Божий суд

И надолго замолчал.

Грехем тоже сидел молча, не пытаясь завязать разговор.

– Послушай, Грехем, - наконец нерешительно произнес Сигрен.
– Я могу задать тебе один вопрос? Это для меня очень важно.

– Ну, разумеется.

Сигрен помялся еще несколько секунд, словно собираясь с духом.

– Грехем, - спросил он глухо, - только, пожалуйста, не удивляйся, ты веришь в бога?

– А почему ты спрашиваешь об этом именно меня?
– все-таки удивился Грехем.

– Ну, Ленгли поклоняется иным богам, а у Сойка слишком критический ум.

– Не понимаю, почему это вдруг тебя заинтересовало?
– Грехем встал и прошелся по комнате.

– Впрочем, не вижу причин скрывать свои убеждения. Да, я верю. Но не в того бога, который изображен на иконах и который занимается судьбами и деятельностью людей, а в некий рациональный мировой порядок.

– Мировая гармония?
– проборматал Сигрен.

– Ну что ж, в конце концов это ничего не меняет.

– Он поднял глаза и пристально посмотрел на Грехема.
– Послушай, Грехем, а в судьбу ты, значит, не веришь? В предопределение?

Грехем пожал плечами:

– Но ведь ты лучше, чем кто-нибудь другой, должен знать, что никакого предопределения нет и быть не может. Коль скоро поведение микрочастиц подчиняется не законам механики, а принципу неопределенности... Если последующие состояния не являются однозначными следствиями предшествующих, то о какой же судьбе может идти речь? А ведь мы тоже состоим из микрочастиц.

– Но и полного произвола тоже нет, - возразил Сигрен.
– Существуют ведь статистические закономерности.

– Что ты хочешь этим сказать?

– А то. что осуществляются все-таки наиболее вероятные состояния. Значит, то, что должно произойти, произойдет. Что суждено, то и исполнится. И мы сейчас ничего не можем сделать. Только ждать. Вот это и не дает мне покоя.

– Вот ты о чем.
– Грехем сочувственно посмотрел на Сигрена.
– Но ты не прав, Сигрен. Вероятность пластична. И она открывает для каждого из нас множество возможных вариантов. И от нас зависит, какой именно избрать.

– Не знаю.. не знаю, - задумчиво бормотал Сигрен.
– Послушай, Грехем, а если кто-нибудь из нас что-то совершит, это ведь будет сделано, в конечном счете, по воле божьей? Да?

Грехем подозрительно посмотрел на Сигрена, но промолчал. Сигрен же, казалось, ничего не заметил.

– А как ты думаешь, Грехем, - продолжал он, неожиданно меняя тему, каким путем мог идти Девидс в своем решении?

– Девидс? Признаться я не думал над этим, - Грехем явно уклонялся от ответа.

На этот раз настала очередь Сигрена с подозрением взглянуть на Грехема.

Разговор иссяк. В полумраке комнаты повисло напряженное молчание. Первым не выдержал Сигрен. Он тяжело поднялся и, молча кивнув Грехему, вышел за дверь.

А в это время Сойк, лежа на диване, заканчивал чтение детективного романа. С сожалением он перевернул последнюю страницу, полежал еще некоторое время, устремив взгляд в потолок, словно вновь переживая прочитанное, потом медленно протянул руку и выключил настольную лампу.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Было уже за полночь, когда Хэксли вышел из своего кабинета и, пройдя через гостиную, заглянул в комнаты теоретиков. Трое мирно спали на диванах, прикрывшись пиджаками. Дверь в комнату Сойка была заперта.

Хэксли тихо постучал, но Сойк не отозвался. Тогда Хэксли постучал настойчивее. В комнате послышалось шуршание, звук отодвигаемого стула, шаги, но дверь не открывалась.

Потеряв терпение, Хэксли сильно надавил на нее плечом и едва не упал, так как в это время Сойк как раз отпер замок и дверь неожиданно поддалась.

Чтобы не упасть, Хэксли пришлось сделать несколько замысловатых взмахов руками. Он представил себе, как это, должно быть, смешно и глупо выглядит со стороны, и зло посмотрел на Сойка.

А тот, как ни в чем не бывало, стоял прямо против двери, широко расставив ноги и заложив руки в карманы, и с веселой усмешкой наблюдал за тем, как Хэксли балансирует, стараясь сохранить равновесие. Можно было подумать, что он все подстроил специально.

– Пожалуйста, разбудите своих друзей, Сойк, - холодно сказал Хэксли, приняв наконец устойчивое положение.
– Мне нужно немедленно с вами поговорить.

– Будет сделано, шеф, - Сойк был невозмутим, будто ночные совещания в лаборатории самое обычное дело.

Через несколько минут заспанные теоретики, ежась и позевывая, вновь сошлись в гостиной.

Подождав, когда они рассядутся в креслах, Хэксли сказал ледяным голосом:

– Мне кажется, молодые люди, вы отнеслись к моему сообщению, мягко сказать, несколько легкомысленно.

– Но мы уже все обсудили, шеф, - демонстративно зевнув, нарочито беззаботным тоном сообщил Сойк.

– И что же?

– Мы пришли к выводу, что действительно подозревать в хищении документов можно в абсолютно равной степени каждого из нас, - пояснил Сойк с обескураживающей улыбкой.

– Сейчас не время для шуток, Сойк, - резко оборвал его Хэксли.

– Да, время действительно позднее, шеф, - все так же спокойно отозвался Сойк.

– Видимо, вы плохо представляете себе всю серьезность положения, Хэксли явно нервничал.
– Что же касается подозрений, то я не хуже вас знаю, кого следует подозревать. Но мне нужны не подозрения, а похищенные бумаги.

– Но, шеф, вы не дали мне договорить. А я как раз собирался сообщить о бумагах.

Хэксли, прищуриваясь, посмотрел на Сойка.

– И что же?

– Мы пришли к выводу, шеф, что эти бумаги никто из нас в глаза не видел.

– Ну вот что, - Хэксли стукнул кулаком по столу.
– Я старался отнестись с уважением к вашему человеческому достоинству. Не зная, кто из вас виновен, я не хотел оскорблять подозрением остальных. Но я вижу - вы сговорились. Это что же, круговая порука?

– Как вам будет угодно, шеф, - вежливо заметил Ленгли.

– Хорошо, - медленно произнес Хэксли и обвел молодых ученых недобрым взглядом.
– Хорошо же. Тогда я вам скажу все, что думаю.