Борозда. Часть 1.

– Я кричу потому, детка, что я с тобой по уши завяз в нелегале. Я шастаю на коне по запреткам, как будто по собственной кухне. Я езжу верхом на смотрящем по флоре... И мне крайне любопытно узнать, когда за это грянет возмездие. И каким оно будет.

Кама успокаивающе приподняла руку.

– Ну хватит, Троша. У меня голова заболит.

– Я тебе не Троша, девочка!
– завопил я, уже почти вне себя.

– А я тебе не девочка... И вообще... Ты ведь всё же мужчина. Ну зачем ты кричишь? Ты делаешь мне больно.

И она, как видно и вправду расстроенная, скорбно опустила голову.

– Просто мне непонятно...
– начал я уже тоном ниже.

– Может, мне попросить десоциализацию и отправиться к диким? Прямо сейчас, загодя - пока, так сказать, гром не грянул. А ведь он грянет...

– Да я и сама не понимаю, что им нужно, этим человечкам с тарелок. И ведь касается эта их деятельность всех, абсолютно всех на планете. Ты что же думаешь, что я не хотела бы просто течь в своем русле? Что мне охота таскаться по вашим поселкам в кроссовках и следить за вашей фауной? Абсурд! Но мы тоже ничего не можем сделать... у них огромная власть - невидимая, непостижимая.

Я неодобрительно выпятил нижнюю губу.

– Зачем, скажи мне, куницам разговаривать?
– продолжала возмущаться Кама.
– Зачем сомам иероглифы? В чем вообще состоит их долбаный план?..
– И она машинально прикрыла рот ладонью.
– Они ведь меня тогда буквально забрали силой...

– Когда?

– Когда ты по моему поручению ходил в разведку в туннель. Прилетели и силой утащили в тарелку. А потом посадили под колпак. Но я никого не просила делать меня девочкой! Я текла себе в Волгу и никого не трогала! Да, сознаюсь - в Иртыш мне бы хотелось больше. Однако это уже детали. Но не девочкой же, смотрящей по местной фауне! Просто безумие какое-то...

И она, всхлипнув, протянула руку и привлекла меня к себе. Я уселся на диван с нею рядом.

– А кстати, знаешь...
– Кама подняла на меня глаза с искорками слез на ресницах.
– ...Ваш "Улан" по-нашему, по речному, - это просто "красный". А вовсе не то, что ты думаешь. И тем более "Удэ". Уда - это такая речка, я ее знаю, мы недавно виделись. Она, между прочим, очень стыдится ваших мест - ну то есть ваших названий и того, что вы про них думаете.

– Ага...
– ядовито заметил я.
– А "кирасир" - это, наверно, "прекрасный" по-речному?

– Да еще теперь выяснилось про линии связи...
– не заметив иронии и вообще, кажется, не слушая меня, продолжала своё Кама, шмыгая носом.
– Ну зачем мне всё это, ты можешь объяснить?

– Какие еще связи?

– Реки - это помехозащищенные каналы связи, - пояснила она.
– На Земле кое-что скоро будет, и вся прочая связь откажет, останутся реки. Поэтому нам почёт. Но пока прочая связь работает, нас посылают смотрящими по фауне. Каждый должен трудиться! А лошади следят за флорой. Они роботы, просто это совсем не заметно. Мясо их есть нельзя, отравишься, даже не вздумай. А вообще они планировались как реинкарнация гуигнгмов. Слыхал про Свифта? И их поначалу действительно реинкарнировали... за хорошее поведение.

– Кто реинкарнировал?

– Ты что, Степаныч? У тебя пластинку заело? Хочешь скоро состариться? Жеребята - избранный народ. Ты не читал пророчество Свифта? Почитай. Жеребята добрые, справедливые, чистые... да что говорить! Это же очевидности.

– Окей, окей, ваше полноводие... я скоро состарюсь, это очень вероятно. Ну а Матильду?

– Что Матильду?

– Ее кто реинкарнировал? Точнее, из кого?

– Никому неизвестно. Это новая мутация. Но разговаривать они научились совсем недавно. Тем поразительнее их способности и потенциал.

– Ты думаешь, что языку их кто-то учит?
– воскликнул я в изумлении.

– Я никогда ничего не думаю, - важно возразила Кама.
– Я знаю. Просто знаю.

– Действительно просто...
– поддакнул я.
– А сомы тогда зачем? С иероглифами.

– Бог с ними, с сомами, - проговорила Кама и снова прикрыла рот ладонью, сказав запрещенное слово.
– Ошибка природы.

– Ага... ошибка...
– рассердился я.
– Вон кирасирцы уже на сомов молятся, прости господи... то есть Природа...
– Я сердито покрутил головой.
– А что произойдет-то?.. Ну, ты говорила, что на Земле что-то будет...

– Не знаю... Ничего хорошего...
– непонятно ответила Кама.
– План пока имеет рабочее название "Пёс", или как-то там еще, нам подробности не сообщают.

– Это еще что такое?! Может, песец?

– Может и он... Планируется что-то устроить здесь в целях Науки. Глобально. И реки, кстати, превратятся в кровь, представляешь?

– Батюшки!..

– А ты ерепенишься с оплодотворением. Неизвестно, сколько вообще нам осталось... ну, в смысле в этой форме и качестве.

– Не сердись.
– Я слегка потрогал Каму за руку.
– Не расстраивайся. Просто я трудно схожусь с людьми...

– Ага...
– хмыкнула Кама.
– Людьми...

И мы вдруг невольно потянулись друг к другу и... обнялись.

Как всегда бывает в тех случаях, когда имеется третий лишний, этот третий появился внезапно - тут же, едва наши тела коснулись друг друга.

– Так-так...
– протянул китаец с порога без малейшего акцента.
– Поцелуйтесь еще, новобрачные! Целая миска красники в углу - ну ясное дело, к чему тут всё движется.

– Бьяо кхи йан, де хень хяо!
– вдруг сердито застрекотала Кама.
– Ни хе йи вэй-ню-ши шуо-хуа.

– Я и веду себя прилично...
– невозмутимо возразил Мин Ю.
– Как и надлежит с дамой на выданье. Во вань-куан де джин-гуй.

– Вот именно!
– фыркнула в ответ девочка.

Я пошевелился на своем месте и незаметно ненамного отодвинулся.

– Пока что совершенно неясно, - не унимался китаец, - как инородцы расставляют приоритеты социальных и этнических групп.

Кама обхватила меня рукой за талию и снова подтянула к себе.

– Есть основания полагать, что ваше особое положение связано с проблемами связи. Как только в ней действительно возникнет потребность, вас вернут в ваши русла и вы в социальном контексте как бы исчезнете.
– Мин Ю набычил голову и строго пошевелил бровями.
– Ничего личного...
– закончил он свою маленькую речь.

– Давайте не будем ссориться!
– вдруг фальшивым голоском воскликнула Кама.

Китаец без слова подхватил в углу у дверей какие-то хлипкие грабельки и ретировался на воздух.

– А если тебя инопланетные за этот поступок... ну, за оплодотворение... например распылят?
– тут же поинтересовался я.
– Куда я тогда с ребеночком? Да я и не умею с ними.

– Не распылят, - уверенно ответила Кама, ни секунды не задумываясь.
– Наших не распыляют, тут уже были прецеденты. Если им поведение речки не нравится, они оставляют девочку в ее конкретном теле, но без статуса полноводья. А на ее место сублимируют новую. Я ж говорю: их вообще не поймешь, что им нужно.