Царство

Появление новых противников явно не входило в замыслы еретиков, потому что, произведя несколько залпов по поверхности планеты, они стали подниматься.

"Адмирал Дерфлингер" и "Клинок Минояры" возвращались, на подходе свежие силы, а потому предводитель флота Хаоса принял логичное решение, – увести корабли, пока они не оказались в окружении.

Когда "Ракшас" снова вывалился из варпа, а на голостоле обновились данные с авгуров, Георг увидел, что эскадра еретиков обогнула Хелгу-Воланту и направилась к звезде.

Дело сделано – сухопутная армия, возможно, всё ещё существует, а преследовать врагов себе дороже.

Я уже описывал "Пентакль", и вы, наверное, вполне представляете его огневую мощь. С гранд-крейсером из кораблей Георга могла совладать только сфера круутов, но та двигалась преступно медленно даже с полностью отремонтированными двигателями, а не на скорую руку, как пришлось работать специалистам из Classis Libera.

– Ух, – только и проговорил Георг. – Ну, вроде всё.

– Помни об уговоре, дорогуша, – заметила Камала. – У тебя неплохо подвешен язык.

– Да я бы с радостью, – отозвался Георг. – Только разберусь, что тут, чёрт побери, происходит.

Он указал на обломки космических кораблей и поверхность планеты, на которой угадывались искорки далёких взрывов.

2

Инквизитор Туонела Манала Зындон получила тяжёлое ранение в планетарном бою. Её срочно доставили на "Адмирал Дерфлингер" и готовили к протезированию.

Это вторая плохая новость.

Первая – гибель "Наставника заблудших". Как бы экипаж ни боролся за собственные жизни и жизнь корабля, но пожары достигли реактора, огонь повредил системы охлаждения, плазма вырвалась из-под контроля, произошло одновременно и рождение, и смерть новой звезды.

За иллюминацией Георг наблюдал в реальном времени из кабины штурмового катера.

И пусть "Наставник" Георгу не принадлежал, но сердце ёкнуло. Георг давно не видел гибели такого большого и прекрасного звездолёта. Не то чтобы невосполнимая потеря, но, например, техножрецы Дитрита делали пару для "Tibi gratias ago Deus Mechanicus" скоро как уже десять лет. Спуск "на воду" каждого такого корабля – историческое событие, итог трудов тысяч, даже миллионов людей.

Катер без каких-либо происшествий влетел в десантный отсек "Адмирала Дерфлингера", но вольного торговца не встретил ни почётный караул, ни хотя бы хлебом с солью. Кроме Георга сюда постоянно доставляли выживших: тех, кто покинул гибнущие суда в капсулах или был найден спасательными командами на борту. Рядом проносились медицинские каталки с ранеными, шли обожжённые матросы, солдаты и офицеры.

На палубе, где находился корабельный госпиталь, Георг понял, что попусту тратит время и вряд ли кого найдёт в подобном муравейнике. Люди чуть ли не на головах друг друга стояли.

А ещё этот вездесущий запах гниения, крови и дезинфицирующих средств…

Георг собирался уходить, когда его окликнули:

– Господин Хокберг!

Георг повернулся и увидел, как к нему направляется Сестра Битвы в оплавленных и испачканных кровью силовых доспехах. За спиной к ранцу был примагничен помятый ростовой щит, у пояса – булава. Сестра Битвы несла шлем на сгибе локтя, а другой рукой махала Георгу. Она была не только наголову выше вольного торговца, но и превосходила его шириной плеч. Однако если бы Георгу дали взглянуть на портрет этой женщины, он бы в последнюю очередь подумал, что её жизнь связана с военным делом.

Лицо утончённое, кожа чистая смуглая, на одной щеке пара едва заметных рубцов, на другой – татуировка геральдической лилии. Кроме доспехов, о том, что Сестра Битвы недавно сражалась, напоминали только мокрые волосы, прилипшие ко лбу.

Георг поприветствовал незнакомку:

– Император защищает.

– Император защищает. – Сестра Битвы сложила руки в знамение аквилы, а потом представилась: – Инанна Вишанея, канонисса Чёрной Розы Вавилона.

Георг немного склонил голову и сделал шаг назад, чтобы было удобнее говорить с нависающей собеседницей.

– Как себя чувствует госпожа-инквизитор? – спросил он.

– У Туонелы железная воля и адамантиевый стержень, – ответила канонисса. – Она самостоятельно добралась до госпиталя.

– Я могу с ней поговорить? – Георг поглядел по сторонам и добавил: – Похоже, нам многое нужно обсудить.

– Позже. Её усыпили на время операции. Медики заменят руку, извлекут осколки из бока и ноги.

– Ого! Когда меня так же изранили, хватило сил только на скулёж. – Георг добавил спустя короткую паузу: – Что случилось?

Инанна начала свой рассказ.

Перенесёмся же на несколько часов назад, в окрестности улья Осинея на Хелге-Воланте, во временный лагерь имперских войск.

Издали его можно было принять за строительный городок: множество палаток, леса, подъёмные краны. Особое внимание привлекали имперские рыцари, опустившие манипуляторы и склонившие головы. Пусть не все, но те, кто пострадал в боях сильнее прочих, стояли в полуоткрытых ангарах, возведённых на скорую руку. Даже стен нет, – ветра, которые в безжизненных пустынях Хелги-Воланты разгонялись порой до устрашающей скорости, терзали и рыцарей, и тех, кто их обслуживал. Под руководством техножрецов рабочие поднимались к интересующему их узлу на самоходных площадках, ремонтировали или даже демонтировали устройства, если поломки были слишком серьёзными.

Вокруг громадного лагеря пара рвов – один противотанковый, другой для защитников. Если бы не строительная техника, сделать что-нибудь подобное не представлялось возможным, ведь ураганы и смерчи ежедневно засыпали в траншеи почти столько же песка, сколько вчера из них достали.

Скажете: "Напрасные усилия"?

Однако после двух лет войны никто и не собирался недооценивать противника. Еретики уже не раз доказывали, насколько инициативны и что способны кусаться, несмотря на превосходство имперских войск в воздухе и сверхтяжёлой технике.

Кроме рвов, коварного врага дожидались вкопанные по башню танки, зенитные и артиллерийские расчёты.

В глубине лагеря находилась небольшая площадка для посадки грузовых челноков, а также были разбиты палатки для старшего и высшего офицерского состава. Это простым солдатам приходилось ночью натягивать по десять одёжек, здесь же не найти такого объекта, чтобы рядом не гудел прометиевый генератор.

В самом большом шатре собрался почти весь цвет офицерского состава имперских сил, за исключением номарха Мнефсея, который в это мгновение возглавлял штурм города-улья.