Бриллианты Юстэсов

– - Ну, а ежели она увидитъ, что ошиблась? спросила Лучинда съ жаромъ: -- разв? не можетъ молодая д?вушка тоже ошибаться, какъ и старуха? Ея ароматъ не пом?шаетъ ей сд?лать ошибку и понять, что она ошиблась.

– - Душа моя, подобныя ошибки, какъ ты называешь, всегда происходятъ отъ фантастическихъ мечтаній. Разберемъ эту пьесу. Зач?мъ д?виц? кокетничать съ женихомъ? В?дь не потому же, что она не любитъ его. Н?тъ, она любитъ его бол?е нежели когда-нибудь.

– - Онъ такъ глупъ, что по-моему она совершенно права, бросивъ его, сказала Лиззи:-- ужъ я-то ни за что бы не вышла за челов?ка только потому, что когда-нибудь сказала ему, что буду его женою. Если я пойму, что не люблю его, такъ оставлю его даже предъ алтаремъ. Если пойму, что не люблю его, такъ и посл? алтаря брошу его. Я оставила бы его во всякое время, когда бы поняла, что не люблю его. В?дь это очень легко пропов?довать объ ароматахъ, но жить съ челов?комъ, котораго не любишь -- в?дь это адская жизнь.

– - Душа моя, кого Богъ соединяетъ, т?мъ не сл?дуетъ разлучаться,-- разлучаться только по тому, что любишь или не любишь.

Мистрисъ Карбункль произнесла это высокопарнымъ тономъ нравственнаго чувства въ ту самую минуту, когда карета остановилась у подъ?зда въ Гертфордской улиц?. Тутъ он? тотчасъ увидали, что двери отворены настежъ, и мистрисъ Карбункль, переходя тротуаръ, зам?тила, что въ передней стоятъ двое полицейскихъ. Лакей былъ съ ними въ театр?, но кухарка, служанка и горничная мистрисъ Карбункль находились въ передней съ полицейскими. Мистрисъ Карбункль вскрикнула, а Лиззи, сл?довавшая какъ-разъ за нею, ухватилась за ея руку; тогда мистрисъ Карбункль повернулась и увид?ла при газовомъ св?т?, что Лиззи побл?дн?ла какъ полотно и что черты ея лица оц?пен?ли и исказились.

"Сл?довательно, она все знаетъ, подумала мистрисъ Карбункль.

Лиззи ничего не говорила, но тяжело повисла на рук? мистрисъ Карбункль, а Лучинда, зам?тивъ ея изнеможеніе, тотчасъ бросилась поддержать ее. Полицейскій выступилъ впередъ и приложилъ руку къ шляп?. Это были не Бёнфитъ и не Гэджеръ. Хотя дамы не зам?тили разницы, но онъ былъ д?йствительно непохожъ ни на Бёнфита, ни на Гэджера, которые всегда были въ партикулярныхъ платьяхъ, тогда какъ этотъ господинъ былъ въ мундир?.

– - Милэди, сказалъ онъ, обращаясь въ мистрисъ Карбункль:-- зд?сь произошло воровство.

– - Воровство! воскликнула мистрисъ Карбункль.

– - Точно такъ, милэди. Вс? люди ушли со двора -- вс? кром? одной, но и та скрылась. Украдены драгоц?нности, а также безъ сомн?нія и деньги, которыя зд?сь оставались. А главное, воры никакъ бы сюда не зашли, еслибъ не знали, за ч?мъ идутъ.

У Лиззи сердце судорожно сжалось, мучительное страданіе уязвило ее; казалось, она не вынесетъ новаго потрясенія, однако ноги еще не отнялись у нея; уц?пившись за мистрисъ Карбункль, она вошла съ нею въ столовую. Едва ли она сознавала то, что слышала; но она слышала и ей показалось, что о воровств? говорилось ясно, какъ о д?л? до нея лично не касающемся. Полицейскіе не сказали, чтобъ нашлись брилліанты, но толковали о какой-то пропаж?. Она с?ла на стулъ у ст?ны и не произносила ни одного слова.

– - Мы были наверху, милэди, и вид?ли, что они побывали во многихъ комнатахъ. Одна шкатулка взломана.

Лиззи невольно вскрикнула.

– - Точно такъ, сударыня, продолжалъ полицейскій, обернувшись къ Лиззи:-- а также бюро и уборный столикъ. Ваше сіятельство изволите сказать, что пропало, когда сами посмотрите. Одна изъ горничныхъ скрылась. Это она и должна быть виновница.

