эми, чем о друге. Поэтому я подумал…
– Я не санкционировал расследование, – ответил Сай. – Но работа Шэннона – всеми способами обеспечивать безопасность. У тебя есть имя и номер?
– Абонент назвался. Но это фальшивое имя.
– Откуда ты знаешь?
– Долгая история, – сказал Кьюсак. – Но можете мне поверить.
– А
что с телефонным номером?– Я подумал, это мобильник Шэннона.
Сай поднял трубку и ткнул четыре кнопки.
– Шэннон, зайди ко мне в кабинет. Прямо сейчас.
Здоровяк появился через тридцать секунд. В накрахмаленной белой рубашке с закатанными рукавами и с военной выправкой. На руках вздувались бицепсы. Он посмотрел на Лизера. Потом на Кьюсака.
– Ты следишь за Джимми? – спросил Сай.
– Моя работа – следить за всеми, – прогудел Шэннон.
– Ты звонил вчера Эми Кьюсак? – продолжал Сай.
– С чего бы мне ей звонить? – ответил Шэннон.
Уклончивые ответы здоровяка не тревожили Лизера и не напрягали его.
– У тебя есть мобильник?
Шэннон молча залез в карман рубашки, достал маленький мобильник и положил на стол.
– Он включен?
– Всегда, босс.
– Джимми, какой номер?
Кьюсак достал записку и прочитал номер вслух. Лизер набрал его. Ничего не случилось.
Шэннон ухмыльнулся, продемонстрировав расщелину между передними зубами. В его гримасе было больше злорадства, чем улыбки. Он взял телефон и показал дисплей Лизеру и Кьюсаку. Никаких пропущенных звонков.
– Что-то еще, босс?
– Нет, спасибо.
Шэннон вышел.
– Такие дела, Джимми.
– Я готов залезть в какую-нибудь нору.
– Проехали, – ответил Лизер и сменил тему. – Лучше окажи мне одну услугу.
– Могу чем-то помочь? – спросил Кьюсак, умирая от смущения.
– Понянчи вечером мою жену.
Глава 27
К шести вечера в «Л’Эскаль» набилось полно народу. Популярный ресторан с видом на двести метров частных пристаней Гринвичской гавани. Капитаны из соседних портов часто бросали там якорь, чтобы перекусить и вновь отправиться в плавание. «Счастливые часы» на открытой террасе привлекали богов и их спутниц, известных как поклонницы или разведенки – таких не спутаешь с мамочками на «ледиз найт».
Напитки были крепкими, а бармены – осмотрительными. Морской бриз приятно освежал после безумия торговых площадок. А когда счастливые часы пробуждали беспокойное либидо, из соседнего дома манил пятизвездочный отель. Номера в «Деламаре» лили воду на мельницу сплетен Гринвича. И питали несокрушимую петлю «бар – постель – бар», привлекавшую столь многих из коктейльной толпы.
Сай попросил Джимми посидеть с Бьянкой в «Л’Эскаль» максимум «полторы выпивки» и обещал освободить его от присмотра за женой ровно в семь. Кьюсак настаивал на «ровно», поскольку этим вечером отмечал с Эми пятую годовщину свадьбы.
Бьянки, однако, нигде не было видно. Кьюсак сидел у пятиугольного бара, тиковая отделка которого посерела от окружающей действительности, и потягивал из бокала каберне. Он успел перекинуться парой слов с несколькими знакомыми. Но главным образом нервничал, слушая треп мужчин без галстуков и женщин в летней униформе – белых джинсах.
Божество хедж-фонда: «Фрэнк захватил президентский люкс на шесть месяцев. Быстрей бы он уже закончил развод, тогда я смогу начать свой». Мужчина чуть за сорок имел в виду номер в «Деламаре» за тысячу восемьсот долларов.