Божий суд

Он вопросительно взглянул на Бэрда, но тот промолчал.

– Я хочу также, чтобы вы знали, комиссар: я не случайно обратился именно к вам, - продолжал Хэксли.
– То, что здесь произошло, непосредственно связано с наукой, с научными исследованиями. А насколько мне известно, вы с успехом провели уже ряд подобных дел.

– Вы мне льстите, господин Хэксли, - вежливо улыбнулся Бэрд.
– Но физика не моя стихия.

Бэрд скромничал. В свое время он прошел два курса физического факультета и только после этого, окончательно убедившись, что его призвание в другом, переменил профессию. Впрочем, о своем знании основ физики он умалчивал также из чисто тактических соображений. Это давало ему в процессе расследования преимущество, какое дает человеку знание иностранного языка, когда об этом не подозревают объясняющиеся на этом языке окружающие.

– Так что, может быть, - продолжал Бэрд, - вам лучше обратиться к кому-нибудь другому?

– О, нет. Вам не придется решать уравнений. Ваша задача найти того, кто их украл. Не столько физика, сколько психология...

Бэрд внимательно выслушал рассказ Хэксли, медленно раскурил новую сигарету и, несколько раз затянувшись, с силой придавил ее о край пепельницы:

– Могу я задать вам несколько вопросов?

– Разумеется.

– Кто, кроме вас и Девидса, находился вчера в лаборатории?

– Только четверо теоретиков, о которых я вам уже говорил, и моя секретарша Мэри.

– А не мог ли войти в кабинет к Девидсу кто-либо посторонний?

– Это исключено. Мой кабинет расположен между комнатой секретарши и всеми остальными помещениями.

– Следовательно, - уточнил Бэрд, - для того чтобы попасть в комнаты, где работают теоретики, необходимо пройти через ваш кабинет?

– Да, другого пути нет.

– Но это значит, что ваши сотрудники беспокоят вас по меньшей мере два раза в день - утром и вечером, - удивился Бэрд.

– Да, но это себя окупает.

– Возможно, - согласился Бэрд.
– Я бы хотел еще кое-что уточнить. Значит, одна дверь вашего кабинета выходит в комнату секретарши, а другая?

– Другая - в промежуточную комнату. Мы между собой называем ее гостиной.

– И туда же выходят двери кабинетов ваших служащих?

– Да, вся внутренняя планировка сделана по моим эскизам.

– А между собой кабинеты сообщаются?

– Я всегда был убежден, что самый лучший помощник исследователя полное уединение.

– Что же ваши сотрудники вовсе не общаются друг с другом в течение всего дня?

– Разумеется, общаются. Обмен мнений необходим. Но в разумных дозах.

– Понятно. Итак, если я вас правильно понимаю, в кабинет к Девидсу с того момента, как вы оттуда ушли, и до того момента, как вы обнаружили Девидса мертвым, могли входить только ваши сотрудники. Кто-то из четверых?

– Да, никто другой к Девидсу войти не мог.

– А через ваш кабинет за это время не проходил никто?

– Исключено. Я все время находился здесь и, конечно, заметил бы.

– А нет ли какой-нибудь другой возможности проникнуть в кабинет к Девидсу? Скажем, через окно?

– Разве что с вертолета, - рассмеялся Хэксли - Мы ведь на 37-м этаже.

– О, вы даже представить себе не можете, какую ловкость проявляют современные преступники.

– Верю вам, комиссар, но в данном случае это абсолютно исключено. В нашей лаборатории ни одно окно не открывается. Мы пользуемся кондиционерами. А так как все стены целы...

– Хэксли поднялся. Впрочем, вы можете сами в этом убедиться.

– Нет, нет, - остановил его Бэрд.
– Осмотр я проведу позже. Прежде я хочу познакомиться ее всеми обстоятельствами дела.

– Как вам угодно.
– Хэксли снова опустился в кресло.
– Что еще вас интересует?

– Расскажите, пожалуйста, господин Хэксли, если это, разумеется, не секрет, чем занимается ваша лаборатория?

– Над какими проблемами мы работаем?

– О, нет, так далеко или, вернее, глубоко мое любопытство не простирается. Я хотел бы только знать, откуда берутся те задачи, которые вы решаете? Это чьи-нибудь заказы или вы, так сказать, жрецы чистой науки?

– Да, мы получаем заказы от различных фирм и институтов. Но время от времени я ставлю перед своими сотрудниками и чисто научные проблемы.

– И задача, о которой идет речь...

– Это была именно такая проблема.

– Важная?

– Ее решение позволило бы добывать любые вещества из вакуума - из пустоты! Судите сами. Это произвело бы полный переворот и в науке, и в технике, - помолчав, добавил Хэксли.

– И вы уверены, что Девидс действительно решил эту задачу?

– Ни минуты в этом не сомневаюсь.

– Но вы сами говорите, что видели только начало решения.

– Девидс не мог ошибиться, - убежденно сказал Хэксли.
– Я знаю его много лет. Он всегда видел ошибку за тысячу километров. И потом - это особый вопрос. Ваша задача найти бумаги. Их-то я, во всяком случае, видел.

Бэрд снова раскурил сигарету.

– Мне придется задать вам еще один вопрос. Из чего складываются ваши доходы и как они распределяются?

– Работу лаборатории оплачивают заказчики. Что же касается распределения, то мы существуем на правах акционерного общества.

– И вы, господин Хэксли, разумеется, владеете контрольным пакетом?

– Да, у меня что-то около шестидесяти процентов. Но каждый из сотрудников также является полноправным пайщиком, имеет свою, хотя и небольшую, долю. Кроме того, я плачу им достаточно высокое постоянное жалованье.

– Ну, а в тех случаях, когда работа не заказная?

– Если сделано открытие, мы можем получить на него патент, а это - те же кларки.

– Хорошо. Допустим, кто-то из ваших сотрудников действительно взял бумаги. Как он мог бы ими воспользоваться? Может он выдать открытие Девидса за свое?

– Да, конечно.

– И получить от этого какую-нибудь выгоду?

Хэксли помедлил с ответом.

– Как вам сказать... Это было бы довольно трудно осуществить. Дело в том, что, согласно контракту, в течение всего времени его действия любое открытие, сделанное нашим сотрудником, является собственностью лаборатории - независимо от того, сделал он его в рабочее время или где-нибудь дома.

– Но автором открытия, так сказать для истории, все же считается тот, кто его сделал?

– О, разумеется. Личное авторство сохраняется. И соответственно - слава.