Быть

— Куда мы направляемся?

— Сначала на юг.

— Сначала? Почему?

— Потому что искать нас будут к северу от поместья. Там город, откуда мы родом. И там ближе другая волость. И ближе горы, рядом с ними западней Великого Истока ещё есть малообжитые места. Или сразу на восток, прямиком к порту на Быстрой.

Старшая посмотрела на небо, прикидывая положение солнца, покачала головой и поторопила Ясну. Остаток дня они продолжали оставлять за спиной версту за верстой по ровному прямо прорубленному большаку. И лишь вечером свернули в длинные густые тени ельника. Мала уверенно вывела их к очередной землянке, в которой тоже был тайник с припасом.

В этот раз Ясна, вымотанная долгой дорогой, уснула, едва села на жесткую занозистую лавку и прислонилась к бревенчатой стене. Мала осторожно положила сестру, устроив её голову на одной из сумок, и занялась печью. Скоро в домике запахло дымом и пустой кашей, но бывшая барышня не проснулась, а старшая не стала её тревожить. Ночь прошла тихо, только где-то недалеко выли волки, хотя под утро стая убежала, не желая сталкиваться с людьми.

Проснулись девушки перед рассветом, позавтракали и собрались уже выходить, когда Ясна неожиданно спросила:

— Если клану дети не нужны, то зачем они устраивают проклятые договоры? — голос звучал глухо и тихо, будто бы потерялся в сомнениях. — Если волхвы и люди настолько разные после отрочества, зачем им дети от простых людей?

— Увы, но мне княжи не отчитывались. Хотя договорные были во всех кланах, куда я заезжала с торговыми обозами, да и по расспросам гостивших у нас, — Мала хмыкнула на последнем слове, кивнула на дверь и продолжила уже на ходу. — Но ты ошибаешься в одном. Кланам нужны дети не от любых людей. Им вообще нужно больше волхвов, чтобы стать сильнее, и чтобы они были более значимы среди княжей, чтобы их слово было весомей, да и воевать сподручнее не лишь одним ополчением и младшей дружиной. Но когда боги пали и волхвы стали такими как мы сейчас… эх, легендами займёмся потом. И Древняя Правда, и все последующие запрещали жениться и плодиться тем, кто имеет общего прародителя ближе седьмого колена. А каждый пятый волхв, чьи родители и бабушки с дедушками тоже все волхвы, остаётся бездетным. Вот и получается, что очень скоро все друг другу роднёй становятся. Вот кланам и нужны постоянно новые люди и свежая кровь, желательно с даром.

Девушки пересекли поляну, перебрались через поваленное дерево, уже успевшее обзавестись бородой из опят, и начали пробираться через папоротники. А старшая продолжала.

— Ещё века после появления волхвов, заметили, что у волхва и волховицы если появился ребёнок, он будет с даром. Всегда с даром. А вот среди простых людей, когда вся родня до любого колена обычные крестьяне да горожане, волхвы родятся реже, чем один на тысячу! Много-много реже. Но, опять же, подмечено, что коль у родителей много детей, то дара либо не будет ни у кого, либо одарённых будет несколько. Примерно так же часть детей простые, часть с даром, если родители один обычный человек, а второй волхв или волховица. Поэтому в кланы зовут сразу семью родителей и детей. А потом либо молодой вдове, либо неодарённым девушкам предлагают родить ребёночка для клана от кого-нибудь из волхвов. Такое дитя почти всегда с даром, а значит, клан точно станет сильнее. И на два поколения в новой ветви будут дети. Всем хорошо.

— Хорошо? — Ясна вспылила. — Тогда почему убивают?!

— Потому что в каждом клане свой уклад. Во многих ценят тех детей, чей дар легче и ярче всего растёт тем же путём, что и родительский, или просто в том же направлении. Да так чаще и случается, что дети раскрывают те же склонности, что и родители. Стояновичи, например, почитают только силу и воинскую доблесть. Иное развитие сферы для них значит, что чужая кровь перевесила, а значит и отпрыск и дальше останется чужим и будет вытеснять истинную кровь. Особенно после поддержки Источника, если он есть.

Идти стало тяжелее, папоротники, хоть и скрывавшие раньше землю, были невысоки, всего по колено. Но постепенно девушки спускались глубже в низинку, и зелёные перья становились всё больше и выше и вскоре беглянки почти тонули в этом море. А ещё позже под ногами запели перекаты холодного ручья. Ясна испугалась, что им придётся идти по течению и студить ступни, но нет. Мала вывела на звериную тропу к водопою и дальше они начали выбираться из лощинки.

