Царство Золотых Драконов

– Да разве ж я не говорил, что хочу быть вместе с ней, учитель!

– Возможно, не так уж и необходимо тебе это говорить, - улыбнулся Тенсинг.

Оставшееся светлое время дня Александр решил посвятить подготовке пути, что предстоит преодолеть завтра. Прежде всего, следовало убедиться, что он способен сделать всё необходимое, имея лишь две верёвки по пятьдесят метров каждую. Около получаса мальчик объяснял остальным базовые принципы дюльфера, начиная с правильного расположения ремня безопасности, на котором он спускался в полусидячем положении, и оканчивая необходимыми для ослабления и затягивания верёвки движениями. Вторая верёвка, страхуя, обеспечивала безопасность. Лично он обходился и одной, вторая же была нужна, чтобы девочки могли спокойно спуститься.

– Теперь я спущусь до ровного участка, откуда измерю высоту до самого дна скалы, - объявил мальчик, как только закрепил верёвку и обвязался ремнём безопасности.

Все с большим интересом наблюдали за его манёврами, за исключением Нади, так и не осмеливавшейся высунуться над пропастью. Тенсинга, провёдшего жизнь в подъёмах и спусках по горам, точно коза, техника Александра просто очаровала. Он с изумлением изучал прочную и вместе с тем лёгкую верёвку, металлические крючки, необходимую экипировку, гениальный ремень безопасности. Очарованный, он увидел, как мальчик машет на прощание рукой и бросается в пустоту, сидя в поддерживающих верёвках. Ногами тот отталкивался от вертикальной стены скалы, а руками одновременно высвобождал верёвку таким способом, что за раз опускался на три-пять метров без видимых усилий. Менее чем за пять минут мальчик достиг выступа в скале. Сверху он выглядел практически крошечным. Пробыв на одном месте около получаса, с помощью второй верёвки, обматывавшей талию, он измерил расстояние донизу. После чего мальчик взобрался обратно с куда б'oльшим усилием, нежели спускался, но всё же без особых трудностей. Вверху его встретили аплодисментами и радостными криками.

– Это возможно сделать, учитель Тенсинг, плоский участок широк и твёрд, там я с пятью девочками спокойно вместимся. Верёвка доходит до самого низа и думаю, что смогу научить их пользоваться ремнём безопасности. Но есть одна проблема, - сказал Александр.

– Какая?

– На плоском участке мне понадобятся две верёвки, потому что им не обойтись без страховочного троса. За одну подвешивается ремень безопасности, а другая крепится прямо в скалах специальным прибором, который я уже установил, и тот позволит мне помочь девочкам потихоньку спуститься. Это необходимая мера безопасности, на случай если подведёт первая верёвка, либо же по какой-то причине система выйдет из строя. Поскольку у них нет опыта, без второй верёвки никак не обойтись.

– Понимаю, но у нас ведь есть две верёвки. В чём же тогда проблема?

– Мы их используем, чтобы добраться до плоского участка. Затем вы отпустите верёвки, которые я закреплю уже там и спущу девочек непосредственно до подножья скалы. Но как же я поднимусь, когда две верёвки окажутся на плоском участке? Я не могу самостоятельно взобраться по вертикальной стене. Даже опытному альпинисту понадобилось бы на это немало времени, не думаю, что я способен сделать нечто подобное. Иными словами, нам нужна третья верёвка, - объяснил Александр.

– А лучше бечёвка, что нам позволит приподнять одну из верёвок с плоского участка прямо сюда, - сказал Дил Баадур.

– Точно.

Бечёвкой в пятьдесят метров они не располагали. Первой мыслью, что пришла в голову, было, конечно же, порвать на тонкие полоски находящуюся на них самих одежду, но немного погодя поняли, что не смогут оставаться полуголыми в этом климате - так они просто умрут от холода. Ни одна из девочек не была одета ни во что больше, за исключением тоненького шёлкового саронга и курточки. Тенсинг подумал о рулонах бечёвки из кожи яка, что хранились в их скиту, находящемся отсюда очень далеко, но у него не было времени, чтобы пойти и найти их.

На ту пору уже зашло солнце, и небо начало окрашиваться в цвет индиго.

– Уже очень поздно. Возможно, настало время приготовиться всем нам к относительно удобной ночёвке. А завтра увидим, какое решение придёт нам в голову, - сказал лама.

