Царство

И всё-таки капеллан не собирался мириться с ересью в храме Бога-Императора. Рука висела плетью, но Ор’ноко перекатился в сторону, вскочил и вернулся в бой. Он чуть было не выбил Котару раскалённый уголёк глаза, но тому удалось вовремя перехватить руку.

"Убей!" – воскликнул демон.

Признаться, Котар на самом деле приготовился пронзать и потрошить. После сотен лет кровопролитных сражений кое-что остаётся в костях и мышцах, превращается в такой же рефлекс, как, например, отдёргивание руки от огня.

И всё-таки Котар переборол искушение, а потом отбросил брата-капеллана в сторону. Тот превратил в щепки несколько скамеек, влетел в стену и оставил на ней осыпающуюся мелкими камешками вмятину.

Котар не медлил. Поднимется Ор’ноко или нет – неважно. Котар прошествовал по залу полуразрушенной церкви и опустился на одно колено перед статуей Бога-Императора. Фламберг он отложил в сторону, прижал ладонь туда, где под толстым слоем брони находилась нагрудная аквила, склонил голову, а потом обратился к капеллану, который преследовал его:

– Присоединишься? Пусть Император испепелит меня на месте, если я буду неискренним в молитве. Если я предал Его.

Котар почувствовал, как занесли булаву над его головой, услышал тяжёлое дыхание, но смерть не спешила уносить его в безрадостный и серый край. Котар молчал и ждал, пока, наконец, Ор’ноко не вздохнул и не составил ему компанию.

– И посреди всей этой лжи Он стоит, – чуть погодя проговорил Ор’ноко. – Непоколебимый и бессмертный.

Крыша церкви распадалась по отдельной доске, – каждую деталь уносило к радужным небесам, – однако монумент Повелителя Человечества оставался на месте. Его не тронула ни ржавчина, ни беспощадное время, что обращает камень в песок. Громада в мантии и капюшоне – не разобрать лица, только могучая челюсть и подбородок с ямочкой на виду – опиралась на обоюдоострый меч. Понять, на кого именно смотрел Бог-Император, невозможно, поэтому возникало ощущение, что смотрел Он сразу на всех.

"Это место – тоже иллюзия?" – спросил Котар демона.

"Вполне возможно, что оно куда более реальное, чем мы с тобой, – отозвался одержимый меч. – Можно как угодно относиться к вашему императору, но глупо не считаться с его силой".

"Vetus Draco" проговорил что-то ещё, но Котару пришлось перевести внимание с бесплотного духа, заключённого в острую оболочку, на дорогого брата по капитулу.

Ор’ноко говорил:

– Я клянусь оставаться верным и праведным в моей службе…

Котар подхватил:

– …и пусть тьма поглотит мою душу, если я окажусь недостойным.

На несколько мгновений воцарилась тишина, а потом Ор’ноко сказал:

– Уходи… уходи, пока я не передумал. Мне нужно кое-что спросить у Бога-Императора.

Котар поднялся и произнёс:

– До встречи, брат-капеллан.

Брат-капеллан не ответил, вообще перестал обращать внимание на того, кого совсем недавно называл еретиком и пытался убить. Он сложил руки у груди в знак аквилы и тихонько раскачивался, читая про себя молитвы.

Котар прошёл мимо следов побоища, миновал пролом на месте врат, но вышел совсем в другом месте, а не там, где впервые встретился с одержимым мечом и братом-капелланом.

Перед глазами – шоссе многоуровневой транспортной развязки, перегороженное брошенными машинами. И пусть некоторые автомобили преодолели силу притяжения и взмыли в воздух, но даже пешком здесь было сложно передвигаться, не говоря уже о том, чтобы проехать.

Котар обернулся, но никакой церкви не заметил, – город-улей играл с добычей. Или же это был "Vetus Draco"?

"Мы все играем со смертными, – уточнил демон. – Вы – всего лишь фигуры на поле Великой Игры".

– И что же тебе нужно? – спросил Котар вслух.

"Хочу посмотреть, как ты поведёшь себя в той или иной ситуации. А потом я приму решение".

Желание выбросить фламберг возросло, но Котар переборол соблазн. Он вздохнул и пошёл вперёд мимо брошенной техники в поисках ответа, почему он оказался именно здесь и в чём интерес демона.

Совсем скоро на пути начали попадаться следы ожесточённого сражения. Какие-то машины полыхали, другие чадили непроглядным дымом, третьи больше напоминали решето в окружении обломков и битого стекла. Тут и там попадались кучки пепла – то немногое, что ещё осталось от демонов.

Когда Котар обогнул поваленный на бок грузовик, он увидел Корда. Тот сидел у погнутых поручней на краю дороги, нависающей ещё над несколькими такими же. Куда-то уйти Корд не мог – одну ногу потерял, другую нашёл, осмотрел и решил, наверное, что без необходимых инструментов и запасных частей приладить её обратно не получится.

Корд прищурился, перевёл взгляд с лица Котара на меч в его руках, несколько мгновений братья молча смотрели друг на друга, а потом Корд усмехнулся и опустил ствол тяжёлого болтера.

– Всё равно снаряды закончились. – Улыбка Корда получилась грустной, уголки губ почти тут же поползли вниз. – Похоже, настала твоя очередь вытаскивать меня из переделки.

Котар хмыкнул и сказал:

– Я хотя бы был без сознания и не мог никого утомить своей болтовнёй.

Корд кивнул и произнёс:

– Что ж… если ты и демон, то память у тебя, как у Котара.

Котар хмыкнул и произнёс:

– Параноик.

– Да я тут чего только не видел! А ты говоришь "параноик".

Котар взял фламберг за рикассо, а другой рукой схватил Корда за ворот силового доспеха. При перемещении металлические культи так жутко скрежетали, что вряд ли какой хитрый демон выдержал бы много времени в засаде. Корд свой тяжёлый болтер не бросил, и Котар при всём желании не взвалил бы на плечи подобный груз.