Бородинское поле

обороны нашей пехоты. А может, и пустота, открытый фланг, и

он двумя своими танками должен прикрыть его. Ведь за спиной

– Мценск, маленький русский городишко, о котором он впервые

услыхал, читая Лескова. Полковник Катуков объявил танкистам

приказ товарища Сталина: дальше Мценска немцев не пускать.

А это значит, что от подвижной обороны надо переходить к

жесткой, зарыться в землю и стать неприступной скалой перед

танками Гудериана. Но скалы почему-то не получалось,

лейтенант Макаров вот уже который месяц задает себе этот

вопрос - почему мы продолжаем отступать? - и не находит

ответа.

В стороне рощи послышались выстрелы, и Макаров

понял: Дмитрий Лаврененко вступил в бой. А вон и первые

результаты сражения: на подступах к роще дымятся два

фашистских танка. Но другие идут, не сбавляя темпа, с тупым

упрямством; их движение кажется каким-то неотвратимым, как

лава извергнувшегося вулкана.

Быстро убрали маскировочную сетку, и Макаров

захлопнул люк. Головные немецкие танки уже прошли мимо

машины Игоря, и наводчик сопровождал их медленным

движением ствола пушки - все ждал команды. Но ее не было.

Макаров медлил - далековато. Он хотел бить наверняка. Как

опытный охотник с терпеливым хладнокровием поджидает

своего зверя, так ждал лейтенант Макаров, не отвечая на

встревоженно-недоуменный вопрос наводчика. И дождался.

Самый фланговый танк направился к балке. Он шел прямо на

кусты, в которых притаился танк Макарова, шел стремительно,

уверенно и, когда их разделяла какая-нибудь сотня метров,

вдруг резко притормозил, стальной хобот его пушки описал в

воздухе дугу. "Обнаружили", - решил Игорь и подал команду,

которую так напряженно ждал весь экипаж. Фашистский танк

был поражен с первого снаряда, но шедший следом за ним

открыл огонь по танку Макарова. Началась дуэль. Расстояние

между противниками метров четыреста. Сходиться они не

решались, стреляли с места, выставив навстречу друг другу

толстую лобовую броню. Экипаж Макарова ощутил два

сильных толчка, что означало два попадания в башню.

Несколько вражеских снарядов пролетело мимо. А фашист

казался неуязвимым. Макаров нервничал, приказывал

наводчику целиться в гусеницу. Но не так просто попасть в

гусеницу с такого расстояния. Он увлекся дуэлью, посылая во

врага снаряд за снарядом. Он не знал, что гусеница у его

противника давно сорвана, и теперь танк прикован к земле, как

не знал и того, что один из головных немецких танков повернул

назад и заходит ему с тыла.

Удар в спину - самый коварный и страшный удар, как

правило, с роковым исходом. Так и случилось на этот раз.

Посланный фашистом снаряд продырявил тридцатьчетверку

лейтенанта Макарова.

Очнулся Игорь возле танка Кавбуха. Очнулся от холода и

острой боли и не сразу сообразил, где он и что с ним. Он

лежал на спине и, когда открыл глаза, увидал над собой кусок

тяжелого, мрачного неба и башню танка. И хотя это тоже была

тридцатьчетверка, но по каким-то лишь танкистам известным

приметам, самым неуловимым для постороннего глаза, Игорь

понял, что перед ним не его, командирский, а другой танк.

Усилием воли он напряг память, пытаясь собраться с

мыслями. В это время грохнула пушка танка. Игорь вздрогнул

и, как солдат по команде "Подъем!", попытался встать, но

резкая боль в ноге остановила его. И в это время он услышал

голос своего механика-водителя, новенького, который был в

его взводе всего второй день, щупленького, неказистого на вид

паренька:

– Лежите, товарищ лейтенант. Это старший сержант

Кавбух фрица угощает.

Шутка механика-водителя показалась Игорю неуместной.

Ему хотелось задать сразу дюжину разных вопросов, но он

спросил о том, что, по его мнению, было главным:

– Где наш танк?

– Сгорел, товарищ лейтенант. Усманов и Голубев - убиты.

– Усманов был наводчиком, Голубев заряжающим. - А вас

контузило. Вы были без сознания... И нога у вас... ранена.

Игорь не видел говорящего, он только слышал его голос,

тихий, мягкий и шепелявый. Он ощупал свою ногу. Штанина

выше колена была разрезана, под ней бинты. Ранен,

контужен, танк сгорел, двое из экипажа убиты. Как это все

случилось? Когда? Сколько времени прошло? Игорь

прислушался. Где-то вдали шел бой, судя по грохоту взрывов и

отчаянной, взахлеб, скороговорке пулеметов, - жаркий,

жестокий бой. Потом выстрел невдалеке - и в ту же секунду

свист снаряда совсем рядом, над головой.

– Это откуда?
– встревоженно спросил Игорь.

– Фриц. Из танка. По нашему танку лупит. Сейчас

старший сержант ему ответит.

И опять в голосе механика-водителя послышалась какая-

то неуместная беспечность, обыденность, неестественная для

данных обстоятельств.

– Подойди сюда, помоги мне встать, - позвал он

механика-водителя.

Тот подошел и встал, прислонясь спиной к танку. Все

лицо его было забинтовано, оставлены только три отверстия -

для глаз и рта. В руках он держал вынутый из кобуры пистолет

и гранату.

– Что с тобой?
– спросил пораженный Макаров.

– Обгорел малость. Лицо вот повредил, - был спокойный

ответ.- А я как тут очутился?

– Я вас доставил. На себе донес.

– Как же ты донес?
– Он хотел сказать "такой слабачок",

но сказал: - Я ведь тяжелый.

– Нести ничего, не тяжело. Трудней было из танка вас

вытащить.

Опять грохнула пушка, и потом вслед за ней длинная