Бродяга
Шрифт:
*
Унылая личность в углу снова зашевелилась, чем оторвала Серого от мучительных воспоминаний.
– Тебя то за что посадили, а? Очнись, малой!
– голос для мужчины был несколько писклявый, в нем прорывались сварливые нотки.
– Я н-не знаю, - почему-то испугано ответил Серый и закашлялся. Во рту было горько и противно.
– Че ты такое бормочешь?
– Извините, я просто задумался.
– Ясно. Тюрьма - оно самое место, чтоб задуматься. Хотя оно вообще то раньше думать полезнее бывает.
– Но я не виноват,
– Серый запнулся и замолчал.
Поняв слова Серого по-своему, сокамерник сказал:
– А ну иди сядь ближе, шепчешь там, ничего не слышно.
Серый послушно поднялся и сел рядом. Мужчина выглядел довольно упитано, в полумраке тускло поблескивала обширная лысина. Одет был в темный костюм, цвета которого было не разобрать в отблесках далеких факелов. Лицо, обиженное на весь белый свет. Оно и понятно. Тюрьма. Унылое место, если быть откровенным, как ни посмотри. После всего Серому она оптимизма совсем не добавляла. Хотя с ТОГО момента он постоянно припаршиво себя чувствует.
– У тебя как, тоже без шансов или еще вынюхивают?
– спросил унылый собеседник, как показалось Серому, с ноткой сочувствия в голосе.
– В каком смысле?
– Приговор уже вынесли или нет?
– Нет, меня так задержали, выясняют кто я. Меня наверно подставили...
– Тебя подставили, а ты не уверен?
– Я ему жизнь спас!
– запальчиво возразил Серый, хотя у самого той уверенности не было и в помине.
– А мне вот кранты. Смертник. Жду. И за что? Это же тоже за доброе дело. Нет, добро делать себе дороже, поверь, пацан. Я ведь маг. Магистр Риб, ты ведь слышал.
– Н-нет...
– С окраин, наверно?
– С Релаумской дороги, а до того...
– О, какая глушь. Ну, в наших делах ты темнота. А меня здесь знать не то что знала - боялась. За советом или еще за чем - ко мне. Мой Бог - страшный Бог, но без него же никуда. Власть, деньги, сама жизнь - все ему подвластно. Ну, жертвы требует, так без этого ни один бог не обходиться, а мой такой уж есть. Кровь любит. А я же подневольный, он мой владыка. А ему подавай самое дорогое
Была у меня женщина. Красивая. А он её в жертву требует. Ну, я и взбунтовался. Требуй что хочешь, но её не тронь. Когда я еще такую найду, старею, вид совсем не тот стал, лысина, знаешь ли. А она молодая, но меня любит по настоящему, не за власть и деньги. Хотя тоже изменница. Сюда навестить ни разу не пришла.
А мой Бог, Трост его имя. Бог коварства. Ни словом не предупредив все мои прежние жертвоприношения на всеобщее обозрение выставил. Гад! А власти у нас чародеев и вовсе не жалуют, от смертных простых никакого отличия не делают. А ведь мы не просто так, мы же служим. У них солдаты служат, на войне тоже убивают, так им награды. А нас как простых обывателей судят. Закон один. Сволочи. Знал бы - не стал её защищать. Даже не навестила. В пояс бы сейчас кланялись. И прокурор, и вся свора.
Риб мелко затрясся. Серый не мог понять, то ли он рыдает, то ли это истерика. Жалость к самому себе подкатила к горлу. Ведь он сам совершил огромную глупость и его никто не заставлял, все сам.
– Чего молчишь? Тоже меня презираешь? Все вы чистенькие, а как копнуть.
– во взгляде мага горела ненависть, но она почему-то вызывала не страх, а жалость и, Серый боялся признаться самому себе, брезгливость.
Ему захотелось доказать, что он не презирает, ничего подобного. Что он и сам виноват не меньше.
– Я ничего подобного... Я хотел
сказать...Риб словно сморщился, злость в нем пропала, и он стал еще более жалким.
– У меня еще хуже было.
– Серый почувствовал, что ему надо рассказать все, объяснить, что он не виноват, не знал.
Риб поднял на него свои тусклые глаза и Серый, захлебываясь словами, начал лихорадочно говорить.
*
– Арбалет лежал прямо под рукой. Я хотел им просто помешать. Чтобы они не успели ничего, пока не появиться Арм с Гратом. Карол, так звали того воина, смотрел на них с таким презрением. Он сказал, что за него отомстят, что их не остановить и правду не утаишь. А нападавшие толпой трусливо сдерживали его в углу, дожидаясь своего дружка с арбалетом.
– Так это были полицейские?
– уточнил Риб.
– Но я не знал, да и все равно это подло, так нападать на одного. И он не виноват. Он ведь не для себя старался.
– Но ведь ты теперь здесь, а где он-то?
– снова перебил Риб Серого.
– Просто так вышло, мы не ожидали... Все произошло как-то странно.
– Ну ты рассказывай, не отклоняйся.
– Так вы ведь сами, - Серый привычно перешел на вы, ведь Риб был на лет сорок старше его.
– Рассказывай, не буду я тебя перебивать.
– Я хотел только задержать, помешать, чтобы его не убили. То есть Керола. Я взял арбалет и направил на нападавших. А потом... а п-потом сказал: "Не двигайтесь а-то выстрелю!" Все замерли. Больше всего, наверно, удивились наши вышибалы. Глот сделал такие глаза... Я думал, что он сейчас со стула свалиться. Но Полицейские не растерялись. Вернее не все они растерялись.
Белоголовый как-то незаметно сменил позу и теперь был лицом и ко мне и к Керолу. Главный и еще один, да, те растерялись. Второй так хватал ртом воздух, что я подумал его приступ хватит.
– Ну ты совсем. Направляешь на полицейского арбалет и беспокоишься о его здоровье. По моему перебор, как думаешь?
– Я же не хотел их убивать. Они сами. Хотел задержать их и не дать никого убить, пока не вернётся Арм.
– Верю, верю. Полицейские такие скоты, всегда сами нарываются.
Серый был сбит с толку, но Риб больше ничего не говорил, только выжидательно молчал. Молчание затянулось, и Серый нерешительно продолжил:
– Во всем виноват толстый полицейский. Когда я сказал не двигаться, он развернулся и с криком "Ах ты гаденыш" бросился ко мне. Я испугался. У него были такие глаза. Даже если бы я бросил арбалет, он бы меня убил. Нажав на спуск, я увидел, как стрела воткнулась ему чуть ниже шеи и он начал падать.
– Болт.
– Что?
– не понял Серый.
– Арбалет стреляет болтами.
– А, да-а. А белоголовый что-то такое тоже начал делать. Он как-то так неуловимо двигался. Я подумал: "Сейчас он будет рядом со мной". И начал давить на курок, стараясь в него попасть.
– Так арбалет был многозарядный?
– Нет, только двух, но я в него попал второй стрелой, то есть болтом. В бедро. И тут на них набросился Керол. Я даже не сразу понял, что оба оставшихся полицейских мертвы. Он их так быстро. А белоголовый отбивался. На меня он даже не смотрел, когда понял, что арбалет пустой. Он оперся о стол и все равно отбивался. Как он вообще стоял не понимаю. Они дрались долго, но Керол как-то так отвел его меч, и рубанул от шеи до бедра наискосок. Он его надвое разрубил. А меня стошнило..