– Бечёвка, что нам нужна, не должна быть уж очень прочной, правда? – спросила Пема.

– Да, но она должна быть длинной. Мы воспользуемся ею лишь чтобы приподнять одну из верёвок, - ответил Александр.

– Пожалуй, мы сможем это сделать…, - предположила она.

– Каким образом? И с помощью чего?

– У нас у всех длинные волосы. Мы можем их обрезать и сплести в косу.

На всех лицах вмиг отразилось выражение искреннего удивления. Девочки подняли руки к голове и поглаживали свои длинные, доходящие до талии, гривы. Ни разу в жизни пара ножниц не касалась шевелюры женщин Запретного Царства, поскольку она считалась главным признаком как красоты, так и женственности. Незамужние женщины носили их распущенными, сбрызгивая для аромата мускусом и жасмином, состоящие же в браки пользовались миндальным маслом и заплетали в косы, образуя замысловатые причёски, которые украшали серебряными, бирюзовыми, янтарными и коралловыми палочками. Лишь монахини лишались волос и отпущенные им годы жили с коротко стриженой головой.

– Возможно, у нас получится примерно по двадцать тонких кос с каждой. Помноженное на пять, выйдет сто кос. Предположим, что каждая около пятидесяти сантиметров в длину, тогда, в общем, у нас будет пятьдесят метров волос. Я же, вероятно, смогу снять со своей головы ещё двадцать четыре сантиметра волос, и в итоге нам хватит сполна, - объяснила Пема.

– У меня тоже есть волосы, - предложила Надя.

– Они слишком короткие, отчего я не думаю, что таковые пригодятся, - заметила Пема.

Одна из девочек безутешно заплакала. Остричь волосы оказалось слишком большой жертвой, пойти на которую никто не имел право её просить, - сказала та. Пема присела рядом и попыталась мягко убедить её в том, что волосы всё же менее важны, нежели сама жизнь их всех вместе и каждой в отдельности, а также безопасности короля; шевелюра в любом случае отрастёт у неё снова.

– А пока я буду отрастать, как же мне появляться на людях? – всхлипывала девочка.

– Да с огромной гордостью, ведь своим поступком ты помогла спасти нашу страну от Секты Скорпионов, - ответила Пема.

Пока принц с Александром искали корни растений и высушенный навоз животных, чтобы было чем разжечь небольшой костёр, помогший бы сохранить тепло на всю ночь, Тенсинг принялся осматривать Надю и накладывать необходимые повязки. Наставник выглядел очень довольным: хотя плечо и было всё ещё несколько разбитым, однако в целом заживало, отчего Надя не чувствовала боли.

Пема воспользовалась швейцарским перочинным ножом Александра и остригла себе волосы. Дил Баадур, чересчур смутившись, не мог на это смотреть: это действо казалось ему слишком интимным и чуть ли не болезненным. По мере того как падали шелковистые волосы, обнажая длинную шею и хрупкий затылок молодой девушки, вся её красота преобразовывалась так, что Пема постепенно становилась похожей на мальчугана.

– Теперь я могу просить милостыню, точно монашка, - посмеялась она, указывая на тунику принца, в которую и была одета, и на голову, на чьей коже торчало всего лишь несколько пучков волос.

Остальные девочки по очереди брали перочинный нож и продолжили коротко стричь друг друга. Затем все сели в круг, чтобы сплести из волос тонкую, чёрную и блестящую, верёвку, пахнущую мускусом и жасмином.

Они отдохнули настолько хорошо, насколько сложившиеся обстоятельства им то позволили сделать в узком укрытии среди скал. В Царстве Золотых Драконов у разнополых людей были неприняты взаимные прикосновения, за исключением разве что детей, однако ж, в эту ночь всем пришлось поступить именно так, ввиду стоявшего вокруг сильного холода, отсутствия иной одежды, кроме той, что покрывала тела, и наличия лишь двух шкур яка. Тенсинг с Дилом Баадуром жили среди горных вершин, отчего могли противостоять здешнему климату гораздо лучше остальных. Привыкшие терпеть немалые лишения, оба ради девочек отказались от кож и больших порций еды. Александр, хоть у того от голода и сводило кишки, также последовал их примеру, поскольку рядом с ними не хотел выглядеть менее мужественным. А ещё он разделил на мелкие кусочки плитку шоколада, что, смятой, нашёл в глубине своего рюкзака.