Чабор

А ведь им и того мало. Прочие-то книги попы вовсе запрещают. Я уж не беру толкующие харатьи да волхвари. За те ныне сразу от макушки до самого семени половинят. Но как, скажи мне, жить людям без самих Вед? На этом же …весь мир стоит! Кому нужно будет то скотское племя, что вырастет без Знаний Предков? Это ж подумать страшно, что могут сотворить лекари, что не вникли, к примеру, в суть аюрведы[vi]. Ведь случись что-нибудь, никто из них ни на дощечке, ни в свитке, ни тем паче в книге ничего дельного не найдёт. Что ж ему тогда останется, стоять над хворым человеком да библию эту читать, пока тот к Праотцам не отправится?

Одного эти священники неразумные не знают: для того, чтобы по-настоящему чему-то научиться, книги нужны. Это на то, чтоб порчу на человека навести, много ума не надобно. Вот подумай, на что тому же Берецкому книги? Он и без них людей чурками неразумными делает.

…Насмотрелся я на его труды, и вот что про то скажу: все, кто у него был и стригся, уже его люди. Он, будто «Тёмный» князь-кощей, имеет над ними власть. Так что твоё счастье, Берег, что он тебя не стриг.

Псору и Всемилу, по слухам из Киева, Владимир земель много отмерял за старания. На что им теперь эта Слобода? Да и появляться вблизи берецкого леса им больше не след. Пусть сидят там безвылазно, а мы уж с тобой тут, думаю, сживёмся. Эх, знай Колдун, что Всемил тебя в Слободе оставит, не то клок — вовсе остриг бы твою голову наголо. Прозевал он тебя, да и меня тоже.

Ты, кстати, знаешь ли, хлопец, что священников Христовых тоже стригут… там, у себя? Так что они тоже люди подневольные, что им сказали, то они и делают. Эдак скоро и чернокнижников, и белокнижников, и просто книжников — всех разумных перебьют. Одни только дурни и останутся, для того чтоб такие вот Красные князья свои белы ручки в кровушке народной не марали, дурни за них всё сделают. Кормить-то всех этих хазарских щенят, что расплодятся вскоре без всякой меры, надо. Что, князь Володимир в аратые пойдёт?

Подумай только, как нужно было того же кагана обработать, чтоб тот издал такой указ: «…всякий русский, не поклонившийся Христу в церкви в воскресенье и не причастившийся церковным вином, будет в понедельник запорот до смерти».

Хороши игрушки, правда? И на всё у них одна Наука — читать Святое Писание! Мне уж довелось пообщаться с этой лисьей поповской породой. Было дело. Заходил тут по оусени один ко мне, ночевал. Зовёт себя не иначе как Святой отец Иннокентий. Я и говорить-то с ним не сразу сообразил как. Спрашиваю, какой же ты отец, коли, сына не имеешь? А он знай своё талдычит: «Все мы, — вещает, — братья и сёстры во Христе». Вижу в писании их ясно сказано: «плодитесь и размножайтесь». Хорошо, — говорю, — а как же вы тогда будете жить? Как можно вам «плодиться и размножаться», ведь как ни крути, а жениться братьям-то с сёстрами во христе — ни во христе, где угодно — никак нельзя!

Он мне давай снова показывать своё «Святое Писание» да объяснять по нему, как устроен наш мир. Я его послушал ещё немного, да от того чуть бороду свою узлом не завязал.

Получается вот какая петрушка. По их кону выходит, что Бог создал землю, небо, всё остальное, а как до человека дошло, так он взял и слепил по своему образу и подобию некоего мужа. Потом, нет, чтоб подойти к делу как надо, по-Божьи, да наделить того мужа и разумом Божьим, так он — нет! Напротив. Сразу же, нарочно сделал того дядьку глупее себя и себе подобных, а потом ещё и отселил подальше от себя и Древа Знаний. А для того, чтоб самому не общаться с этим полоумным, создал тому жену из его же ребра. Ты слышал про то?

Берег только пожал плечами да смолчал, потому что в деле познания мироустройства по поповскому Писанию он сколь ни старался, а так ничего понять и не смог. Да и кто бы вообще стал в это греческое месиво вникать, кабы не указание Князя?

