Царство
Шрифт:
– Привет! – воскликнул Вилхелм, когда Сера, наконец, освободилась.
– Привет. – Тень улыбки появилась и пропала.
Сера поцеловала сынишку в лоб, покачала на руках, пока тот не заснул, и убрала обратно в корзинку.
Возможно, безумие заразно, но Вилхелм заметил в этих действиях механистичность. И если бы подобное не продолжалось изо дня в день, Вилхелм бы позабыл об этом, но Сера с тех пор всё чаще задерживалась на работе и все меньше уделяла время семье.
Как-то вечером
– Милая, что происходит?
Сера посмотрела в сторону, помолчала немного и ответила:
– Ничего. Мне просто нужно время, чтобы…
– Чтобы что?
Сера посмотрела на Вилхелма исподлобья и сказала:
– Привыкнуть. – Она попыталась вернуться в каюту, но Вилхелм схватил её за плечо.
Сера впервые посмотрела на него, как на врага.
– Пусти!
– Мы не договорили.
Сера перестала сопротивляться, потупила взор.
– Мне… мне тяжело, – проговорила она, наконец, грудным голосом, вот-вот сорвётся.
– Мне тоже, – отозвался Вилхелм. – Давай справляться с этим вместе.
– Я не, я…
Вилхелм попытался поймать взгляд любимой, но та без слов уткнулась ему лицом в грудь, разрыдалась.
Из сбивчивых слов Вилхелм понял причину, из-за которой Сера так странно вела себя последнее время, и он впервые за долгие годы был готов убивать. Даже сражаясь с орками пару лет назад, Вилхелм не распалялся так сильно.
8
– Лектор Шел?
Мужчина в багровой мантии и в пилеолусе обернулся и тем самым совершил большую ошибку. Вилхелм не знал, как лектор-догматис выглядит, а поэтому окликнул сразу всю толпу техножрецов, которые спешили с утра в двигательный отсек.
– Да, – отозвался Шел.
Этот морщинистый старик с круглыми очками в позолоченной оправе на крючковатом носу тут же получил по лицу и рухнул на спину. Вилхелм сел сверху и начал впечатывать мерзкую физиономию святоши в пол.
– Ещё… хотя бы… слово… моей… жене… и ты… труп!
Другие техножрецы попытались вмешаться, но Вилхелм оттолкнул их. В воздух взметнулся механодендрит, его владелец собирался хлестнуть Вилхелма, но не на того напал. Вилхелм перехватил искусственное щупальце и дёрнул на себя. Техножрец закружился, потерял равновесие, упал, а Вилхелм подтянул его к себе.
– Тоже хочешь?! – проревел Вилхелм, и техножрецу не оставалось ничего, кроме как выставить все конечности – родные и искусственные – для защиты.
Вилхелм сдержался, тяжело дыша. Техножрец, спотыкаясь, поднялся и убежал, пока не прибили.
– Прочь! – проревел Вилхелм, и те, кто ещё оставался на ногах, тоже попятились.
Вилхелм собирался вернуться к Шелу, если тот вдруг не понял суть послания, но в этот миг появилась охрана. Вилхелм поднял руки вверх, но это не помогло, – он получил дубинкой по голове и отшатнулся, ничего не видя из-за искр в глазах. Его скрутили и бросили неподалёку от лектора-догматис, который хрипел, захлёбываясь кровью.
Вилхелма заковали наручниками по рукам и ногам, а потом оттащили в карцер. Там ему пришлось поваляться на холодном полу в тесной камере. Никто и не думал снять наручники. Не дали ни курева, ни воды, хотя последнее даже к лучшему, – и без воды тянуло в туалет.
Когда Вилхелм уже толком не чувствовал ни ступни, ни кисти, охранники соблаговолили снять наручники. Его грубо подняли на ноги, встряхнули, порвав сюртук, и отвели в комнату для допросов.
Там его дожидалась Мурцатто на пару с Марией Гиммельфарб.
– Его заковать, капитан? – спросил конвоир, кивнув в сторону цепей, прикреплённых к столу.
– Нет, не надо. Благодарю за работу, – ответила госпожа Гиммельфарб.
Когда дверь за конвоирами закрылась, Мурцатто выпалила:
– Сдурел?! Ты хоть знаешь, что тебе светит?!
Вилхелм ничего не ответил, нахмурился.
Мурцатто с грохотом отодвинула стул, села напротив, закурила, предложила пачку капитану, – та отмахнулась. Мурцатто докурила сигарету, а потом спросила хриплым голосом:
– Что, чёрт побери, произошло?! Ты едва человека не убил! Крыша поехала?!
– Этот пидор на уши присел моей Сере, – проскрежетал Вилхелм. – Общались они в хоре. И знаешь, что он ей сказал? Мурцатто перебросила через стол пачку сигарет. Вилхелм дрожащими руками достал сигарету и закурил.
– Якобы то, что мой ребёнок таким родился… это кара Бога-Машины. И вообще мы с ней сладострастники, далёкие от церкви люди, не уважаем священный труд. И что ей…
– Ладно, хватит. Я поняла.
Вилхелм выдохнул облачко дыма и проговорил:
– Блядь, я ночью уснуть не мог, – всё думал, как поступить. Утром решил, что ему пиздец. Но в последний момент… не смог. Размяк я. – Вилхелм помолчал немного, а потом сказал: – У Серы и так депрессия, а тут ещё он со своей хуйнёй. Надо было убить.
– И хорошо, что не убил.
– И что теперь? – спросил Вилхелм.
Капитан Гиммельфарб ответила:
– На "Пентакле" за подобные преступления одно наказание – прогулка за борт.
Вилхелм проглотил холодную слюну, дёрнулся, а потом проговорил тихо:
– Мурцатто… прошу присмотри за Серой и…
– Не говори ерунды, старый ты дурак!
Капитан Гиммельфарб снова начала: