Царство

– Говорите уже!

– Такие дети долго не живут, Вилхелм, – произнёс Игельхунд. – Мне очень жаль.

И снова Вилхелм вспомнил о словах Ийданы:

"Только не отказывайся от ребёнка, понял?"

Вилхелм ругал и себя, и ведьму, и доктора Игельхунда, и, слава Богу-Императору, что хватило ума не делать это вслух.

Доктор Игельхунд положил руку на плечо Вилхелма, но тот стряхнул её, метнулся к выходу из кабинета, но на полпути остановился и произнёс:

– Док, можно вас попросить…

– Конечно.

– Мне нужно кое-куда сходить. Присмотрите пока за Серой.

– Разумеется, – отозвался доктор Игельхунд. – Сера очень важна для всех нас. Но я и тебе советую остаться. У нас хорошие специалисты, успокоят.

– Я справлюсь.

Вилхелм нашёл ведьму на обзорной палубе, где прогуливались свободные от работы члены экипажа, выступали артисты и музыканты. Впервые он увидел, чтобы Ийдана была не в обществе своей огромной тени – Котара Ва-кенна – а с другими детьми. Они играли в догонялки или рассматривали космос через иллюминаторы под присмотром учителей. Ийдана как раз настигла подружку, хлопнула её по спине, расхохоталась, а потом столкнулась взглядом с Вилхелмом и сразу стала серьёзной. Учительница, которая направлялась поздороваться, вдруг забыла, зачем шла, все остальные присутствующие при встрече люди тоже перестали замечать, что Вилхелм или Ийдана рядом.

Ведьма сказала:

– Ты попросил у меня ребёнка, и у тебя будет ребёнок.

– На костёр захотела? – вполголоса проговорил Вилхелм. – Думаешь, всегда будет так весело играться? Кем бы ты ни была… кто бы за тобой ни стоял, я найду управу.

Ийдана нахмурилась, оскалилась, в глазах замерцали огни, но всё-таки она произнесла:

– Не знаешь, что говорить. Не смей мне угрожать!

Когда ладони Вилхелма превратились в кулаки, Ийдана добавила:

– Всё с ребёнком будет хорошо! По крайней мере… два десятка лет.

– Что?! – Вилхелм прищурился.

– Скажи спокойно своей жене, пусть рожает, – произнесла Ийдана.

На всякий случай она поставила ногу назад, а рядом с её крохотными кулачками заколебался воздух. Ийдана добавила:

– Ребёнок такой, потому что у него несколько отцов и несколько матерей. Кто-то не только метки ставит, но и требует что-то взамен.

Вилхелм не знал, что говорить. Просто стоял и тяжело дышал.

Потускнел свет, пол замёрз и покрылся инеем, изо рта вырвалось облачко тёплого воздуха. Люди вокруг превратились в неподвижные тени, но меж ними металось и танцевало что-то ещё. Вилхелм слышал неразборчивый шёпот и короткие смешки, но таким дерьмом этого человека было не напугать.

Как говорится, плавали – знаем.

– Успокойся! – сказала Ийдана. – Возвращайся к жене и убеди её, что всё получится. Не только ты рискуешь, я тоже многое вложила в твоего наследника!

Вилхелм разжал кулаки, тяжело вздохнул. Мир вокруг снова начал наливаться красками, послышалась музыка, разговоры других людей.

– Всё будет хорошо, – добавила Ийдана. – Я помогу.

– Как уже помогла?

– Да, как уже. Думаешь, легко обмануть природу?

Вилхелм ничего не ответил, попятился, развернулся и ушёл. Ийдана постояла немного, глядя тому в спину, а потом сняла морок с друзей и подружек.

– Вот ты где! – воскликнула девочка в нарядном платье, дотронулась до плеча Ийданы и убежала прочь, заливисто смеясь. – Маешься!

– Маюсь, – согласилась ведьма.

3

Пока на Хелге-Воланте бушевала война, и десятки тысяч людей, погибая, кричали в агонии, у Серены на крики сил не хватало. Волнение, панические мысли, паранойя в полубреду. К родам она уже едва дышала, – не самое лучшее состояние, чтобы разрешиться от бремени.

– Кесарить будем, – сказала сестра Симона на немой вопрос Вилхелма.

– Мне… мне нужно быть рядом?

Сестра покачала головой и отозвалась:

– Она, мне кажется, вообще уже ничего не понимает. Лучше не надо. Мы позовём, если что.

Вилхелм так и застыл у остеклённого барьера в операционную. Оперировать собирались не кто-нибудь, а сам магос Децимос вместе с доктором Игельхундом. Обычно эти двое объединяли усилия только для работы с космическими десантниками, но на этот раз сделали исключение. Игельхунд на старости лет хотел сосредоточиться на научной деятельности в сфере нейроимплантатов и прочил на своё место главного врача именно Серу. Её нельзя было потерять.

Серу уложили на операционный стол и отгородили ширмой ту область, где хирурги собирались работать. Симона подкатила поближе тележку с инструментами, совершила несколько предварительных действий, а потом позвала Децимоса и Игельхунда.

Работали сосредоточенно и быстро, но не за ними следил Вилхелм, а за тем, насколько бледна его супруга. Операцию проводили под частичной анестезией, но Вилхелму показалось, что Сера вообще никак не реагирует на происходящее, словно не одну половину обезболили, а отправили пациента в медикаментозный сон.

Вилхелм так и не заметил бы Ийдану, если бы она не начала шептать что-то непонятное на языке, от которого кружилась голова. Вилхелм уже собирался воскликнуть "что ты здесь делаешь", но Ийдана жестом приказала ему помолчать.

В операционной на мгновение пропал свет, снова загорелся, пропал, появился, и когда магос Децимос оторвался от работы и бросил взгляд на люмены, установилось ровное, ничем не прерываемое сияние. Может быть, никто внутри и не заметил ничего подозрительного, но Вилхелм во время мерцания увидел тёмные силуэты, которые поглядывали на его любимую из-за плеча докторов. Не все эти силуэты походили на человеческие.

– Ты что творишь? – проговорил Вилхелм сквозь зубы.

– Спасаю твоей жене и ребёнку жизнь, – отозвалась ведьма.

Одна сторона лица Ийданы была вымазана сажей, другая белилами. Никаких ярких платьев, а только штаны и куртка из грубо выделанной кожи с меховой оторочкой. С запястий тянулись верёвочки с костями, и некоторые подозрительно смахивали на человеческие.

Вилхелм вздохнул и спросил:

– Какой ценой?