Часовые Запада

– Вы не зайдете к нам в дом?
– предложил Эрранд.
– Вы сможете погреться у очага, а Польгара рада будет вашему обществу.

– Я преклоняюсь перед госпожой Польгарой, но время для нашей встречи еще не наступило, - сказала женщина, - и мне здесь не холодно.
– Замолчав, она наклонилась, как будто разглядывая его, хотя повязка у нее на глазах была очень плотной.
– Значит, это правда, - тихо прошептала она.
– На таком большом расстоянии мы не могли быть уверены, но теперь, когда я стою перед тобой лицом к лицу, я знаю, что ошибки быть не может.
– Она выпрямилась.
– Мы еще встретимся, - сказала она.

– Как вам будет угодно, сударыня, - ответил Эрранд, помня о правилах вежливости.

Она улыбнулась ослепительной улыбкой, которая, казалось, озарила ярким светом непогожее зимнее небо.

– Меня зовут Цирадис, - сказала она, - и я буду тебе другом, милый Эрранд, даже если наступит время, когда мы примем решение не в твою пользу.
– И затем она исчезла, растворившись в пространстве так быстро, что у него и сердце екнуть не успело.

Пораженный, Эрранд поглядел на снег, где она только что стояла, и не увидел следов. Он присел на санки и задумался. В том, что сказала эта странная молодая женщина, не было ни малейшего смысла, но он верил, что наступит время и смысл появится. Немного поразмыслив, он решил, что если скажет Польгape об этом странном визите, то она расстроится. Будучи уверен, что эта Цирадис не представляла никакой угрозы и не замышляла ничего дурного, он решил ничего не говорить.

Затем, поскольку на вершине холма становилось уже довольно прохладно, он подтолкнул санки и заскользил вниз по склону, через долину, остановившись в нескольких десятках ярдов от того места, где Дарник так самозабвенно рыбачил, что, казалось, не обернулся бы, даже если бы десять прекрасных девушек пели и танцевали у него за спиной.

Польгара не препятствовала увлечению Дарника. На нее производили впечатление длина, вес и серебристый цвет приносимой им добычи, и ей пришлось привлечь на помощь все свои обширные познания в кулинарном искусстве, чтобы каждый раз по-особому жарить, парить, варить, тушить и запекать рыбу. Хотя она неизменно настаивала на том, чтобы ее чистил сам добытчик.

Когда снова наступила весна, на ретивом чалом жеребце прискакал Бельгарат.

– Что случилось с твоей кобылой?
– спросил его Дарник, когда тот спешился во дворе усадьбы.

У Бельгарата вытянулось лицо.

– Я был на полпути в Драснию, когда обнаружил, что она жеребая. Я обменял ее вот на этого живчика.
– Он хмуро взглянул на гарцующего чалого.

– По-моему, сделка вышла удачная, - произнес Дарник, оглядывая жеребца.

– Та кобыла была такая спокойная и разумная, - возразил старик.
– А у этого молодца ветер в голове гуляет. Ему лишь бы повыпендриваться - побегать, попрыгать, погарцевать, копытами в воздухе помахать.
– Он неодобрительно покачал головой.

– Поставь его в конюшню, отец, - предложила Польгара, - и умойся с дороги. Ты успел как раз к ужину. Сегодня у нас запеченная рыба. Если хочешь, то можешь съесть целую сковородку.

После того как они поели, Бельгарат развернул стул к очагу, откинулся на спинку и вытянул ноги. Он с довольной улыбкой оглядел полированные плитки на полу, побеленные известью стены с висящими на крючках до блеска начищенными горшками и чайниками и весело потрескивающий в очаге огонь.

– Как хорошо немного отдохнуть, - сказал он.
– Кажется, я еще ни разу не останавливался с тех пор, как выехал отсюда прошлой осенью.

– У тебя были такие неотложные дела, отец?
– спросила Польгара, собирая со стола посуду.

– У нас с Бельдином был серьезный разговор, - ответил старик.
– В Маллорее творится нечто такое, что мне совсем не нравится.

– Какое, скажи на милость, отец, это может иметь значение? После Хтол-Мишрака и смерти Торака нам в Маллорее нечего делать. Тебя ведь не назначали на должность спасителя мира.

– Если бы все было так просто, Пол, - сказал он.
– Тебе имя Сардион что-нибудь говорит? Или, может, Ктраг-Сардиус?

Она выливала горячую воду из чайника и таз для мытья посуды, но при этих словах остановилась и слегка нахмурилась.

– По-моему, я от кого-то слышала, как один гролим что-то говорил о Ктраг-Сардиусе. У него была лихорадка, и он бредил на древнеангаракском.

– Ты можешь вспомнить, о чем он говорил?
– допытывался Бельгарат.

– Извини, отец, но я не понимаю по-древнеангаракски. Помнишь, у тебя же вечно не доходили руки меня научить?
– Она поглядела на Эрранда и поманила его пальцем.

Эрранд скорбно вздохнул, поднялся и взялся за кухонное полотенце.

– Не гримасничай, Эрранд, - сказала она.
– Ничего с тобой не случится, если ты сегодня поможешь мне прибраться после ужина.
– Она снова взглянула на Бельгарата и начала мыть посуду.
– Ну что же означает этот Сардион или как там его?

– Не знаю, - Отвечал Бельгарат, задумчиво почесывая бороду.
– Но, как заметил Бельдин, Торак называл Шар нашего повелителя Ктраг-Яска. Возможно, тут есть какая-то связь с Ктраг-Сардиусом, так мне кажется.

– Очень уж много тут всяких "возможно" и "так мне кажется", отец, - сказала Польгара.
– По-моему, ты просто по привычке охотишься за призраками или для того, чтобы чем-то заняться.

– Ты слишком хорошо знаешь, Пол, что я не очень большой любитель "чем-то заниматься", - сухо произнес он.

– Да, я заметила. Что еще в мире новенького?

– Дай-ка сообразить.
– Бельгарат откинулся на спинку стула и в задумчивости уставился на низкий потолок.
– Великий герцог Норагон съел нечто, что не в состоянии был переварить.

– Кто такой Великий герцог Норагон? И какое нам дело до его пищеварения?
– спросила Польгара.

– Великий герцог Норагон был претендентом на императорский трон в Толнедре после Рэн Боуруна от семейства Хонетов, - усмехнулся Бельгарат.
– Он был полнейшим болваном, и, если бы пришел к власти, произошла бы непоправимая катастрофа.

– Ты сказал "был", - вмешался Дарник.

– Верно. Несварение желудка имело для Норагона фатальные последствия. Многие подозревали, что какой-то доброжелатель использовал в качестве приправы для последнего обеда Великого герцога некоторые экзотические травы, растущие в джунглях Найса. Симптомы, насколько я понимаю, были очень характерны. Хонеты в полнейшем замешательстве, а все другие семьи вне себя от радости.

– Отвратительные нравы у них в Толнедре, - заявила Польгара.

– Наш принц Хелдар, по-видимому, твердо встал на путь, который сделает его самым богатым в мире человеком, - продолжал Бельгарат.

– Шелк?
– поразился Дарник.
– Он что, уже успел так много наворовать?

– Как я понял, то, чем он сейчас занимается, на этот раз вроде бы законно, - сказал Бельгарат.
– Каким-то образом они вместе с этим мошенником Ярблеком ухитрились взять в свои руки контроль над всей добычей меха в Надраке. Я не вникал в детали, но, судя по тому, как завопили все ведущие торговые дома в Бокторе, наши друзья вполне преуспевают.