Царство

– С чужаками покончено, господин ван Дейк! – прогремел десантник.

Вилхелм огляделся и заметил солдат из роты Козыря, если судить по нашивкам на рукавах и игральным картам, приклеенным к каскам или кирасам. Наёмники добивали последних орков или занимались ранеными ополченцами.

Десантник не стал ждать благодарностей, а присоединился к союзникам в их нелёгком деле, – давил тяжёлыми сабатонами недобитых орков.

Не то чтобы Вилхелм не был благодарен, но он ещё не пришёл в себя после побоища. Только через несколько секунд Вилхелм ощупал грудь, руки-ноги, убедился, что цел, и осторожно поднялся.

От прежних позиций осталось только воспоминание: все "Химеры" сожжены, барьеры покрыты кровью, стволы автоматических пушек нацелены в потолок. Повсюду мёртвые тела. Орочьих, конечно, больше, но и погибших ополченцев много, очень много. А ведь кто-то из раненых даже не дотянет до госпиталя.

Раненые… госпиталь… Цепь размышлений привела к Сере, и тут Вилхелма проняло так, что руки затряслись.

Он вновь обманул смерть, но повезёт ли в следующий раз? Вилхелм никогда не хотел умирать, – да и кто хочет? – но теперь, когда у него появился близкий человек, умирать не хотелось ещё сильнее.

– На, затянись. – Нере оказался рядом как нельзя кстати.

Он подпалил сигары о полыхающий труп зеленокожего, одну передал товарищу, другую закурил сам.

Через некоторое время Нере спросил:

– Ну как? Отпустило?

Руки ещё дрожали, но Вилхелм ответил:

– Вроде бы.

– Круто ты зарубился. Я не так далеко убежал, всё видел.

Вилхелм прищурился и поглядел на Нере, на что тот воскликнул:

– Ну а что ты от меня хотел?! По всему выходило, что нам крышка. Это дерьмовое ружьё ещё отказало в самый важный момент! Если бы оркам взад не ударили… сам понимаешь.

Вилхелм махнул рукой. Он обратился к десантнику, который как раз возвращался:

– Котар Ва-кенн, верно?

Десантник окинул Вилхелма сиянием алого визора – пришлось прищуриться – и ответил:

– Да.

– Как обстановка?

– Орки уничтожены. Их было немного.

Для Вилхелма орков было ещё как много, но вставлять важное замечание он не стал, а задал другой вопрос:

– А что со сражением в целом?

– Корабли противника уничтожены, скала обездвижена. Свежее новостей я сам не знаю.

– Спасибо, Котар. Спасибо и за то, что спасли, конечно. Котар кивнул и произнёс:

– Мы все сегодня сделали, что должно, господин ван Дейк. Не стоит благодарностей.

3

Сера пленных не брала.

После случившегося никакие отговорки она уже не слушала. Приказала Вилхелму вести её под венец, так как умирать незамужней девушкой не хотела.

Так, слегка не дотянув до третьей годовщины их близких отношений, Вилхелм и Сера сыграли свадьбу в Храме Сошествия Ангелов на Литуане.

Снаружи храм не представлял собой чего-то удивительного, поражающего воображение – типичное строение возрожденного из пепла Кейстата. Однонефное здание с трансептом, из которого вырастали две небольшие колокольни, золочёный купол над хором, да выпуклая апсида. Подобных сооружений в одной только столице несколько, не говоря уже вообще обо всей Литуане.

Но суть в мелочах. В данном случае – во внутреннем убранстве. Я давно хотел посетить это место без всяких там торжеств, но раз уж так вышло, то здорово. Совместил приятное с полезным.

Гости – всего около сотни – разместились на скамьях. Я сел у выхода. Рядом у колонны мрачной тенью застыл Котар Ва-кенн. Скамью он бы просто раздавил, а поэтому пришлось стоять, перекрестив руки на груди. Он, как и я, изучал внутреннее убранство, пока не началось священнодействие.

Основное помещение со скамьями для богомольцев было окружено колоннами, которые поддерживали арки. Здесь царил полумрак, разгоняемый лишь пламенем свечей. Но стоит только обойти колонны и подобраться к стенам, как можно увидеть, что сквозь высокие витражные окна пробивается естественный свет. Хрупкая чарующая красота, даже пальцем прикоснуться страшно. И представить не могу, что чувствуют местные церковные служащие, когда вокруг бушует ураган.

Никаких сложных сюжетов, – цветное стекло складывалось в изображения избранных защитников Империума: кустодианцев, Сестёр Битвы, инквизиторов, офицеров имперской армии и имперского же флота.

Отсутствие космических десантников на витражах было возмещено тем, что огромные статуи этих непревзойдённых воителей перемежались с колоннами. Две статуи в притворе, две ограничивали собой трансепт и две стояли перед алтарём по обе стороны от монумента, посвящённого Богу-Императору.

Я даже знал десантника, который стал прообразом для создания многометровой статуи слева. Именно со слов Торгнюра Шумного, космического десантника из капитула Космических Волков, я и написал львиную долю рассказов цикла "Последние дни".

Ниже прочих десантников, Торгнюр был поперёк себя шире. Рот полуоткрыт из-за длинных клыков. Высокий лоб, мощные надбровные дуги, пронзительный взгляд… всё остальное покрыто зарослями нечёсаных волос, спутанной бороды и усов. Можно было выбрать кого-нибудь и попривлекательнее, конечно, но, полагаю, что именно за впечатляющую фактуру, запоминающуюся внешность скульпторы поставили статую Торгнюра не где-нибудь, а там, куда молящиеся будут смотреть чаще.

Я обернулся к Котару и прошептал, кивнув в сторону статуй:

– Я знаю этих героев. Кого-то даже лично. А в вашу честь создавали произведения искусства?

Котар отозвался, попытавшись потише, насколько это возможно для великана:

– С меня не раз писали портрет. Есть пара гравюр, и ещё изображением воинства Саламандр расписаны потолки в одном соборе на Армагеддоне. При желании среди воинства можно найти и меня.

Да, кстати, я совсем забыл о потолках храма Сошествия Ангелов. Они тоже были расписаны разнообразными сюжетами из жизнеописания Бога-Императора, вот только из-за скудного освещения мало кто мог оценить их по достоинству.