Тутъ кухарка стала объясняться. Она съ служанкою и горничною мистрисъ Карбункль только-что вышли со двора, чтобы прогуляться до угла, оставивъ Пэшенсъ Крабстикъ присмотр?ть за домомъ; когда же он? вернулись, то оказалось, что ворота были заперты съ внутренней стороны, парадный подъ?здъ тоже запертъ; он? стучались-стучались да такъ и не достучались; тогда он? обратились за помощью къ полиціи. Полицейскій перел?зъ чрезъ ворота, отворилъ парадный подъ?здъ и тогда открылось воровство. Впосл?дствіи оказалось, что прислуга отправилась пить чай въ ближайшій трактиръ, по предварительному соглашенію съ Пэшенсъ Крабстикъ, которая взялась караулить домъ. По возвращеніи же он? увидали, что Пэшенсъ Крабстикъ скрылась, шкатулка, бюро и уборный столикъ взломаны.

– - При ней былъ опытный воръ, сказалъ полицейскій, продолжавшій обращаться къ мистрисъ Карбункль:-- это видно по тому, какъ вещи взломаны.

– - Я всегда думала, что эта женщина окончательно испорчена, сказала мистрисъ Карбункль въ порыв? негодованія.

Но Лиззи сид?ла на стул?, не произнося ни одного слова, бл?дная какъ полотно, съ страшнымъ выраженіемъ тоски на лиц?. За эти десять минутъ возвращенія, мистрисъ Карбункль усп?ла побывать наверху во вс?хъ комнатахъ, и все въ сопровожденіи двухъ полицейскихъ. Она въ ужасъ пришла, когда увид?ла, что ея бюро и уборный столикъ тоже были взломаны, хотя ц?нность пропавшихъ у нея вещей была очень ничтожна. У нея тоже были брилліанты -- но ея брилліанты были фальшивые, а очень небольшое число настоящихъ драгоц?нностей, им?вшихъ н?которую ц?ну -- н?сколько перстней, брошки и еще н?которыя безд?лицы -- она над?ла на себя, отправляясь въ театръ. У нея было немного денегъ, но она оставила деньги въ гостиной, а туда повидимому воры не заходили. По правд? сказать, все имущество мистрисъ Карбункль не стоило того, чтобъ привести въ искушеніе искуснаго и опытнаго вора. Но при такой удобной оказіи оказалось приличнымъ выказать негодованіе, и она могла вознегодовать съ достоинствомъ, потому что воровкой оказалась не ея собственная горничная, а Пэшенсъ Крабстикъ. Полицейскіе ходили всл?дъ за мистрисъ Карбункль, служанки шли за полицейскими; но Лиззи Юстэсъ не вставала со стула у ст?ны.

– - Вы думаете, они много у васъ украли? съ теплымъ сочувствіемъ спросила Лучинда, подходя къ ней.

Лиззи приложила об? руки къ сердцу и, задыхаясь, д?лала усилія, чтобъ заговорить, но не могла.

– - В?роятно, все это над?лала ваша горничная и потомъ скрылась.

Лиззи кивнула головой и старалась улыбнуться. Но ея попытка произвела такое страшное выраженіе на лиц?, что Лучинда, на что ужъ была не робкаго характера, однако испугалась. Она с?ла рядомъ съ Лиззи, взяла ее за руки и стала ут?шать на сколько могла.

– - Два раза быть обкраденной -- в?дь это тяжело выносить, говорила она.

Лиззи опять кивнула головой.

– - Над?юсь однако, что теперь немного у васъ унесли. Не хотите ли со мною пойти наверхъ, тогда увидимъ.

Б?дное созданіе съ трудомъ поднялось на ноги, но такъ тяжело переводило дыханіе, что Лучинда испугалась, подумавъ, что она умираетъ.

– - Не позвать ли кого на помощь? спросила Лучинда.

Лиззи сд?лала новое усиліе, чтобъ заговорить, но судорожно задрожала и, поддерживаемая Лучиндой, разразилась потокомъ слезъ.

Слезы видимо облегчили ее и она опять могла играть свою роль.

– - Да, сказала она:-- пойдемте за ними. О, какъ это ужасно! Не правда ли?

– - Невыразимо ужасно; а все же гораздо лучше, что васъ не было дома, когда это случилось. Такъ идемъ?