— О! — Продолжил Ортай. — Их учение всё такое смешное, да дырявое как сито. Сам посуди: что за баба может получиться из мужского ребра? Я говорю о том, да и сам себе смеюсь, ведь в ребре-то …мозгов нет. Хороша парочка, правда? Один полоумный, ну и жена …туда же.

Слушал я этого святого отца, да, разобравшись в их Писании, взял и по-доброму пошутил над ним. А этот поп как услышал это, как разойдётся! «Неразумный, — кричит на меня, — пустоголовый язычник!». То-то, думаю, хороший гость, хозяина так лихо поносит. Ну да ладно, смолчал я. Дай-ка, думаю, дальше послушаю этого …полноголового чревовещателя. А тому, как видно, только того и надо было. Давай он мне дальше свои бредовые сказки сказывать.

Так вот, далее выворот ещё злее прежнего: чтоб оберечь себя от порицания, запретил этот Бог тем, коих сам создал неразумными, есть плоды с древа Познания, то есть учиться.

…Я как то услышал, сразу для себя уяснил, что род этого попа тоже верно ведётся от этих пустоголовых недочеловеков. Это ж придумать такое надо! Чтоб какой-то Бог да на эдакое пошёл! Зачем тогда он их создавал? И по какому это образу и подобию? По чьему?

Потом мне стало ещё интереснее. Баба эта, из ребра, всё ж съела Плод. И сама подкрепилась, и мужа накормила. Я уж толком не помню как, но как-то вышло, что родили эти малахольные себе недосыновей.

— Кого? — не понял Берег.

— Хе-ге, — улыбнулся волхв, а ты вспомни: ведь жена-то этого дядьки из его же ребра сделана, а значит кровная его родственница? Какое ж тогда у них ещё может быть племя? Только одно — вдвойне малахольное. У родичей даже в дальних раскладах чадо нормальное родиться не может.

Далее поп, глядя на то, что я стал глубоко вникать в странные устои их Веры, начал повествовать спокойнее. Знаешь, Берег, — отмахнулся Ортай, — давай я опущу то, что он попутно мне сказывал о величии да о праведности их Веры. Просто, …хочется разобраться в них изначальи, на чём они стоят, кто их Первопредки ибо «знание врага — первый шаг к победе».

Но разглядеть их изначалье — труд великий. Здаётся мне, что кто-то намеренно или даже со злым умыслом напустил туда густого туману. Взять ту же сказку про малахольных первочеловека и первобабу. Ведь и дальше всё у них идёт не лучше, хотя... Насколько я помню, каким-то чудом, а жизнь этой странной семейки всё же наладилась. Детишки росли себе, играли да мужали до тех пор, пока ...старший из них не взял себе жену!

Я как такое услышал, чуть с ума не съехал. Это как же, спрашиваю я этого попа? Ведь ты же сам говорил, что на земле были только …тот Первочеловек, его супруга и их сыновья? Откуда их сын жену себе взял, из собак или медведиц?

Берег озадаченно огладил короткую бороду и откашлялся:

— Ты бы …мг ...это ...не очень-то. Думаю, князю такие речи…. Теперь оно понятно, чего он на тебя взбеленился. Ты ж его Веру даже в истоке разносишь в щепки…

— До его Веры, — сдвинул брови волхв, — я ещё и не дошёл. Я это так долго тебе к тому говорю, чтобы ты знал, что те, кого Перун в Ведах Серыми называет или ворогами, и эти попы греческие от одного Бога ведутся. Можно считать, от самого Чернобога и его поплечника Змия, что бабу этого малахольного совратил…

— По-го-ди! — выпрямился за столом Берег. — Ты уж это …того …перегибаешь…

— А по-другому, брат, и нельзя теперь, — спокойно возразил Ортай. — Только так и остаётся жить, говоря людям правду про их Богов, да про кровь их гнилую. За тем они и здесь! Понимают, что, живя по своим устоям, вскоре вовсе выродятся. То с антами мешались, то с хазарами, теперь вот к нам переметнулись. И учат вас, позабывших наших Богов, чужим кривым конам. А вы, — упрекнул волхв, — уж и на нас …покрикиваете…