Цапля для коршуна

Бедная Мида. Должно быть, только о Дионе и думала — поэтому и хлынуло из нее не ко времени…

Лена оглянулась: никого не видно. Вспомнила полный ужаса шепот Дотти: "Истинный… за мной". И доверившись интуиции, вопреки всем наставлениям Диона, сдернула с руки энтоль. Удобны все-таки эти платья с карманами в боковых швах юбки. Тонкий браслетик в таком незаметен. Нет у нее никакого дара, а значит, и энтоль не нужен…

Лена завернула за угол. Белое здание с лепниной, карнизами и малиновыми, желтыми, красными петуньями за тонкими ажурными решетками само притягивало взгляд. Она успела подумать, что это не балконы, а пресловутые французские окна. И где кондитерская?

Под ноги упала тень, с шорохом и взвизгом надвинулось что-то большое, черное. Родда! Затормозила с разворотом. В распахнувшейся дверце показались желтое вытянутое лицо и костлявая рука, торчащая из черного рукава, будто ветка с сухими растопыренными сучьями.

Лена волчком развернулась на каблуках, но сучья вцепились в волосы и дернули. Больно до слез! Она барахталась, пытаясь ухватиться за дверцу, за края проема, однако пальцы соскользнули, ее втащили внутрь. Лена упала навзничь на пол родды и увидела над собой глаза надзирающего Веллета, залитые расплавленной медью.

Сердце от ужаса забыло, как биться. В живот уперся тяжелый башмак, не давая подняться, суковатая клешня стиснула запястье.

— Где перстень?

— Как вы смеете!

Лена попыталась сыграть оскорбленную аристократку, но вместо возмущения получился жалкий всхлип.

Веллет рванул ее руку вверх с такой силой, что едва не вывихнул плечо. А внутренности, казалось, плющились и лопались под его каблуком.

— Где перстень, маленькая тварь!

— Дома, — простонала Лена.

Или куда там Дион его дел.

— Ладно, — пробормотал надзирающий сам себе, неожиданно успокаиваясь. — Это мы уладим…

Лена приподняла голову, осматриваясь. Черные кожаные сидения, темно-серая обивка, окна плотно зашторены. Лампа, мышиный глаз, под потолком сочилась грязно-желтым светом, и в зловещих сумерках надзирающий, худой, бледный, с резкими чертами лица, казался кощеем из страшной сказки. Хозяином чертогов смерти.

Он сказал: "Уладим…"

— Так это вы пытались выкрасть перстень из замка две недели назад? — осенило Лену.

Тусклые блики играли на стекле зеркальца, лежащего рядом с надзирающим. Зачем такому человеку зеркало под рукой?..

Веллет поморщился:

— Мы? Мы не успели! Какой-то жадный прохвост нас опередил.

Надзирающий наконец убрал ногу с Лениного живота. Но только для того, чтобы податься вперед, сцапать за плечи и впиться в душу адским взглядом. В темном салоне родды его глаза пылали почти так же ярко, как глаза Лаэрта. Лене казалось, что голову сжимает железная рука, норовя проломить виски и переносицу.

В ушах нарастал шум, лицо Веллета стало отдаляться, уплывая в зыбкую темноту.

— Может, вы дадите мне сесть, — прошептала Лена, борясь с обмороком.

— Не раньше, чем пойму, что в тебе такого, — прошипел Веллет ей в лицо. — Это не дар, нет. Что-то другое. Но я узнаю… я все из тебя вытрясу!

Надо было что-то делать, призвать силу, которая помогла снять браслет, или молнию с небес, или лаву из-под земли, разволноваться, разозлиться, чтобы узоры родды дали сбой. Но Лена могла только беспомощно хрипеть в жестких клешнях надзирающего, чувствуя, как пылающая медь прожигает дыру в ее разуме…

А потом родда остановилась.

Приехали?

Родда рывком остановилась, распахнула дверцы — и все завертелось. Огни, мрак, снова огни, тени, голоса, спазм в груди, кровавые круги перед глазами… Свет и воздух — океан света и воздуха.

Лену поставили на ноги, и она очутилась под открытым небом. Вокруг толпились мужчины в темной одежде, подозрительно похожей на форму, и в каждом ощущалось брожение дара. Слева — глухая стена, справа — фигурная решетка городского парка, светлая зелень кленов. В отдалении — сразу три родды носами друг к другу.

И надзирающий Веллет. Несколько помятый и, кажется, в оковах. Как еще назвать еле видимое светящееся кольцо, которое охватывало его на уровне пояса, прижимая руки к бокам?

Худощавый мужчина с проседью в кудрявых волосах что-то говорил.

— …возмутительное похищение благородной рэйди! — осознала Лена конец фразы.

Интересно, происхождение написано у нее на лбу?

Веллет высокомерно скривил губы:

— Похищение? Что за вздор, господин Шело! Рэйди Дювор попросила подвезти ее, и я, разумеется, не смог отказать. Посему либо вы находитесь во власти жестокого заблуждения, либо действуете злонамеренно, и тогда вам придется держать ответ перед лицом Истины!

Лена открыла рот, намереваясь объявить, что Веллет нагло врет, но ее опередили.

Четверо мужчин возникли за спиной надзирающего, словно призраки — прямо из воздуха. Лена готова была поклясться, что секунду назад там никого не было! Эти четверо ничем не отличались от остальных. Кроме сущей малости — вместо дара в них кипела и билась плазменными спикулами истинная сила.

Надо же. Лена не ожидала, что способна чувствовать такие вещи.

Веллет задергался, пытаясь обернуться, но шея отказалась ему служить, и голос, похоже, изменил. Надзирающий только таращил глаза и, как рыба, разевал рот.

— Именем Истины и по воле несущего Ее, — зазвучали в унисон четыре монотонных голоса, — ты, Веллет Туро, изгоняешься из лона Воды, исторгаешься из сердца Огня, живительный свет Истины да не прольется на тебя…

Вроде бы эти четверо ничего не делали, но от них дохнуло жаром, повеяло холодом, Веллет выгнулся, словно в приступе острой боли, и затих. Его глаза стали пустыми. В них больше не играло медное пламя, они казались просто незрячими.

Сковывающее кольцо исчезло. Двое истинных взяли Веллета под локти и повели к черной родде, стоящей чуть в стороне от других. А двое остались, и их внимание обратилось на Лену. Один, крупный, плечистый, чем-то напоминал короля Лаэрта, другой, тощий и костлявый, мог быть братом Веллета. Старшим, пожалуй. Поседевшим и полысевшим, высушенным жизнью до состояния воблы к пиву.

— Рэйди Дювор, расскажите нам, что произошло, — обратился Сушеный Брат к Лене учтивым тоном. И вдруг подался вперед, ноздри его хищно дрогнули, глаза полыхнули знакомой медью. — Я что-то чувствую…

— У нее дар, — подсказал маг, который поддерживал Лену слева.

Хорошо, что энтоль лежал в правом кармане. Левый маг не заметил ее легкого движения — рука скользнула в прорезь в складках юбки, браслет сомкнулся на запястье сам собой. Правый маг, может, что-то и почувствовал. Но — промолчал.