Царство

Вилхелм добрался до нужной палубы и вошёл в самое крупное отделение корабельного госпиталя, где и находился кабинет Серы. Пропустили его без лишних проверок и записей в журнал посетителей, – знали в лицо. Вилхелм счёл это добрым знаком. По крайней мере, Сера не велела его останавливать.

Долго искать супругу не пришлось, – вместе с группой дежурных врачей и медсестёр Сера осматривала пациента, изучала карту.

– Попробуйте медикапт, – посоветовала Сера. – Производитель клялся, что превосходит куэнтел-99.

– Хм… – врач, который стоял рядом с кроватью со спящим пациентом, обхватил подбородок, – не испытывали ещё. Страшновато.

– Вот и испытаем. – Сера заметила Вилхелма, вздрогнула, но только лишь плечи расправила и постаралась изобразить его каменную физиономию, хотя получилось не так чтобы хорошо. – Под мою ответственность. Медикапт у нас на складе не для красоты.

В конце голос предательски дрогнул, и в дальнейшем Сера ограничивалась жестами и односложными замечаниями. От коллег изменение в поведении не скрылось. Они посмотрели на Серу, потом на Вилхелма, но и слова поперёк не сказали, – себе дороже лезть в чужие отношения.

Вилхелм же никуда не спешил. Вообще отвлёкся на другого пациента. Неподалёку с койки поднялся Жерар Лабранш.

Со времён тяжелейшего ранения прошёл уже почти год, но вряд ли когда Жерар полностью восстановится. И дело даже не в протезировании, – подобные операции здешние медики умели делать хорошо задолго до того, как в команде появилась Сера.

Жерар опёрся на парные трости и таким образом добрался до носилок, которые удерживали его братья по культу. Ему не удалось скрыть величайшего облегчения, когда, наконец, удалось принять горизонтальное положение. Перелом тазовых костей – что-то вроде травмы коленного сустава. Гнусная предательская штука.

– Святой, – произнёс Вилхелм и поклонился.

Жерар только лишь поморщился, сотворил знамение аквилы, а потом бросил культистам устало:

– Пошли.

Вилхелм проводил взглядом троицу и вздохнул. Далеко не все уцелевшие рады тому, что уцелели. Некоторые обречены на муки до конца жизни.

В этот миг Вилхелма взяли за локоть. Сера тоже бросила:

– Пошли.

Через минуту они оказались в месте, которое одним видом олицетворяло выражение "творческий беспорядок".

Горы книг, папок с документами, пиктов, результатов анализов. Всё это лежало не только на столах или шкафах, но и на полу тоже. Самое важное зажато в серворуках или в металлических щупальцах. Эти устройства тянулись откуда-то из-под потолка и тут же рванули к хозяйке так, что пришлось отмахиваться.

В кабинете стояла беговая дорожка с полуразобранным человекоподобным роботом. По меньшей мере, ещё пара подобных конструктов занимала место у испытательных стендов, ожидая, когда к ним привинтят что-нибудь новое для полного комплекта. Отдельные искусственные части тел ждали своего часа на верстаках или же вовсе служили в качестве пресс-папье.

Вилхелм и шага сделать не успел, как задел бумажную горку, и документы устелили пол. Сера никак не отреагировала на неловкость. Она заперла дверь, да так и стояла, словно бы боялась повернуться к мужу.

– Дорогая? – позвал Вилхелм.

До слуха донеслись приглушённые всхлипывания. Вилхелм бросил подарки на громоздкую кушетку, сделал шаг к Сере, но та сама на него набросилась и обняла. Прижалась к груди и рыдала почти беззвучно, подрагивала в его руках так, что стало не по себе.

– Ну-ну, брось, – произнёс он.

– С утра… храбрилась. – Голос совсем грудной, Сера вот-вот сорвётся. – А увидела… – Сера перешла на шёпот. – Подумала: "Что бы я делала, если бы ты не пришёл".

Она всё-таки не выдержала и расплакалась.

– Ох… ну как я мог не прийти? – проговорил Вилхелм и поцеловал её в макушку. – Моя самая чувствительная девушка на свете.

Сера только крепче к нему прижалась. Они так и стояли в тишине, прерываемой лишь шмыганьем, шорохом вентиляции и перещёлкиванием механодендритов, которые не понимали, что происходит с хозяйкой.

– Прошу, – каждое слово давалось Сере с невероятным трудом, – рассказывай. Мне. Всё. – Она набрала побольше воздуха и выдавила: – Я… я не глупая. Я твоя жена.

Она окончательно расплылась в его руках, облилась слезами, не в силах ничего с собой поделать.

– Боже-Император! – проговорил Вилхелм, подхватил супругу на руки, перенёс и усадил за стол. – Не реви.

Он время от времени посещал рабочее место Серы, а поэтому ориентировался в здешнем лабиринте. Нашёл бутылку с водой, давно немытую кружку с тёмными разводами рекафа на стенках, протёр чистым носовым платком и вернулся. Вилхелм напоил Серу, как ребёнка, придерживая кружку за донышко, осторожно наклоняя. Сера выпила всё до последней капли, а потом убрала кружку в сторону, уцепилась мужу за шею и не отпускала.

Вилхелм так и встал с колена вместе с супругой, перенёс на кушетку, сел и усадил её к себе на ноги. Они провели в таком положении несколько минут, прислушиваясь к дыханию друг друга. Когда дыхание Серы выровнялось, Вилхелм проговорил ей на ушко:

– Впредь обещаю всё тебе рассказывать. Особенно то, что напрямую нас касается. Я люблю тебя и хочу, чтобы всё было хорошо.

Сера сглотнула ком в горле и спросила:

– Вчера я не сильно тебя ударила?

Вилхелм только посмеялся и ответил:

– Да нет, конечно! – Он отстранился на миг, посмотрел на её опухшее покрасневшее лицо, а потом поцеловал в губы.

Сера ответила на это всей страстью, на которую была способна, и вы не обманывайтесь субтильным мальчишеским телосложением. Она покрыла поцелуями всё лицо супруга, начала раздеваться…

Как я и обещал чете ван Дейков: их близость я не описываю.

Но тогда до близости дело и не дошло. Всё закончилось, не успев начаться. Вилхелм вдруг скривился, схватился за грудь. Он согнулся, а потом завалился на бок.

Сердечный приступ.

Сера едва успела застегнуть ему брюки, да набросить на своё обнажённое тело алую мантию служителя культа. В таком виде и выскочила из кабинета, чтобы позвать на помощь.