Цена памяти

— Какого рода?

— Не уверен, — глухо проговаривает он и, чуть отстранившись, кидает на неё косой взгляд. — Меня не будет несколько дней.

— Сколько?

— Пять. Может, неделю. Или даже больше.

Гермиону напрягает скупость его ответов, и она тянет руку на себя в попытке отвлечь его и вынудить говорить.

— Ты куда-то отправишься?

Его ладонь на миг бесцельно повисает в воздухе, а после опускается на её бедро. Он мерно постукивает пальцами, иногда царапая джинсу.

— На дежурство в Хогвартс.

Гермиона чувствует, как от неожиданности все слова застревают в горле.

— Хогвартс? — выдавливает она.

Малфой кивает.

— Лорд собрал небольшой отряд, который должен будет охранять замок. Я пока не знаю деталей. Роль директора бездарно играет Долохов, и он будет раздавать указы на месте.

Гермиона резко поворачивается в его объятиях и непонимающе хмурится, нервно облизнув губы.

— Подожди-подожди. Он отправляет дополнительные силы в Хогвартс? Сейчас? С какой стати ему это делать?

— Не знаю, — Драко пожимает плечами. — Я не много слышал про замок за последние недели, без понятия, что там происходит.

Гермиона замирает, уставившись в пространство; её зрачки расширяются и тут же сужаются. Она моргает несколько раз, собираясь с мыслями.

— Неужели он думает, что мы нападём? — наконец спрашивает она, но не даёт Драко ответить; поток идей в голове сопровождается потоком слов. — Но это нелогично. Мы захватили три поместья, нет никаких намёков, что мы могли бы атаковать Хогвартс…

— Да-да, как обычно, шаги Волдеморта не имеют смысла, но эта хаотичность, кажется, играет против вас.

— …Почему он переживает за Хогвартс именно сейчас? — Гермиона продолжает рассуждать вслух и вдруг осекается. Замерев, она ошарашенно смотрит на Драко. — Ты же не думаешь…

Он выгибает бровь со спокойным выражением лица, будто без труда может угадать любые её предположения.

— Что портрет в Хогвартсе?

Вскинув руки, Гермиона прижимает кончики пальцев к вискам, а затем мотает головой.

— Нет, нет, это совсем… бред. — Она коротко поглядывает на Драко. — Мы обсуждали это и с тобой, и в Ордене несколько раз, — она задумывается, замолкая на несколько мгновений, и чувствует, как рука Малфоя сжимается на её бедре, но он ничего не говорит, давая ей время. — Портрет не может быть в Хогвартсе. Это… нелогично. Тем более… — она сбивается, шумно сглатывает, вздыхает и, поймав себя на неожиданный мысли, поднимает лицо на Драко. — Как именно Волдеморт сказал тогда?

Её сердце, сонное и замедленное после проклятья, вдруг разгоняется; живот нервно сводит.

— Насчёт чего? — медленно переспрашивает Малфой, чуть прищурившись.

— Про портрет, когда твой отец должен был… вернуть его. Как именно он сказал? Вернуть на место?

Драко кивает; выражение его лица становится всё более подозрительным.

— К чему ты ведёшь?

— Вернуть на место, верно? Не туда, где взял, а на место, так?

— Да, Грейнджер, — он слегка повышает голос, и пальцы сильнее вцепляются в ткань её джинсов. — Что это значит?

Гермиона вдруг снова холодеет, и в этот раз прикосновения Малфоя не помогают. Когда она отвечает, голос звучит на несколько тонов ниже:

— Люциус мог взять этот портрет не с его места, — отчётливо выговаривая каждое слово, произносит она и зарывается руками в волосы, царапая ногтями кожу головы. — Как… Как я могла не подумать об этом раньше? Это же многое меняет. Место портрета… вообще не связано с тем днём.

— Грейнджер, ты же не…

— Мы искали не там… и не то, — она качает головой, прикусив губу, но затем добавляет: — Но это ведь не может быть Хогвартс? Возвращать его в Хогвартс опаснее, чем хранить в любом тайнике. Там куча портретов, привидения, которые могут пройти куда угодно, сам замок может выкинуть столько неожиданного…

— О Мерлин, — вдруг громко восклицает Драко, прерывая её, — работа твоего мозга просто чудовищна. Или потрясающа. Я не могу определиться.

— Драко…

— Да, Грейнджер, — он снова перебивает её и продолжает, не давая вставить ни слова. — Замедлись хоть на секунду. Вздохни, а то ты, кажется, начала синеть. Или это нормальный цвет твоей кожи?

— Ты не понимаешь, что это важно? — сердито спрашивает она.

— Да, ты молодец, довольна? Это элементарная и вместе с тем гениальная идея. Никто из нас действительно раньше не думал об этом, — он раздражённо цокает. — Но это всё ещё даёт нам не так много.

Гермиона прикрывает глаза и, откинув голову назад, говорит твёрдо и убеждённо.

— В Хогвартсе кто-то что-то знает про портрет. Я уверена в этом, — вздохнув, она вновь смотрит на Драко. — Всё не просто так. Возможно, другие портреты… Их копии могли видеть или слышать что-то. Там должна быть информация.

— А я должен её выяснить.

Его голос спокойный, почти безразличный, но слова будто опутываются вокруг её горла, заставляя замолчать. Гермиона выпускает воздух, опустошая лёгкие, и с трудом вздыхает вновь.

Губы нервно подрагивают, потому что Гермиона хочет быстро ответить, но не может подобрать слова, и все мысли наверняка отображаются прямо на лице, пока Малфой так внимательно смотрит на неё.

Она собирается и наконец говорит:

— Драко, я понимаю, что… Может быть, это чересчур. И тебе нужно действовать осторожно. Но у нас может не быть другого шанса.

Она хочет звучать мягко, успокаивающе, уверенно и мудро. Но голос дрожаще звенит, а тело напрягается в его объятиях, что Малфой, конечно же, чувствует.

Он задумчиво склоняет голову к плечу и покусывает щёку изнутри.

— Я знаю, Грейнджер, — он кивает и пожимает плечами, а после прячется за невесёлой усмешкой. — Не уверен, что смогу, но я постараюсь выяснить все, что получится.

Она отвечает ему серьёзным взглядом.

— Спасибо.

Гермиона осматривает его лицо, подмечая знакомые черты. Она знает, что снова будет переживать, а также скучать. По нему, по разговорам, по прикосновениям.

Вопрос срывается с её губ почти сам собой: