Бродяга

За столетие после переноса границы местные крестьяне научились бороться с напастью не хуже бывалых воинов. Кроме воинской сноровки они приобрели еще и независимый нрав, от чего столичные чиновники жутко расстроились. Один королевский министр, возмущенный таким положением дел, предложил снарядить поход "для усмирения бунтарей", на что тогдашний король Ролам V ответил: "Если бы у меня была армия для усмирения релаумцев, я бы использовал её для завоевания всего мира". Он хорошо запомнил печальный опыт своего предшественника: после его карательного похода вся Релаумская дорога взбунтовалась, и страна несколько лет была разрезана на две части. Ролам IV был вынужден объявить такие вольности всей провинции, каких не имел даже старейший город королевства - великий морской порт Арзарум. Короли Пикасто весьма редко повторяли ошибки предков, и глупый министр полетел с кресла, а релаумцы по-прежнему что хотели, то и делали.

Большинство королей Пикасто отличались завидной мудростью и дальновидностью. Политика этой без сомнения великой державы заключалась в расширении владений мирным путем - за счет диких неосвоенных земель. Пикастинцы любили шутить: "За нашими границами успевают угнаться только контрабандисты". И тут Релаумская дорога - оставалась главной зубной болью королевских министров, ведь по ней в королевство шел основной поток контрабанды.

Арма и Грата занесло в Релаум, благодаря одному из недавних указов, направленных на истребление упырей. Указ гласил, что за каждого убитого упыря выплачивается награда - золотой. Пять монет - не маленькая сумма, но в доказательство требовались зубы упыря.

Воинов и охотников набежало в Релаум больше, чем в нем побывало со времен сотворения мира, а выбралось живыми едва ли половина. Очень скоро желающих "легко" подзаработать не стало вовсе. Арм и Грат были из числа первых.

Встретившись на Великой войне малых империй, они вместе побывали еще в шести боевых походах. Услышав о "Зубастом указе", друзья отправились за легким заработком - упыриными зубами. Добравшись до Релаума, они отправились в лес вдвоем и, спустя неделю, выбрались из него живыми. Живыми, да еще и с полусотней упыриных клыков! Среди релаумцев они стали настоящей легендой. Но подобный "легкий" заработок им не понравился - Грат провалялся две недели в постели из-за двух рваных ран: на боку и на шее. Но им понравилась жизнь вольных фермеров, и они устроились охранниками харчевни у Нумара, чему тот был жутко рад. Еще бы: и охрана отличная и реклама немалая.

Если Арма и Грата релаумцы уважали, то Серым они просто восхищались. Правда, жизнь ему это не очень облегчало. Релаумский фермер не даст попрошайке и корки хлеба, если тот способен сам её заработать. Но зато даже вся королевская гвардия не смогла бы добраться до Серого при всем желании. Такового, правда, пока не наблюдалось.

Пикасто не было рабовладельческим королевством, но, не желая портить отношения с соседом, оно возвращало в королевство Канава беглых рабов. Если конечно они попадались. Релаумцы никогда не выдавали беглецов, поэтому сюда и пробирались рабы с приграничных рудников и каменоломен. Правда, чтобы выбрать между рабством и соседством упырей последнее, нужно было очень любить свободу.

Всех этих тонкостей Серый понять еще не мог, но он видел, что его считают беглым, и, несмотря на все восторги, он вытирает столы и моет полы. Для Серого было ясно одно: лучше быть обыкновенным, но свободным человеком, чем легендарным беглым рабом.

*

В соседней деревеньке остановился на лето странствующий бард. Он называл себя Итол из Аурали - славной столицы королевства Трим. Познакомившись с ним, Серый сдружился с этим веселым и еще довольно молодым парнем. Несмотря на молодость Итол успел повидать жизнь, а также получить неплохое образование. Серый попросил своего нового друга научить его языку тримлян, пожелав якобы лучше понимать баллады древнего Трима. Может, Итол и догадался, что Серым движет не только тяга к искусству, но виду не показал, и вскоре Серый мог говорить как по исорски, так и на тримском бросте.

Работать ему приходилось наравне со всеми, поэтому спал он в два захода: перед рассветом и после обеда. Днем вообще было мало народу. Купцы использовали весь световой день для перехода.

Оправившись от ран, Серый втянулся в жизнь харчевни и стал её полноправным обитателем. Теперь ему был не страшен ни королевский гнев, ни местная шпана. Но сам Серый об этом не догадывался, и все его силы были направлены на укрепление своего положения.

Жил он вместе со Свитом - таким же, как сам, мальчишкой на побегушках в маленькой комнатушке. Стены из огромных бревен кое-где утыканные клочками мха составляли самую примечательную её часть. В стене над кроватью Свита - узкое оконце больше смахивающее на бойницу. Кровати упирались в толстую дверь и представляли собой кучу соломы накрытую дерюгой похожей на мешковину. Накрывались они тем же. Все было чистым, хотя и имело совсем не эстетичный вид.

Серого мучила неопределенность, он никак не мог разобраться, как к нему относятся релаумцы. Одно было очевидно - большинство считает его беглым рабом. Приятного в таком положении было мало, и Серый решил создать себе "легенду", чтобы немного узаконить свой статус и сделать его менее рискованным. Выдуманная им история получилась мало романтичной, но зато правдоподобной. Оставалось рассказать её так, чтобы ему поверили.

*

Проснувшись после ночного кутежа, устроенного симоканнскими погонщиками мулов, Серый попытался размять затекшие руки и ноги. Спать ему часто приходилось прямо на лавке в обеденном зале, потому что добраться до своей комнаты не хватало ни сил, ни желания. Он оглянулся по сторонам, изучая место вчерашней попойки и, прикидывая, сколько времени займет уборка. Более расторопный Свит уже суетился между столами, сметая с них объедки. Взяв веник, Серый принялся подметать пол.

Приведя зал в порядок, Серый со Свитом пошли на кухню в надежде перекусить и узнать (для вида, конечно) не нужна ли помощь. Их сильно привлекал запах копченой зайчатины, хотя светила им максимум каша. В дверях они столкнулись с Нумаром.

– Куда это вы направляетесь, бездельники? Что вы забыли на кухне?

– Ну, может помочь чем надо...
– протянул Свит.

– Да и перекусить не мешало бы, - добавил Серый.

– А кто салон убирать...
– Нумар увидел блестящие влагой поверхности столиков, - да, ребята... Видно вы действительно здорово проголодались. Идите быстренько поешьте и назад. И Серый, я гляжу, ты уже неплохо говоришь по исорски - есть просишь шибче Свита. Пора уж поведать нам откуда ты и как добрался до харчевни. Кое-кто уже пищит от любопытства.

– Прямо сейчас?
– спросил Серый, разочаровано глядя вслед побежавшему на кухню Свиту.

– А вот как поешь - сразу ко мне за стойку.

– Ага, - бросил Серый уже на бегу.

На кухне Свит, прислонившись к стене, уже уплетал свою порцию каши. Серый направился к Ламе, потому что никого другого видно не было.

– Привет! Как насчет того, чтобы накормить умирающего от голода копченой зайчатиной?

– А как насчет того, чтобы за нее заплатить?
– ответила Лама, очаровательно улыбнувшись.

– Если бы он мог за нее заплатить, то не умирал бы от голода, - усмехнулся Свит, слизывая с ложки остатки каши.

– С оплатой действительно туго, придется есть кашу.

– Будешь так корчить нос - и её не дам, - смеясь, прибавила девушка, протягивая Серому полную миску.

– Умг, - только и ответил Серый. Он уже жевал. Прислонившись к стене рядом со Свитом, Серый взялся за еду всерьез, и его миска пустела на глазах.

– А она симпатичная девушка, - сказал Свит, робко поглядывая в сторону Ламы.

– Ну...
– Серый также покосился на девушку, - чего же ты ждешь? Вперед!

– Есть одна проблема.

– Да?
– удивился Серый немного притворно, все его внимание поглощала пища.

– Ей нравишься ты.

Поперхнувшись от неожиданности, Серый чуть не подавился ложкой. Он удивленно взглянул на Ламу, но она была занята мойкой посуды и не слушала их разговор. Обалдение на лице Серого сменилось озабоченностью.

– Вообще-то это её проблемы, - растерянно пробормотал он.