Больно только в первый раз

Втянув в себя воздух, чищу немного мозги.

— А ты? — спрашиваю я. — Охарактеризуй меня одним словом.

Полина кусает губу.

Скользит глазами по моему лицу.

— Ты… — произносит она. — Прямолинейный…

Звучит не круто.

Я тру пальцами бровь, а Полина… улыбается.

Пфф-ф…

Протянув руку, я слегка сжимаю локоть Полины и подтаскиваю ее ближе.

Она замирает, остановившись от меня в сантиметре.

Мне нужно минимум усилий, чтобы коснуться губами ее виска, но я тоже не двигаюсь. И я не слышу ее дыхания, возможно, из-за ветра, зато слышу запах… ее духов…

Я вдыхаю его, раздувая крылья носа.

Ладони Полины лежат на моей груди, и она не сопротивляется, когда я прохожусь губами от виска к подбородку. По щеке. Теперь ее дыхание я слышу — короткий шумный выдох из приоткрытых губ, мои же сомкнуты до скрипа желваков.

Она мне не помогает, так что, склонив набок голову, я бодаю ее нос своим…

Полина сжимает пальцы на нагрудном кармане моей куртки.

Я касаюсь ее губ еле-еле, но разряд по яйцам мощный. И от контакта, и от того, как губы под моими дрожат.

Блядь.

Ладонь у меня ледяная. Полина вздрагивает, когда обнимаю ее щеку…

Убрав руку, я сжимаю Полину за талию, пытаясь не разгоняться. Целую, не пытаясь ломиться языком, даже когда меня приглашают. В ответ она дергает за ворот моей куртки, тянет на себя…

Я бы улыбнулся, но на эмоции я сейчас полностью отупевший.

На языке у нее кофе, а на моем, очевидно, мятная жвачка. В любом случае вкус меня секунду интересует, меня прибило ощущениями. Настолько, что я теряю края. Возвращаю ладонь на бархатную щеку и с голодом жру податливый сладкий рот…

Полина дергается. Толкает меня в грудь. Вдыхает ртом, запрокинув голову, и на шаг отскакивает.

Я вижу ее глаза, выражение лица. Возбужденное адски.

И жестко возвращаю ее назад, крепко сдавив талию.

Теперь уже не от ощущений кайфую, а от того, что на моей шее требовательные руки, да и губы у Полины теперь такие же. Наш контакт жестче и горячее раз в сто, в ответ на что в ширинку джинсов мне врезается член.

Я сам снимаю Полину с себя.

Ее руки с шеи. Отодвигаю влипшее в меня тело.

Разворачиваю ее спиной и вжимаю в ограду, толкнув бедрами и телом. Руки скрещиваю у Полины на животе. Крепко, чтобы не двигалась. И носом прижимаюсь к ее макушке, закусывая запахом волос.

Она дрожит, вцепившись в ограду.

Я дышу поглубже и морщусь. Дико хочется расстегнуть ширинку.

Сердце лупит по ребрам. Успокаивается постепенно. Синхронно с тем, как Полину в моих руках перестает колбасить.

На реке перед нами ничего интересного. Сплошной лед. За моей спиной ребенок орет.

— Завтра у меня до девяти тренировка, чтобы разгрузить выходные. Какие планы на субботу? — спрашиваю я.

Выдыхаю долго, почти на нормальной скорости.

— Никаких, — четко сипит Полина.

— Встретимся?

— Да.

— Хочешь ко мне? — приглашаю ее в гости.

Я уверен, что она молчит умышленно. Я не сомневаюсь, что она хочет!

— Хочу… — слышу за шелестом ветра. — Я в четыре встречаюсь с Ксюшей Минаевой. Отвези меня в центр…

Мы возвращаемся к машине, сделав петлю по парку. Выезд с парковки мне перекрыл черный джип «Мерседес», но хозяин объявляется до того, как я теряю терпение и зажимаю клаксон. Из кафешки выходит глаженный мужик в пальто с кофейным стаканом, которым машет мне, принося извинения.

Полина вообще никак на происходящее не реагирует. Высадив ее недалеко от университета, я остаюсь в машине один, но с ощущением, что я не на шутку счастлив. Я не в состоянии это ощущение описать, слишком мало прилагательных знаю, но оно… охуенное.

Глава 49

Расул

Суббота

Я не был у родителей Дениса приличное количество времени, недели две, но это не срок для каких-то больших изменений, так что присутствие здесь Самиры меня не удивляет.

Невеста, которую Денису нашли родители, помогает Людмиле Сергеевне накрыть для меня на стол.

Она упрямая, конечно, а может, на нее просто семья давит.

Я не ел домашней еды ровно столько же, сколько здесь не появлялся, и соскучился, что уж говорить. Максимум, что я сам могу приготовить, — это отварить яйца. От запахов на кухне родни аппетит зверский.

Это нехорошо, что я так долго не заезжал, некрасиво. Они ведь знают, что я в городе. Замотался.

— С собой еды возьмешь? — строго спрашивает тетка.

— Кхм… если можно…

— Конечно, можно. Можно и почаще заглядывать. Дед сейчас приедет… — вертится она вокруг стола. — Рыбы своей опять привезет, а мне чисти. Самира… садись, дочка, я тут сама закончу…

Она садится напротив, посылает мне улыбку. Отвечаю.

— Как у тебя дела? — спрашивает она.

— Наконец-то… — шикает тетка и выходит из кухни.

Во двор заехала машина — полагаю, Рашид вернулся.

— Отлично, — отвечаю Самире.

Кривовато улыбаюсь, глядя в свою тарелку. Я, возможно, впервые в жизни ни на процент не приукрашиваю. Ощущения такие, будто грудь насквозь сквозняками прошивает.

— У тебя как? — спрашиваю в ответ.

— Отлично в кавычках, — бормочет Самира.

Я смотрю на нее, замечая, как она трет пальцем складку между своих бровей. Счастливой ее не назвать. Не знаю, как часто Денис появляется в доме родителей, но, думаю, даже если бы он тут прописался, для Самиры это мало что поменяет…

Почесав языком зубы, я бросаю на нее взгляд и говорю: — У него женщина есть.

Самира вскидывает на меня глаза, цепляется ими за мои. Бросает взгляд на дверь, опять смотрит на меня. Ждет.

Положив вилку, я недолго взвешиваю за и против влезть слегка не в свое дело, но всерьез думаю, что ловить в этом доме Самире нечего.

Денис… не ее мужик.

Она смотрит не моргая.

— У него есть женщина, — повторяю я. — И я думаю… для него это серьезно. Так что… просто мой совет, не трать свое время. Вы с ним… разминулись. Не судьба.

Самира теребит свой платок. Хмурится. Поджимает губы.

Мои слова ей неприятны, потому что она на Дениса, судя по всему, и правда запала, но совет я даю по-дружески. Мы как-то синхронно в этом городе застряли, правда, по разным причинам, и у меня есть солидарность.