Больно только в первый раз

Быстро кладу телефон в карман куртки и выхожу из машины. Еще не зайдя в кафешку, с улицы вижу Полину за столиком у окна. Она изучает что-то в своем ноутбуке. Сильно сосредоточенная…

Я вхожу и быстро сворачиваю направо, к столику у окна.

Полина поднимает от экрана глаза, когда я расстегиваю куртку и сажусь.

Сегодня она взяла выходной у Дениса, чтобы решить какие-то вопросы в своем университете, так что впервые за долгое время я имею возможность встретиться с ней в середине дня.

— Вкусно? — киваю на какой-то очень броский розовый десерт в ее тарелке.

Опустив крышку ноутбука, Полина откидывает с плеча волосы, берет маленькую ложку и зачерпывает немного десерта с тарелки.

— Попробуй, — предлагает она, поднеся ложку к моему лицу.

Это четвертое наше «свидание» на этой неделе, и в таком тонусе я не был, даже ухаживая за Динарой. Причина? Я никогда не боялся случайно оттрахать Динару до потери памяти, просто сидя с ней за одним столом. Сейчас же не удивился бы, вдруг обнаружив себя трахающим Полину Долматову прямо на этом столе.

Но я за три дня до нее ни разу не дотронулся.

Я ее читаю. По глазам читаю. Тело ее тоже читаю.

Она меня предупреждает, чтобы не трогал. Но я никогда суперпослушным не был, так что отвечаю на ее предложение тем, что обнимаю пальцами тонкое запястье и направляю ее руку так, чтобы было удобнее приложиться к десерту.

Большим пальцем нахожу под тонкой кожей пульс. Частые удары. Съедаю розовую фигню, пока Полина смотрит то на наши руки, то на мой рот.

Я разжимаю пальцы, и она убирает ложку.

Я беру салфетку.

— Тает во рту… — Полина бросает на меня взгляд из-под ресниц.

Я вытираю губы, чувствуя, как в башке начинает визжать сирена.

Мы вчера ходили в театр, позавчера пробовали новое меню в том ресторане, два дня назад просто по городу катались и гуляли по набережной. Почти молча гуляли, потому что она сказала, что у нее голова лопается от переизбытка рабочей информации и ей нужно просто проветриться...

И за эти дни она ни разу на меня не смотрела вот так. Будто хочет, чтобы я дотронулся.

Я провожу рукой по свежему ежику на башке.

Полина смотрит в окно, говоря:

— Если хочешь, доедай. Для меня очень сладкое…

Я волнуюсь слегка, потому что не хочу ее предложение просрать. Я не про десерт.

— Ага, — говорю. — Для меня тоже.

Она тянется к кофейной чашке и делает маленький глоток.

Все четыре дня подряд в ее ушах серьги, которые я подарил. Сейчас на ней еще и кулон. Аккуратно лежит на груди поверх черного свитера.

Я поднимаю от него глаза. Сирена в башке умолкла, зато по телу молотки лупят.

— Погуляем? — спрашиваю я.

— Да.

Она встает и забирает с вешалки куртку. Я тоже встаю.

На выходе слегка топчемся, потому что в кафешку заходят люди. Пока их пропускаем, краем глаза замечаю, как из служебного помещения за барной стойкой выходит красивая блондинка с очень знакомым лицом. Я видел ее буквально в субботу и сейчас немного удивлен такому совпадению. Это… женщина Дениса. По крайней мере, именно с ней в субботу мой дядька ушел из ресторана, и, судя по всему, она его крепко за яйца держит.

Полина выходит на улицу, и я за ней.

Отсюда рукой подать до набережной. Закинув ноутбук в машину, мы спускаемся к реке, и меня больше ничего не интересует, кроме девушки рядом и того зеленого света, которым она встряхнула мне пульс пять минут назад. Когда дала понять, что мне можно распустить руки. Но в тонусе держит то, что решить, насколько сильно я могу их распустить, мне нужно самостоятельно.

Мне нравится этот вызов. Каждый ее, блядь, вызов.

Глава 48

Расул

На Полине нет шапки. Она замотана в большой клетчатый шарф по самую макушку, черные волосы на вид кажутся шелковыми. Они и на ощупь такие, как и ее кожа. Чертов шелк.

Она любит рассказать о своей работе, и мне хочется скривить рожу каждый раз, когда слышу, какой «невероятный Денис Рашидович».

Я пинаю ногой попавшийся по дороге снег, пропустив Полину чуть вперед.

Она сворачивает к ограде, я двигаюсь следом. Прислоняюсь к перилам спиной и скрещиваю на груди руки.

Полина становится напротив, прячет руки без перчаток в карманы. Она чертовски яркая.

— Как сегодня прошла твоя тренировка? — спрашивает она.

Мне нравится, что сегодня Полина хочет поговорить обо мне, а не о своем боссе. Мои заскоки очень тупые, детские даже, но силой их из башки не выгнать. Прилипли. Может, потому, что я в свой адрес по жизни не так много похвалы получаю. Раньше это не парило, а сейчас слегка пинает.

— Я в графике, — отвечаю на вопрос. — Все идет по плану.

— У тебя большие планы? — интересуется Полина. — Собираешься что-нибудь выиграть?

— Много чего. Посмотрим…

— Например?

Я называю ей три кубка, соревнования за которые пройдут с апреля по июнь. Свои шансы предпочитаю не озвучивать, время покажет.

— Амбициозно, — проговаривает Полина.

— Слишком сложное для меня слово, — напоминаю ей о том, как мало книг я прочитал.

Все это время я думаю о том, как может пахнуть ее шарф. На ее одежде всегда есть тонкий след от духов. Я ни разу с этими запахами не конфликтовал, они понравились мне все до единого. И это с учетом того, что искусственные запахи на женском теле я вообще никогда не любил.

— А как бы ты сам себя назвал? — слышу я вопрос. — Кхм… одним словом.

— Одним словом?

— Да. Охарактеризуй себя одним словом.

Она опустила шарф вниз, чтобы освободить подбородок. Я наблюдаю за тем, как двигаются ее губы. Это отвлекает.

Сегодня я в ресурсе свои мысли озвучить, раз уж мне врубили зеленый свет.

Наблюдая за Полиной, говорю:

— Я… голодный.

Она смотрит на меня исподлобья, чуть приоткрыв губы.

Судя по тому, что уточнения ей не нужны, она примерно понимает, о каком голоде идет речь. В любом случае я обвожу взглядом ее тело, надеясь, что она не в настроении точить об меня ножи, но даже если и да, я постараюсь не сдохнуть.