Вверху их встретил молодой лес, выросший на месте не слишком давней вырубки или пожарища. Тонкие берёзки вымахали в рост-полтора, а под ними теснились ёлочки. В таком леске чуть собьёшься, так сразу заплутаешь и мудрено будет выбраться обратно. Но Мала уверенно держала направление, не иначе, как полагаясь на одно из развитий своего дара. Всё же полная первая сфера — это множество разных способностей, в отличии от не овладевшей и четвертью пространства Ясны, которая, кроме лечения, толком ничему и не выучилась. И ведь младшая не просто удивлялась и чуть-чуть восхищалась сестрой. Она знала, что Мале ближе город ремесленников и торговцев, немного понятны деревни, в которых она несколько раз бывала, но не леса. Да и их мама была из ремесленной семьи. А вела она их так, будто бы с ранних лет по рощам и чащам ходила неделями напролёт.

Ясна смотрела на свою сестру и всё больше корила себя за то, что ничего не разузнала к своим четырнадцати годам, не высмотрела и не вычитала. Не заметила, не приметила. Просто все эти годы птичкой порхала по дому, не оглядываясь кругом. И из кольнувшего сердца сожаления вдруг снова эхом отдались слова: «Так стань княжиной! Вставай, я помогу. Создадим свой клан! Купим тебе повой и волховку червлёные и золотом украсим».

Украсят. И станут обе они княжинями! Обязательно!

Глава 6

И чужая беда сердце рвёт, а своя и подавно.

(Народная присказка)

Княжъ стоял у окна, заложив сжатые в кулаки руки за спиной. В той самой гриднице, в которой днём отказал девчонке. А в середине на коленях каялись двое, отправленных позаботиться о досадном разочаровании и вокруг ждали сыновья. Но это утром всё было лишь досадным разочарованием, а сейчас история неожиданно приняла опасный оборот. Эти два ничтожества не только ухитрились перепутать отроковицу со старухой, но и переполошили всех на тридцать вёрст кругом!

— Отец. Надо бы похоронить тётушку Дею по-людски чин по чину. — Горан оглянулся на братьев и сделал шаг вперёд. — Иначе нехорошо получится, наша же дружина не поймёт. Дея половину из них обстирывала и обшивала. Да и дочери её… виру бы требовать не стали.

— Я согласен с братом, отец, — поддержал Велибор, старший сын княжа. — Дея и Мала много работали, и их почти все знают. Где хоть медячок заплатят, так они сразу тут. Да и Ясну всё приместье знало, а знахари и лекари наши, если что, за неё вступиться могут. Не надо понапрасну людей волновать и под грех подводить. Слова-то не скажут, а мысли не узнаем.

— Беглых девок поймать и чтобы их больше не было. Это позор, что одна не смогла сродниться с нами силой и духом. И дважды позор, что они вас обхитрили и сбежали! Трижды позор, что теперь об этом всем известно. Похороны старухи — это наименьшая проблема. Если хотите, хороните. Но чтобы и Малу эту поймали, и Ясну! Горан, командуй дружиной.

— Да, отец. А с ними что?

— Они хотели в витязи подняться? А сами не справились с пустяковым испытанием. Не будет им серебряных подвесов, а их железные заменить деревяшками! Путь теперь докажут, что клану от них польза будет. Идите!

Младшие поклонились и поспешили выйти на крыльцо, а потом и отойти подальше, чтобы не попасть под горячую руку княжа. Велибор и Горан тихо поделили порученные дела, и старший княжич отправился чин по чину устроить проводы старухи, заодно отпустив братьев заниматься своими делами. А третий княжич кивком велел провинившимся следовать за собой.

Горан привёл их к дружинному дому. Длинный сруб, составленный из пяти клетей в длину и поднятый на подклет служил домом всем бойцам, и даже воеводы жили тут же. Хотя по княжему разрешению и дозволялось женатым воинам жить с семьёй отдельно, но мало кто просил этой милости. Жены и дети селились в женский двор — хоромину как два дружинных дома, даже большую, чем княжий терем. Женский двор был огромен: горницы делились на общие, в которых занимались бабы ремеслом, и разделённые на множество камор, в которых жили семьи и где гостили мужья, навестившие жён. Отдельно жил только поставленный над дружиной родич княжа, если таковой был, да и то Горан, занимавший своё положение уже пятый год, отделил себе камору в дружинном доме и почти всегда жил в ней, лишь раз в пару недель, а то и реже возвращаясь в Хоромы.