Царство

Через несколько мгновений Нераж достиг врат, разделяющих причал и станцию.

На левом манипуляторе боевой машины словно звезда вспыхнула, – вытянулось силовое копье. Нераж просканировал конструкцию и подводил оружие туда, где находились ключевые крепления. Металл плавился как воск и тут же застывал уродливыми наростами, не доходя до абордажников.

Нераж погасил силовое копьё, повернул мощный корпус своего стального скакуна, а потом высадил одну из створок. В ином другом случае толстый лист металла передавил бы кучу народа, но Нераж принял удар на себя, а потом отвёл лист в сторону. Выломанная створка отправилась к "Русалке". Наверное, случится авария, и "Русалка" получит повреждение, но дело в том, что она уже в таком состоянии, что никто и не заметит.

Ураган, очистивший причал за несколько минут до этого, теперь крушил следующий отсек. В детстве многие мечтают летать как птица, но вряд ли подозревают о том, что желание это может стать явью самым ужасным образом. Вопя что есть мочи, защитники, рабочие, специалисты и случайные свидетели нападения отправлялись в последнее плавание. Они сталкивались друг с другом, с обломками, бились о стены и потолок и, наконец, вылетали в космос.

Всего несколько секунд, и защитники станции поспешили закрыть заслонки. Люди были ошеломлены, техника перевёрнута или измята, орудия не способны пробить ионный щит имперского рыцаря, а тот, в свою очередь, просто не замечал ни одного препятствия. Один за другим защитники Белами-Ки складывали оружие и поднимали руки.

Котару даже стрелять не пришлось. Он, наоборот, следил за тем, чтобы бойцы Де Бальбоа не свирепствовали сверх меры. После тяжёлых абордажных боёв многие были на взводе, пальцы дрожали на спусковых крючках. Мысли этих людей ещё не очистились от крови.

Странникам и скитариям другой абордажной команды без поддержки имперского рыцаря, конечно же, пришлось потуже, но если зачистка "Русалки" заняла четыре дня, то на Белами-Ки флаги сменили спустя четыре же часа.

10

Поставить жирную точку и подвести черту под сопротивлением пиратов Георг решил в шлюзе, где накапливался пепел после сжигания отходов.

Присутствовали Авраам, Ловчий, Пиу и я. Солдаты привели пленников.

Стены, пол и потолок в гари, в воздухе стоял стойкий запах костра, в котором жгли шины.

Генриха бросили на колени. Наверное, больно ударился, но не проронил и звука. Стиснул зубы и прожигал присутствующих взглядом. Никак иначе навредить он нам не мог, – рук-то нет. Одну Лукас Йордаль забрал в бою, другую уже после того, как Генрих обессилел из-за увечья. Культи у локтей толком не обработали, прижгли силовым оружием. По лбу пирата бежали крупные капли пота, – его лихорадило. Не могу не признать, что после всех злоключений держался Генрих на редкость стойко. Не иначе как хотел остаться в памяти собравшихся несгибаемым сукиным сыном, из которого можно делать самые крепкие гвозди в мире.

– Ну?! Чего ждёшь?! – спросил он у Георга. – Говори уже, и давай покончим с этим.

Георг хмыкнул и произнёс:

– Знаешь, мне казалось, будет приятнее. Но… нихуя. Честно говоря, я даже устал. Устал из-за вашей тупости.

Георг бросил взгляд в сторону Камалы и Барта Виккерса, капитана "Висельной шутки", мужчины с загорелым лицом и бледным носом из синтетической плоти. Эти пираты глаз не опускали, но промолчали, в отличие от того же Генриха:

– Рано или поздно всё закончится как обычно – твоим крахом. Вопрос только – сколько человек за собой потянешь. – Генрих обратился к пиратам: – Ну что, ребята?! Кто первый готов умереть за то, чтобы этот жирный грокс стал богаче? Да даже Пиу выглядит более дост…

С первого удара Георг оставил широкую рану на горле Генриха. Брызнула кровь, Генрих захрипел, забулькал. Со второго удара Генрих расстался с головой. Георг весь перепачкался, но убрал капли только с лица, а потом и с сабли. Взмахнул ею раз, другой, потом протёр лезвие платком.

– Как ощущения? – спросил Авраам.

– Хочу хорошенько выспаться, а уже потом прикинуть, что делать дальше.

– То, что и собирался делать.

– Да, чёрт побери, я от плана уже дважды отступил! – отозвался Георг. – Сначала Тангира, потом… это всё. Похоже, не будет никакой спокойной жизни в торговой компании. Одна проблема за другой.

– Ха! А ты как думал? Путь к богатству и славе длинный. Если бы всё было так просто, то в космосе бы было не протолкнуться от вольных торговцев!

– Твоя правда. – Георг перевёл взгляд на пиратов и сказал: – Пиу работает со мной, становится богаче, влиятельнее. Через пару лет у него будет новый корабль. – Георг показал на труп у своих ног: – Этот кусок говна пытался меня убить и разрушить моё дело. Мораль ясна? Не слышу!

– Да, – ответила Камала, поглядев на Георга исподлобья.

– Ты. – Георг ткнул пальцем в сторону капитана Виккерса.

Виккерс тяжело дышал. Прищурился, проскрежетал зубами, посмотрел на изувеченного Генриха, снова на Георга, а потом всё-таки сказал:

– Говно ты, а не человек. Не буду я тебе служить. Пошёл бы ты со своими подачками нахуй.

– Какой герой… – Пиу вздохнул, сплюнул в сторону, а потом сказал: – Ещё раз нос отрезать?

– Пошёл ты!

Барт стянул перчатку, но бросил её не в Пиу, а в Георга и воскликнул:

– Последнее желание! Я знаю, что живым отсюда не уйду, но хотелось бы посмотреть, как ты змеёй на сковородке вертишься!

Георг только убрал саблю в ножны, как вновь пришлось её доставать. Он сказал:

– Думаешь, не решусь?

– Капитан, – произнёс Ловчий.

– Ты же несерьёзно?! – вторил Авраам.

Я вставлять слово не стал. Капитан носил саблю не только для красоты, он вообще-то умел фехтовать, пусть и никого из ветеранов своим умением не поразил бы.

Но с другой стороны – Барт Виккерс, рубака, который, насколько я знал, как и Пиу, сражался вместе со своей командой в первых рядах. А, кроме того, капитан Виккерс моложе, выше и здоровее.

Он с довольной улыбкой уже потянул флотский тесак с широким тяжёлым клинком из ножен.

– Хвала Императору! Напоследок хотя бы изрублю тебя на салат, – проговорил Барт.

– Попробуй, – отозвался Георг.