Чай с пряностями, или Призраки прошлого

– А ты почему так рано встала? – невинно спросила Лисси, яростно продирая гребнем спутавшиеся за ночь рыжие кудряшки.

– У меня рано утром собрание клуба.

– Что, на туннели для лягушек денег не хватило? Не набрали? Или теперь собираете на дорожные знаки для ящериц?

Голос Роззи заледенел. Она снова потрясла платьем перед лицом Лисси.

– Фелиция, ну как тебе в голову пришло такое, а?

– А что? – делая вид, что не понимает, поинтересовалась Лисси и схватила со стула свою одежду.

– Лисси!

По голосу сестры Лисси догадалась, что сестра уже действительно начинает закипать. Лисси вынырнула из ворота платья и скосила глаза на наряд Роззи. Потом поморщилась. Господи! И Роззи туда же. М-да, не одна Мэгги является любительницей розового. Вот этот цвет Лисси определила бы как шокирующе пинковый или тошнотворно-креветочный. Или…

– Это ведь твоих рук дело, да?

С нарочито недоуменным видом Лисси посмотрела на свои руки, вытащенные из рукавов, потом перевела взгляд на Роззи, пожала плечами и начала натягивать чулки.

– Не знаю, право, Роззи. Я спала всю ночь. Если мои руки что-то и натворили…

– Это ведь мое новое платье, Лисси! Я собиралась в нем поехать сегодня на собрание клуба.

– А что тебя смущает?

У Роззи от возмущения округлились глаза.

– Что не устраивает? А пуговицы?!

Пуговицы? Лисси снова пожала плечами. Пуговицы как пуговицы. М-м-м… Ну и что, что они величиной в монетку в пять реймов и оранжевого цвета с ядовито-зеленой серединкой? Очень даже пикантное сочетание. Поросячье розовый, тошнотворно оранжевый и рвотно-зеленый. Лисси чуть было не открыла рот, чтобы сказать, что пуговицы могут служить даже украшением этого платья. Этакой изюминкой.

– Лисси, ну ты нарочно это сделала?!

Риторический вопрос. Можно ли такое сделать случайно? Разумеется, Лисси специально искала пуговицы пострашнее, потом тайком выкрала платье у сестры из шкафа, прячась от всех на чердаке, срезала маленькие перламутровые пуговки и пришила это страхолюд… это оригинальное дополнение к пинковому образу. А пуговки так и остались лежать на чердаке на продавленном сиденье старого кресла-качалки.

– Надень голубое. Оно тебе очень идет, - искренне посоветовала сестре Лисси. – Хотя зеленый цвет идеально подходит к вашему лягушачьему клубу. Вот если бы лягушки были розовыми или перламутровыми…

Лисси успела увернуться от руки Роззи, подхватила ботинки и пулей выскочила из комнаты, игнорируя возмущенные выкрики вслед. Быстро чмокнула в щеку случайно попавшегося ей в коридоре отца, надела пальто и шляпку и выскочила из дома в еще сонный город.

Ночной туман, постепенно превращающийся в золотую дымку, поглотил девушку. Ежась от холода, Лисси бежала, стараясь подставить лицо под слабые лучи вынырнувшего из-за крыш солнца, и приводила в порядок мысли.

Как же здорово, что дождь закончился! Хорошо бы солнце задержалось в Груембьерре подольше, дав насладиться золотой осенью! Ягоды на рябине блестят совсем как красные пуговички. Кстати! Надо бы не забыть вписать Роззины пуговицы в блокнот. Интересно, на сколько это потянет по шкале гадостности? Хм. А можно ли вообще считать это гадостью? Роззи чуть полновата. Но вместо того, чтобы надевать одежду, которая это будет скрывать, она, напротив, носит платья, которые ее обтягивают, как перчатка руку. Вот и в своем новом платье Роззи выглядит, честно говоря, как сосиска с оборочками. Тут уж никакие оранжевые пуговицы не испортят. Лисси вздохнула, лавируя между каштанами на бульваре. Нет, положа руку на сердце, ее шалость, по сути, была благодеянием для Роззи. Наденет что-нибудь, что не превращает симпатичную девушку в образчик варено-копченой продукции. К тому же розовый… Бр-р… Этот цвет идет Роззи, как корове кружевной чепец. Хотя… может, корове чепец и пойдет. А вот Роззи… Ладно, все же сестра слегка расстроилась из-за своего платья, так что можно это отнести к гадостям.

