Царство

– За вас, господин ван Дейк, заступился владыка.

– А?

– Авраам, – пояснила Мурцатто.

– Вот те на! И? – Вилхелм развёл руками.

– Как только доберёмся до Белами-Ки, вернёшься на "Амбицию", – сказала Мурцатто. – Здесь тебе больше не работать. Для вида и из отгулов не вернёшься, якобы уволен. Тогда, может быть, все довольны останутся. И волки сыты, и так далее.

– Что ж… – Вилхелм оглядел собеседниц, – большое спасибо. По гроб жизни обязан. – Он встал и поклонился.

– Деньги-то есть? – спросила Мурцатто.

Вилхелм кивнул, затушил окурок о протез и ответил:

– Найду. Но спасибо за предложение. Ты всегда была лучше всех.

Мурцатто махнула рукой так, словно сказала "свободен".

Вилхелм помассировал запястья, поднялся, постучал в дверь и вышел вон.

Утренняя потасовка теперь казалась невероятно глупой, мальчишеской, но так всегда бывает, – хорошая мысля приходит опосля.

На выходе из карцера на Вилхелма налетела Сера. Налетела и обняла уже без всякой неуверенности, как в те времена, когда они наслаждались друг другом пылко и изо всех сил.

– Я так испугалась! – воскликнула Сера.

Лицо красное. Опухло от слёз.

– Прости.

– Дурак… – Сера ударила его кулачком в грудь. – Что бы я без тебя делала?!

Сера вцепилась в мужа, не оторвать. Вилхелм прижал супругу, а другой рукой гладил её по голове.

– Я тебя люблю, милая, – сказал он. – Никогда и никому не позволю тебя обижать. Ты всегда можешь на меня рассчитывать. Поняла?

Сера выдавила из себя, смахивая слёзы:

– Д-да.

– Но и от тебя мне кое-что нужно.

Сера посмотрела на него мокрыми глазами. Вилхелм продолжил:

– Что бы ни случилось, какую бы железку ты в себя ни встроила, прошу, оставайся той девочкой, которую я когда-то полюбил.

Сера быстро закивала, потянулась к мужу, тот поцеловал её и сказал:

– А ещё у тебя теперь есть сын. Восстанавливайся, набирайся сил, потому что ему нужна твоя любовь даже больше, чем мне.

Сера потупила взор, едва слышно проговорила:

– У меня ничего не выходит. Я – плохая…

Вилхелм усмехнулся и проговорил:

– Ты – умница. У тебя всё получится. Ты будешь замечательной мамой.

Со стороны за влюблённой парой наблюдали Мурцатто и Мария.

– Можно нескромный вопрос, Мария?

– Нет, я не замужем, детей нет, – ответила капитан Гиммельфарб.

Мурцатто кивнула, затянулась, выпустила облачко дыма, а потом сказала:

– Хорошо мы с вами сработались. Уже понимаем друг друга без слов.

– Глядя на них, ничего другого и не спросишь.

Мария всё-таки ответила на предложение Мурцатто, взяла у неё сигарету, задымила, а потом добавила:

– Завидую.

24 - "Подкрепления"

Аннотация: война на Хелге-Воланте развивается не по плану. Георгу Хокбергу и компании придётся приложить все усилия, чтобы Империум устоял в этом испытании.

1

На город опустилась тьма.

Опустилась и не смогла ничего поделать с миллионами огней Тальмарина, одного из многих ульев планеты под названием Брунталис.

Яркие прожекторы выхватывали среди низких туч рекламные аэростаты. На крышах домов и вдоль трасс мерцали объёмные голощиты, которые предлагали приобрести тысячу и одну услугу или товар от дешёвой зубной пасты и до молодости, что по карману только самым богатым. Ровным светом до поры до времени сияли огни квартир и домов, – жители Тальмарина готовились ко сну, пытались ухватить или найти немного счастья перед следующим днём, наполненным тяжёлым трудом. На дорогах и эстакадах, увивающих город-улей бесчисленными кольцами и лабиринтами, горели фары легковых автомобилей и грузовиков. Наблюдая за безумным трафиком, можно было сравнить Тальмарин с муравейником, наполненным необычными люминесцирующими насекомыми. Они всё двигались и двигались, и только Бог-Император знал, когда это движение остановится, и остановится ли оно вообще.

Но весь поток машин ни меня, ни вас, дорогие читатели, волновать не должен. Остановимся подробнее на длинном и хорошо защищённом кортеже, ради которого не только перекрыли несколько дорог, но даже задумались над серьёзной охраной. В центре кортежа один за другим двигались похожие как две капли воды лимузины. Внутри салонов можно было представить и оргию знаменитостей, и напряжённые лица деловых людей, собравшихся на важную встречу, но оба предположения ошибочны. По бокам лимузины были прикрыты вооружёнными мотоциклистами, а спереди и сзади ехали бронетранспортёры типа "Носорог" с тяжёлыми болтерами на крышах и метками местных силовиков на бортах.

Кто же заслужил подобное внимание властей?

В салоне центрального лимузина сидел мужчина неопределённого возраста, который с равным успехом мог только-только перейти рубеж тридцатилетия, а, может быть, и разменять пятый десяток. Загорелая кожа плотно обтягивала ширококостное лицо. На нём ни морщинки, – вместо них белели старые рубцы. Волосы, усы и борода чёрные, как лаком обработанные, но больше подходили пожилому человеку. В глазах сияли огни далёких обжигающих звёзд, но порой от взгляда этого человека можно было похолодеть.

Георг Хокберг выздоровел, прошёл омоложение и приготовился сворачивать горы, чтобы стать самым влиятельным человеком если не всего Империума, то хотя бы Сектора Сецессио.

И, чтобы ничего не отвлекало от грандиозных планов, Георгу требовалось разобраться с одним личным делом, ради которого он и посетил Брунталис.

– Скажи маме, что вы будете жить вместе, если захотите, – произнёс Георг.

Его дочь, Росса, одетая в чёрный брючный костюм на манер сами знаете кого, отозвалась: