Цапля для коршуна

— Именно поэтому я поддерживаю короля Лаэрта. Во всем. Даже в том, с чем не согласен. На выкуп одаренных отведено десять лет. За это время свободу должны получить все, кто этого хочет.

— А есть те, кто не хочет? — удивилась Лена.

— Есть. И немало. Одного из них ты сегодня видела. Бельдин Айверон, маг рэйда Квора.

— Это который чуть не поймал Дотти?

— Он самый. Цепной пес своего хозяина. Энтоль для него — власть, деньги, привилегии, защита.

— Не понимаю, — вздохнула Лена.

Дион посмотрел на нее долгим внимательным взглядом.

— Верю, — сказал мягко.

Потом она спросила, почему Айверон не применил к ним магию.

— Он применил, — улыбнулся Дион. — Но Дотти сильнее, хоть и не обучена. А напасть на рэйда поднадзорный маг вправе только по приказу хозяина. В любом случае я продержался бы несколько минут за счет защитных дифенов. Айдель сделал для меня парочку как раз на такую беду.

— Так вот почему ты ударил мага?

— За это я тоже заплатил рэйду Квору, — Дион пожал плечами. — Его это устроило. Трепать себе нервы в суде ради одаренных он не готов.

Мелья давно осталась позади, родда летела по шоссе под пологом ночи. За окном лежали черные поля, лишь изредка сквозь облака проглядывал краешек луны, озаряя небо бледными призрачными разводами. Лена ощутила, как сильно устала. Глаза неудержимо слипались, голова отяжелела, будто в ней открылась черная дыра массой в пару солнц — и алчно поглощала сознание, спутав его с астероидами и кометами. Хотелось забраться на диван с ногами, лечь и уснуть. Но не при Дионе же!

Лена понадежнее уперлась затылком в спинку дивана и позволила векам сомкнуться.

А в следующее мгновение обнаружила, что ее голова лежит на плече Диона, который сидит почему-то не напротив, а рядом, и что-то теплое укрывает тело до самого подбородка.

Возможно, это был сон. Ну и пусть, подумала Лена.

Еще через мгновение ей почудилось прикосновение губ к макушке, и тихий голос произнес:

— Леннея… просыпайся. Приехали.

Лене пришлось всем весом опереться на поданную руку, чтобы достойно выбраться, а не выпасть из родды, потом — держаться за локоть Диона, поднимаясь на крыльцо замка. Ноги у нее гудели, в голове стоял сонный туман. На плечах был пиджак, которым Дион укрыл "невесту" в экипаже. После короткой дремы в летнем платье ее морозило.

Пробежаться бы сейчас по подъездной дорожке, поприседать, размяться — глядишь, теплее станет и в мыслях ясности прибавится.

Тело Леннеи явно не было готово к такому подвигу, да и Дион не понял бы. Однако недолгая прогулка от родды до замка помогла Лене немного взбодриться. Ночной ветерок омыл ей лицо, садовый воздух наполнил легкие свежестью. Усталость никуда не делась, но к своим апартаментам Лена подошла вполне твердым шагом.

Вот только… Сейчас надо было изобразить по-настоящему убийственный взгляд, а сил не осталось.

Она протянула руку.

Дион нахально погладил тыльную сторону ее ладони. Потом вовсе стыд потерял: взял и прижался губами к запястью — примерно в том месте, где обычно застегивал браслет.

Следовало вырваться, возмутиться. Пусть не думает, будто она не понимает, какую игру он ведет. Вместо этого Лена вяло думала о том, что руки у него холодные, а губы горячие.

— Доброй ночи, Леннея, — Дион улыбнулся, и сердце у нее в груди сделало кувырок. Неужели все? Он точно ничего не забыл? — Постарайся хорошенько выспаться. Завтра непростой день.

Кровь в висках стучала, как двигатель на высоких оборотах.

Высплюсь, обязательно высплюсь, думала Лена, с улыбкой входя в гостиную, озаренную слабым светом ночника. Да без проклятого энтоля я буду спать, как младенец!

Она ошиблась.

* * *

Сон был предельно реальным — будто на самом деле. Красный интимный свет, запах тяжелых благовоний. Широкая кровать, на смятых черных простынях — трое. Зрелый мужчина с рыхлым бледным телом, молоденький парень, худой, как жердь, и белокурая девушка, совсем юная.

Лена смотрела на них откуда-то сбоку, через узкую высокую щель.

С губ сорвался тонкий испуганный вскрик:

— Что вы делаете?!

Старший мужчина повернул голову на голос, дернул девушку за косу:

— Убери!

Лицо красное, потное, волосы на лбу слиплись.

Но Лена смотрела не на волосы — на другое. В животе лавой закипал ужас. Черная постель с белыми телами начала отдаляться, взгляд занавесила дымчатая вуаль.

В лицо Лене метнулся рой огоньков, невидимая рука мягко толкнула в грудь, и дверь захлопнулась, скрыв неприглядную сцену.

Лена никогда не видела этих людей, но знала наверняка, что перед ней — Аспер Дювор, его сын Тобиас. И… Тоя? Лена глядела на них глазами Леннеи.

И похоже, это был не просто сон, не мрачная выдумка подсознания, навеянная событиями дня. Это были воспоминания.

Глава 16. Истинная сила

Лена снова допустила промашку, когда удивилась вслух, отчего они едут на прием не на родде, как вчера, а в карете, запряженной четверкой крепких откормленных лошадок соловой масти. Дион объяснил, что так надлежит по протоколу: к величеству — только конным транспортом. И тоже удивился — естественно, Лениной неосведомленности. Но на этот раз неудобных вопросов задавать не стал. Смотрел благосклонно. И не смотрел даже, а любовался — и очевидно не желал омрачать дивную картину раздумьями о мелких чудачествах "невесты".

Полюбоваться и правда было на что. Лена выбрала бордовое платье. То есть бордовое сверху и снизу, а в талии охряно-золотистое, с тонко размытым переходом от одного цвета к другому. Причем двухслойное. Основной слой — тяжелый шелк, поверх него — мелкое изящное кружево. Длинная юбка лежала красивыми складками, вырез лодочкой подчеркивал хрупкость плеч и нежность шеи. Довершали образ кулон с крупным камнем, бисерная сумочка, маленький веер и прическа в завитках и бусинах, над которой Лисси колдовала два часа. К концу экзекуции Лена начала понимать книжных барынь, имевших обычай таскать нерасторопных девок за косы.

Но раздражение улеглось, стоило выйти за порог. Под утро прошел дождь, на дворе похолодало. Воздух пах влагой, землей и садовой жизнью, Дион был мил и обходителен, а у кареты оказались распашные дверцы, через которые без особых ухищрений удалось пронести пышные юбки. В последний момент прибежала Лисси с собольей пелериной и убедила госпожу прикрыть плечи.

На конной тяге до столицы добирались вдвое дольше, чем на родде. Однако скучать не пришлось. Едва тронулись, Дион снял со своего мизинца черный перстень и надел Лене на палец, загадочно обронив, что двум птицам на одной ветке не место.