Борозда. Часть 1.

Она вдруг резко прижала меня к себе и замерла, застыла.

– Ты бы хоть подросла немного...
– выдавил я, потихоньку высвобождаясь из объятий.
– Я бы подождал.

– А я и подросла...

На мое счастье с крыльца как раз послышался шум: вернулся с конем Мин Ю.

– Ну ладно, - тут же взяла себя в руки Кама.
– Оплодотворение от нас никуда не денется. Давай-ка отключай роботов от зарядки и - марш-марш с ними в поселок. Вот тебе особый сим-сим...

Она достала откуда-то из одежды брелок с колечком, похожий на тот, что давала мне Енисей.

– Заведи трехпалых недалеко в чащу, нажми кнопку, и они тут же вырубятся. Тогда чеши прямиком в поселок за помощью - дескать, вот: Степаныч нашел в лесу двух киборгов без сознания. Тему эту надо поскорее закрыть, она мне надоела. А за находку тебе, пожалуй, еще и палку в ИСЗ прибавят. С лишней палкой по жизни шагается веселее. Да и оплодотворение...

Но тут в дверях появился китаец, и Кама замолчала на полуслове.

20. В поселке

Мы попрощались, я уселся на лошадь, и мы с киборгами двинулись в путь.

Кроме куниц да взбесившихся кенгуру в наших лесах не встретишь из фауны ничего привлекательного, так что и эту поездку нет смысла описывать: ничего заслуживающего внимания в ней не происходило. Порою мне, правда, казалось, что в кустах вдоль лесной тропки я вижу Матильду, сопровождающую наш караван, и я даже крикнул разок или два заветное "Мурзик!", рассчитывая, что сердце куницы выдаст ее каким-либо ложным движением, но ответом мне была лишь обычная лесная полутишь: поскрипывания в зарослях сухостоя, шум ветерка в кронах деревьев да писк лесных птичек.

Когда, по моим подсчетам, ходу до поселка осталось около часа, я велел трехпалым свернуть с тропки в чащу и шагов через двадцать нажал на кнопку брелка. Оба киборга тут же повалились в траву как подкошенные.

Вернувшись к тропе и наломав там побольше веток, чтобы пометить место моей "находки", я снова взобрался на круп смотрителя местной флоры.

Через короткое время мы уже выбрались из-под лесной сени на открытое место. В километре впереди передо нами лежал красавец Улан-Удэ.

Я пихнул коню пятками в бока и пустил его скорой рысью. Смотрящий по флоре, смирившийся уже, как кажется, с любыми ударами судьбы, пёр теперь к поселку напрямки - по кочкам, лужицам и овражкам. Бабы на выгоне уже заприметили меня издали и, поднявшись со своих скамеек, теперь вглядывались в нас с конем, приставив от солнца к глазам сложенные лодочкой ладошки.

– Это Степаныч...
– наконец слышно произнесла одна из них, узнав меня издали.
– Небось роботов нашел, вот и мчится...

И вся женская компания тут же снова расселась по лавкам и продолжила общую беседу, утратив ко мне всяческий интерес.

У управы я поскорее спешился, кряхтя и поеживаясь, - от скачки рысью седло больно набило мне одно место. Староста тут же возник на крыльце, улыбаясь мне как родному.

– Нашел-таки, любезный!
– радостно воскликнул он, расставив в стороны руки, как бы намереваясь обнять меня или намять мне бока.

"Они тут просто всё про всех знают...", - подумалось мне мельком. Но я тут же одернул себя и затараторил почти по-военному:

– В ходе инспекционной поездки лесом по личной надобности при отправлении природной нужды в чаще дерев обнаружены два стенающих робота известной модели, предположительно с шахты. Попытки оказать помощь к успеху не привели, роботы впали в забытье и лежат в траве.

Подумав немного, я добавил для солидности:

– Конец донесения. Степаныч.

– Молодец, Степаныч! Ну какой же ты всё-таки у нас молодец!
– заголосил староста.
– А то отчет по технике... я уж тут весь извелся: как мне двух киборгов пропавших списывать? Ты меток-то там пооставил?

– Обижаете, Порфирий Викентьевич...
– притворно расстроился я.

Староста ринулся внутрь управы.

"Только бы конь не выдал...
– подумалось мне вдруг.
– Неизвестно, чей он и на чьей стороне..."

Через пару минут у крыльца появилась штрафовозка с двумя киборгами, я уселся в кабину - и мы помчались.

Насколько всё же приятно проехаться с ветерком!

Конечно, добравшись до леса, мы резко скинули скорость, а в узких местах на тропе и вообще едва двигались, чтоб не скатиться в канаву и не застрять, но в целом поездка за роботами заняла едва ли больше часа.

Меня в конце концов снова высадили у управы, староста наскоро проверил номера у трехпалых, и штрафовозка с грузом бесчувственных киборгов помчалась дальше - в сторону шахты. Теперь Викеньич снова припрыгивал от возбуждения на крыльце, прикладывая, как недавно бабы, ладонь к глазам и вглядываясь в даль.

– Вот они! Едут!
– наконец радостно завопил он, тыча пальцем в далекое никуда.
– Ты останься, Степаныч, останься. Тебя это тоже касается.

Тем временем возле управы стала собираться толпа. Вскоре на кирасирской дороге из-за поворота действительно показалась штрафовозка. Подъехав ближе, она лихо развернулась у ближайшей к управе впадины и замерла. Из кабины выскочил киборг.

Задняя дверь у машины плавно отворилась. Внутри, в сумраке фургона, подпрыгивали от нетерпения с десяток кенгуру. Или даже побольше.

– Сограждане!
– возвысил голос староста, забравшись ногами на небольшую трибунку, выставленную заблаговременно на крыльцо.

Его седые длинные волосы плавно развевались свежим ветерком.

– Сограждане!
– повторил он.
– Послужим Природе! Дадим кенгуру шанс!
– Викентьич слегка поежился, как бы растерявшись, но тут же снова ухватил нить:

– Я верю: мы справимся...

Публика молча смотрела в землю.

– Скажем нет вампиризму и ксенофобии!
– торжественно добавил староста.
– Покажем безобразникам кирасирцам пример плюрализма и толерантности!

Он не к месту развел руками в стороны и закашлялся. Девочка Енисей, неприметно появившаяся в дверном проеме, терпеливо ждала продолжения.

– Кто первым берет кенгуру на интеграцию?
– снова завопил староста не своим голосом.

В народе началось недоуменное брожение.