Цена Победы

Пока я шёл к этим ящикам, ещё раз посмотрел на реакцию. Одним было интересно, как именно я буду выкручиваться, другие уже мысленно похоронили «павшее величие» и строили дальнейшие планы, исходя из этого факта.

Один из слитков так и красовался на столе перед сенаторами. Я подошёл, аккуратно повернул его и снова сверил номер со списком, заодно присматриваясь к деталям. Нет, клеймо банка — достаточно тонкая работа, его они вряд ли могли подделать в пути. Да и на месте не получилось бы успеть — наблюдатели подтверждали, что контейнер сразу доставили в хранилище Казначейства.

Уф-ф-ф! Можно успокоиться и переходить к кульминации. Я неторопливо, чтобы никого не испугать, вынул из кармана складной нож, раскрыл его и с силой провёл остро заточенным и прочным лезвием по ребру слитка. Чистое золото — очень мягкий и пластичный металл, в шесть раз мягче и пластичнее свинца, поэтому «стружка» с ребра снималась пусть и с заметным усилием, но уверенно. Зал заворожённо следил за моими действиями. Я ещё несколько раз повторил эту нехитрую операцию, потом аккуратно поддел лезвием слой золота и отодрал его от укрывавшегося внутри слитка.

— Вашему вниманию, джентльмены, представляется слиток металлического урана. Это очень легко окисляющийся металл, поэтому мы защитили его слоем золота. К тому же, он очень плотный. Наверное, поэтому похитители и спутали позолоченные слитки с настоящим золотом.

Воцарившуюся в зале тишину, казалось, можно было резать тем же ножом.

— К тому же, это пока ещё очень редкий металл. И золотое покрытие тоже стоит немало. Отсюда и тайна, и перевозка на инкассаторском броневике в банковское хранилище.

— Но почему на них маркировка, как на золотых слитках? — охрипшим голосом уточнил один из конгрессменов, кажется, работавший на Шиффа.

— Так ведь ценность же! Как их прикажете на хранение в банк передавать, если не будут указаны вес и номер?

— Но проба?! Зачем вы указывали пробу?

— Так ведь покрытие же из золота! Вот его пробу и указывали!

Разумеется, члены Комиссии должны были догадываться, что я лукавлю, но опровергнуть мои показания не могли. Логика в наших действиях имелась. Даже пробу золота мы подобрали такую, чтобы плотность золота в точности соответствовала плотности урана [161] .

161

Плотность золота сильно зависит от пробы и состава. Если чистое золото имеет плотность 19,32 г/мл, то у урана этот показатель составляет 19,05. А у золота 585-й пробы, к примеру, плотность колеблется от 12,85 до 13,24, в зависимости от состава сплава.

— Но зачем вам вообще понадобилась вся эта возня с металлическим ураном?

— А вот это и было нашей коммерческой тайной! — с демонстративной печалью ответил я. — Исследования, проведенные нашей лабораторией, выяснили, что топливо распадается тем эффективнее, чем выше содержание урана в единице объема. У оксида урана, применённого нами в первом реакторе, этот показатель почти втрое ниже, чем у металлического урана [162] .

Где-то на заднем плане истерически, с привизгом, рассмеялся один из тех, кто таскал ящики и контейнеры. «Что ж, хоть один зритель оценил качество моей постановки!» — улыбнулся я про себя.

162

На самом деле ~ в 2,7 раза. Плотность U3O8 составляет 8.38 г/мл, а концентрация урана в ней ~ 7,1 г/мл. При этом плотность металлического урана — 19,05 г/мл. Читатели могут спросить, почему тогда в энергетических реакторах чаще применяют ТВЭЛы из оксида урана, а не из чистого металла. Всё просто — именно из-за высокой химической активности металлического урана. Работать с оксидом безопаснее.

из мемуаров Воронцова-Американца

'…Разумеется, на этом мы не прекратили раскачивать биржу. Буквально через день я пояснил в интервью, что теперь, используя металлический уран и тяжёлую воду, мы рассчитываем существенно поднять мощность реактора. И цены на золото снова упали. А через неделю развернул ответ, пояснив, что надеемся к концу года мы получить всего десяток-другой киловатт, и превращение элементов пока так и остаётся далёкой целью. И цены опять выросли.

И дальше всё было в таком же духе. Мы то сообщали, что полученное золото, оказывается, радиоактивно, то организовывали статьи, в которых говорилось, что нестойкий изотоп, захватив один-два нейтрона, может стать стабильным.

Но точку поставили в конце июля, сообщив, что в нашем реакторе сгорает только изотоп урана-235, а его в природном уране — лишь один атом из ста сорока. После этого стало ясно, что много золота так не получишь

Хочу отметить ещё один важный момент — курс самого золота менялся незначительно, обычно лишь на считанные проценты, играть там можно, но «выхлоп» был невелик, за все три месяца мы заработали лишь несколько миллионов.

На фьючерсах [163] мы подняли почти на порядок больше, но и там особо развернуться не удалось — как только отклонение превышало определённый уровень, торги тут же останавливались.

Ощутимый выигрыш мы получили на акциях золотодобывающих компаний и финансирующих их банков. Вот тут речь пошла уже о сумме за сотню миллионов. Скажете, мало? Ну да, немного! Но фишка в том, что парочку из этих банков мы в результате смогли прикупить.

Для этого пришлось напрячься и вложить в сделку не только всю полученную прибыль, но и выручку от продаж «будущих доходов» Иркутского алюминиевого, суммарные наши вложения составили почти четверть миллиарда долларов. Но это того стоило!

163

Биржевые сделки на «будущую» цену актива. Котировки по ним намного более изменчивы и под них не требуется вносить полную стоимость. Поэтому они куда более удобны для спекуляций, но и заметно более высок риск потерять свои вложения.

С помощью этих банков я смог «вывести» почти полтора миллиарда долларов займов. Главная красота этой схемы заключалась в том, что эти займы выдавались вовсе не мне и не моим структурам. Что-то получило правительство Гоминьдана, тут же заплатившее нам за оружие, устаревшие бронеходы и самолеты и боеприпасы. Им этого хватило, чтобы навести порядок в стране, и взять власть всюду, кроме районов, оккупированных Японией. Много заняли французы и тут же рассчитались с нами по ранее полученным тьоварам. Кредитовались и российские, американские, латиноамериканские предприятия. Общим было только то, что деньги тут же утекали в структуры моего Холдинга.

Так что, даже если бы обиженные на меня банкиры постарались отыграться, стоимость своих американских и британских активов я всё равно уже получил на руки.

И, что не менее важно, смог профинансировать несколько важных для меня проектов…'

Санкт-Петербург, Миллионная улица, квартира Воронцовых, 7 (20) августа 1916 года, воскресенье, позднее утро

— Нет, Пётр Аркадьевич, в Копенгаген я и не собирался заезжать. Да, официально меня приглашали, но неофициально вдовствующая императрица Мария Фёдоровна передала, что меня там тухлыми яйцами закидают. За что? Да за то, что я — американец и друг Соединённых Штатов.

— Смешно! Ведь именно ваши самолёты и торпеды обеспечили их свободу.

— Всё так! — с лёгкой печалью улыбнулся я. — Но толпа редко руководствуется логикой. Они обижены, что у них отобрали колонии. А в Америке на меня обиделись за то, что я выступил против Вильсона. И называют «предателем».

— Не боитесь, что эта обида выразится в том, что у вас отберут имущество?

— Ну что вы! Власть президента там имеет пределы, и он не может поссориться с главными денежными мешками.

— А им зачем вас защищать? Разве вы не выставили их дураками?