Так, надо будет еще прикупить миндаля. Миндальные пирожные, которые Лисси, испекла на прошлой неделе, раскупили за полдня. Мука… Точно, надо проверить, сколько еще осталось. Ох, сколько забот!

Подходя к кондитерской, Лисси уже окончательно проснулась и взбодрилась. Груембьерр тоже медленно выплывал из дымки снов. Где-то уже были слышны голоса. Стрелки часов на особняке мэра горели расплавленным золотом. Но хоть солнце и румянило крыши домов, небесная голубизна уже истончилась от холода осени, стала блекло-голубой. Разноцветные листья клена разлетались по улицам подобно прощальным письмам окончательно покидающего город лета, и утренний гудок поезда звучал ностальгически грустно. Лисси вложила ключ в замочную скважину и, тряхнув рыжими кудряшками, выкинула из головы осенне-идиллические мысли. Ее ждала работа. Много работы.

Дел на кухне и в магазине было невпроворот. До десяти часов Лисси едва успевала месить, толочь, резать, лепить, класть в печь и вынимать оттуда. Пробегая через магазинчик, Лисси торопливо кланялась посетителям, заглядывала в зеркало, чтобы стереть с лица муку, крем или тесто (судя по ситуации), ныряла в кладовую за припасами и посудой и снова устремлялась на кухню. В очередной раз выбежав в магазин, запыхавшаяся Лисси рухнула без сил на стул и стала обмахивать себя передником.

– Отдохни! – посоветовала ей Хелли, которая ввиду краткого затишья что-то строчила в своем поэтическом блокноте.

– Ага. Передохну чуть-чуть. Там большой пирог выпекается. Со сливовым джемом и корицей. Хочу новый рецепт попробовать. Погода-то какая чудесная, Хелли! А я даже погулять не могу. Разве что на рынок.

– Хорошо, что у нас завтра выходной, - заметила Хелли.

– Просто замечательно! Хоть высплюсь наконец. А ты что собираешься делать?

– Да были планы, - уклончиво ответила Хелли.

– Можешь не темнить, - усмехнулась Лисси. – Небось, с Саем будешь встречаться.

– Возможно.

Хелли приняла неприступный вид. Лисси закрыла рот, решив не шутить по поводу Сая и Хелли, а оставить шутки впрок, создавая таким образом запас на будущее.

– Были у меня планы, - продолжила Хелли, - однако в свете последних событий их, возможно, придется отменить. Завтра добровольцы будут еще раз прочесывать город в поисках пропавшего малыша.

– Бобби так и не нашелся? – расстроилась Лисси.

– Как в воду канул!

Девушки одновременно сплюнули через плечо и совершили руками оградительные жесты.

– И что ты будешь делать?

– Нам выдали участки города, который надо еще раз внимательно прочесать. Мне с братьями достался дальний участок парка около пруда.

– Пруд же весь обшарили баграми?

– Да. К счастью, единственным уловом был ржавый велосипед, несколько рваных башмаков, пара жестяных банок, чье-то старое кресло… Ты представляешь, Лисси, это кому же в голову пришло кресло нести и в пруд выбрасывать? Ну и так, по мелочи.

– Заодно и пруд почистили, - задумчиво произнесла Лисси. – Все городу польза.

Девушка снова бросила взгляд в окно: на ярко-зеленом газоне яичным желтком выделялись опавшие листья жимолости. В палисаднике дома напротив пламенели багряные и оранжевые георгины. По улице бодрым шагом шла сухонькая старушка в фиолетовой шляпке, держа в руках корзинку и лакированную черную трость с изображением головы бульдога на конце. Поравнявшись с Проклятым домом, старушка целенаправленно шагнула на дорожку, ведущую к входу в кондитерскую.