Чайки за кормой (сборник)

Отдав распоряжение, Мондель снялся с якоря и проследовал на запад.

Солнце достигло максимальной густоты красного цвета. Воздух был чист, как слеза монашки.

Близился вечер – время домалывало своими жерновами еще один суетный день.

Глава 2

Находясь в крайней степени раздражения от только что проигранного судебного процесса, фон Шухер, адвокат и доверенное лицо, покинул здание правосудия города Мюнхена. Ругаясь про себя на баварском диалекте, фон приступил к спуску по каменной лестнице.

Для тех, кто не знает, сообщим: кроме восточных единоборств, существуют еще и западные. В них побеждает ни тот, кто сильнее, а тот, кто лучше знает закон. Сегодня фон Шухера и бросали через бедро, и делали ему подсечки, и даже били ногой в пах. Он пропускал апперкоты и хуки, падал в нокдаун и, в конечном счете, был припечатан лопатками к татами. Поражение его было полным.

В кармане его брюк завибрировал сотовый телефон. Судя по тому, что матерным выражениям стало тесно внутри адвоката, и они стали выходить наружу, звонок его не обрадовал. Нервно и быстро, как редиску из грядки, выдернув телефон, он нажал кнопку.

– Слушаю! Кто? Чей дворецкий? – нервно закричал адвокат, но после того, как он услышал некие, видимо, волшебные, слова, тон его изменился. – Я не ослышался?! Буду! Конечно, буду! Да, срочно. Да, уже еду, можете не сомневаться!

Из проходящего мимо потока машин фон Шухер выловил необходимую. Вступив в ряды пассажиров, он радостно-возбужденно крикнул таксисту:

– К резиденции господина Гросбукера!

Шофер поправил несуществующий галстук, одернул, насколько это было возможно, пиджак и, крикнув «Яволь!», вернул машину в уличный поток.

Через пятнадцать минут автомобиль остановился возле массивных ворот, и пассажир покинул такси. Его уже ждал коренастый мужчина с серьезным лицом.

– Это вы мне звонили? Я тут же… – начал было фон Шухер.

Но коренастый его перебил:

– Следуйте за мной.

Такой прием не особо понравился адвокату, но он последовал за слугой – Гросбукер был крупным бизнесменом и приглашение к нему, в какую бы форму оно ни было облечено, являлось реальным шансом хорошо заработать.

Пройдя по двору, устланному дорогими каменными плитами, они вошли внутрь громадного здания.

– Прошу сюда. Теперь направо. Следуйте за мной.

Коренастый, словно угорь, вертко несся по лабиринту коридора. Адвокат, как котенок за бумажкой на веревочке, вприпрыжку гнался за ним.

Через пару минут они неожиданно вышли в большой зал. В центре его стояла огромная кровать. Ее размеры были настолько велики, что в ней наверняка смогла бы разместиться рота бундесвера еще и с полевой кухней и парой минометов.

Фон Шухер на кровати не сразу, но заметил старого полного человека с неестественно белым лицом. Человек, увидев подведенного к нему адвоката, и поняв, что это именно адвокат, слабым голосом промолвил:

– Поедешь в Россию.

– Я хотел бы… А, впрочем, чего уж там – в Россию, так в Россию. А можно уточнить…

– Там есть город Волноград, – слова давались больному так тяжело, что казалось, будто он их ковал, – найдешь там родственников Петра Ивановича Безобразникова.

Лежащий на кровати, видимо посчитав, что и так проделал большую работу, произнеся столь длинную фразу, облизал губы и умолк. Он неспешно прикрыл глаза, скорей всего, собираясь заснуть.

– Что с ним? – тихо спросил адвокат у дворецкого.

– Отходит, – шепотом ответил тот.

– Куда?

Дворецкий указал глазами на потолок.

Но тут Гросбукер открыл глаза и неожиданно резко приподнялся и сел в кровати.

– Найдешь его родственников и отдашь им чек на 10 миллионов евро. Все бумаги возьмешь у него, – больной указал на дворецкого.

Ослабев, миллионер упал на кровать и прикрыл глаза.

– Всё, оставьте меня, – еле слышно промолвил он.

Оба мужчины на цыпочках покинули зал.

– Шнапс? – спросил коренастый, когда они вышли.

– Пожалуй, – ответил, слегка удивившись, адвокат.

– Следуйте за мной.

После третьей рюмки фон Шухер наконец-то спросил:

– Может быть поясните, любезный Ганс? Россия, деньги, какой-то Безозаразников…

– Не в моих правилах выдавать тайны моего господина.

– Наливай!

– Ну и?

– Не в моих тайнах… господина… выдавать… мои правила…

– Еще есть?

– Навалом!

– Наливай!

– Прозит!

– И все-таки?

– Ни детей у моего господина, ни жены, никаких других родственников.

– Бывает. Но почему какому-то русскому?

Дворецкий сильно напрягся, чтобы произнести очень длинную для его состояния речь.

– Во время последней войны мой господин воевал на Восточном фронте. Но это тайна! Тс-с-с! В бою под Волноградом во время рукопашной схватки русский солдат Петр Безобразников заехал моему господину прикладом по голове. После этого удара он потерял сознание и попал в плен. Тс-с-с! Это – секрет! Попал в плен… Но! Но главное уже случилось: от удара прикладом что-то у него там в мозгу переклинило и у него появились феноменальные коммерческие способности. Тс-с-с! А до этого он был обыкновенным пивоваром. Вернувшись после войны домой, он организовал банк. А потом пошло-поехало!

– Так и что?

– «Что, что»! Помирает теперь, решил вот Петру тому «долг» отдать. С его же удара все и началось. Давай еще по одной! Видно, скоро уже без работы останусь. Если уж не попрет, то уж точно попрут.

Горестно вздохнув, слуга добавил:

– Да, и тебе не легче. Ехать в ту непонятную страну – это тебе не в Баварию на пивной фестиваль смотаться.

– Чего ее бояться?!

– У них там полный бардак. В президенты разве что дворецкие не идут.

– А чего не идут?

– Не знаю. Стесняются, наверное…

Дворецкий представил себе, как бы он руководил, если бы довелось, огромной страной, в которой никогда не был. Представлялось плохо, и он спросил адвоката:

– А как ты там разговаривать будешь?

Фон Шухер, на лице которого в творческом беспорядке расположились красные пятна, ответил:

– Я их язык немного знаю. В школе изучал.

«Из восточных, значит», – подумал слуга.

– Я слышал, что в русском языке слов больше, чем атомов во Вселенной.