Он? пошли всл?дъ за другими и на л?стниц? Лиззи объяснила, что въ шкатулк?, отъ которой ключъ она всегда носила на ше?, были вс? деньги, сколько она им?ла: дв? десятифунтовыя банковыя асигнаціи, четыре пятифунтовыя и три суверена; всего сорокъ три-фунта. Ея другія драгоц?нныя вещи -- которыхъ она им?ла много, кром? рокового брилліантоваго ожерелья -- лежали въ уборномъ столик?. Пэшенсъ, безъ сомн?нья, пров?дала, что деньги и драгоц?нности зд?сь находятся. Такъ разговаривая, он? взошли наверхъ. Шкатулка взломана, деньги пропали. Пять или шесть перстней, браслетъ вынуты изъ уборнаго столика, который Лиззи забыла запереть. Изъ вещей мистрисъ Карбункль было украдено достаточно, чтобъ составить длинный реэстръ, написанный ея рукою. Въ комнату Лучинды Ронокъ, какъ видно, не заглядывали; скрывшаяся горничная над?ла на себя лучшее свое платье и сапожки на ранту, принадлежавшіе кухарк?. Квартальный надзиратель пришелъ въ домъ прежде ч?мъ он? легли спать, и опись была составлена. Квартальный выразилъ мн?ніе, что д?ло ведено ловко, но въ тоже время думая, что воры ожидали большей добычи.

– - Они мало хлопочатъ о бумажныхъ деньгахъ, милэди, потому что получаютъ за нихъ очень низкую ц?ну отъ т?хъ, кому сбываютъ ихъ. Три суверена для нихъ гораздо больше значатъ, ч?мъ сорокъ фунтовъ бумажныхъ денегъ.

Квартальный наслышался о брилліантовомъ ожерель? и выразилъ сожал?ніе, что б?дную лэди Юстэсъ пресл?дуетъ несчастье.

– - Все оттого, что попалась такая дрянная горничная, сказала мистрисъ Карбункль.

Квартальный съ нам?реніемъ ут?шить Лиззи зам?тилъ, что очень трудно узнать д?вушку.

– - В?дь вс? он? кажутся такими мягкими какъ масло, а на самомъ д?л? хитры какъ лисицы, и такъ проворны, такъ проворны -- такъ проворны, какъ подмазанная молнія, милэди.

Подобнаго рода д?ла, какъ случившееся въ настоящую пору, всегда быстро сближаютъ людей.

Итакъ, брилліантовое ожерелье, оц?ненное въ десять тысячъ фунтовъ, наконецъ украдено не на шутку! Когда полицейскіе ушли, шумъ утихъ и домъ былъ запертъ, Лиззи ушла въ свою спальню, отказавшись отъ помощи другой горничной вм?сто негодной Пэшенсъ. Лиззи осматривала шкатулку вм?ст? съ двумя своими пріятельницами и полицейскими, и тотчасъ же увидала, что футляра съ ожерельемъ не было. Деньги тоже исчезли къ ея великой радости. Она тотчасъ смекнула, что будь деньги оставлены, то ужъ одно это служило бы уликою, что тутъ была другая бол?е лестная добыча. Но деньги пропали -- она показала настоящую сумму -- и теперь она могла честно и искренно утверждать, что ее обокрали. Но вм?ст? съ т?мъ она потеряла наконецъ свое главное сокровище, и если оно опять найдется, такъ тогда уже она не изб?житъ опасности. Два раза она отдавала свое ожерелье и не на шутку желала бросить на дно морское, чтобъ только избавиться отъ хлопотъ. Но теперь, когда оно д?йствительно было похищено у нея, потеря эта показалась ей жестокою. Десять тысячъ фунтовъ стерлинговъ, за которые она вытерп?ла такую борьбу, вынесла столько непріятностей, которые сд?лались для нея господствующимъ фактомъ ея жизни исчезли, исчезли нав?ки для нея! Однако не эта печаль и не это сожал?ніе почти лишили се чувствъ въ столовой. Въ ту минуту она почти не понимала, почти не думала, украдены брилліанты или н?тъ. Но ее давило предчувствіе, что позоръ съ каждымъ часомъ приближался къ ней. Ея тайна не принадлежала уже ей одной. Одинъ челов?къ зналъ это и говорилъ ей о ложной присяг? и пятил?тнемъ заключеніи. Пэшенсъ тоже должна была это знать, и кто-нибудь другой еще знаетъ теперь. Полиція, разум?ется, все откроетъ и тогда какія страшныя слова она услышитъ! Она почти не понимала, что значитъ ложная присяга; это звучало что-то наравн? съ подд?лкою и кражей со взломомъ. Быть вызванной въ судъ, сид?ть на скамь? подсудимыхъ, а потомъ быть заключенной въ тюрьму на пять л?тъ -- о, какой конецъ вс?мъ ея блистательнымъ усп?хамъ въ св?т?! И какое же она сд?лала преступленіе, чтобъ заслужить такое наказаніе? Когда вс? сб?жались къ ней въ спальню въ Карлейльской гостинниц?, она просто со страха не сказала имъ, что ожерелье на ту пору лежало подъ ея подушкой.