Чайки за кормой (сборник)

– Ну, это если со всеми матерными и их производными.

– Трудно тебе придется.

– Не труднее, чем твоему хозяину.

– Это уж точно. Денек-два – и капут.

– Да-а-а… Хорошим, хоть человеком был?

– Хорошим?! Да ему прямая дорога в ад!

– Тогда ему повезло.

– Это еще почему?!

– В раю то кто? Монахи всякие, праведники там… Нищие, убогие… А в аду? Те, кто пил, гулял, девкам под юбки чаще необходимого заглядывал. Короли, дворяне, банкиры, артисты, фотомодели и прочая нескучная публика. Элита, короче.

– Это верно. Но все рав…

Дворецкий замолчал на полуслове, лицо его окаменело. Адвокат в его зрачках увидел отражение Гросбукера, одетого в костюм и белую сорочку. Галстук так же был в необходимом месте. Глаза его были пасмурные, как у идущего в атаку вестгота.

– Меня поминаете? Рано еще, – резко сказал хозяин дворца, – Ганс, машину! А вы, уважаемый, пока оставайтесь в Германии. Поездку в Россию отложим на вре…

При этих словах Гросбукер схватился обеими руками за горло и резко и громко, как чемодан с верхней полки купе, упал на пол.

– От судьбы не уйдешь, – тихо сказал дворецкий и достал из бара еще одну бутылку.

На следующее утро, с трудом разлепив веки, фон Шухер увидел на прикроватной тумбочке своей спальни какие-то документы. Все вспомнив, он сглотнул слюну и сказал лишь одно слово:

– Россия…

Глава 3

Высокий мужчина с умным и спокойным профессорским лицом вышел из-за угла кирпичного здания. Уверенным взглядом он окинул простор, стремясь оценить обстановку. Затем он размеренным шагом пересек привокзальную площадь и подошел к «сердцу» небольшого южного города. Южный город назывался Волноградом. Он был теплый, уютный и доброжелательный.

«Сердцем» города являлся Центральный рынок. Возле него, среди нескольких дюжин магазинчиков, мужчина отметил один, носящий гордое название «Одежда. Все из Милана». Осмотрев витрину, он принял решение войти внутрь. И, надо заметить, для этого шага у него были веские причины – одет гражданин был, несмотря на анатомически презентабельный вид, мягко говоря, без особого шика. Вблизи городского торжища он, конечно, не отличался от идущих за покупками граждан ни в худшую, ни в лучшую стороны. Но поскольку порог магазина одежды он все-таки переступил, можно было смело предположить, что такое положение вещей его явно не устраивало.

– И что, действительно из Милана? – слегка прищурившись, спросил мужчина.

Продавец вместо ответа мило улыбнулся и жестом пригласил посетителя осмотреть товар.

Вошедший оказался придирчивым покупателем. Только через полчаса все его эстетические запросы, которые были высказаны уверенным в своей правоте голосом, были сполна удовлетворены. Серый легкий пиджак, хотя и не был произведен в столице итальянской моды, а был сшит всего в пятидесяти метрах западнее магазина, в подвале оптового склада, но выглядел вполне элегантно. Рубашка, галстук и ботинки так же не имели к Милану никакого отношения, но были на несколько порядков выше того одеяния, в котором посетитель вошел в магазин. Теперь его вполне можно было принять за директора городской библиотеки, едущего на семинар в Москву.

– Кредитки принимаете? – спросил мужчина, удовлетворенно рассматривая себя в зеркале.

Продавец слегка замялся. Ответить утвердительно – означало грубо пойти против истины. Отрицательный же ответ мог сильно навредить, только-только начавшему складываться имиджу торговой точки. Работник прилавка попытался занять нейтральную позицию:

– Вы знаете, в данный момент… Мы обычно всегда, так сказать, «за», но теперешние времена… Как бы это точнее сформулировать…

– Я вас понимаю. Но наличные у супруги. А супруга в автомобиле.

Возникла небольшая заминка. Покупатель выбрал самую дорогую одежду в магазине, что, собственно говоря, сулило торговой точке хорошие барыши. Это – с одной стороны. С другой же – откуда взяться этим барышам, если деньги в кассу пока еще не поступили.

Торговец скептически посмотрел на покупателя. Судя по тому наряду, в котором мужчина пересек порог магазина, была очень маленькая вероятность того, что у него есть не только кредитка, машина, наличные деньги, но и даже жена. Но жажда наживы победила скепсис.

– Не будем усложнять. Пойдемте со мной, тут недалеко, – легко предложил посетитель.

Продавец перепоручил торговые дела своему коллеге и двинулся вслед за покупателем.

Волноградский рынок, который предстояло пересечь этой паре, бурлил – был субботний полдень. Чернобровые кавказцы, смешно коверкая русские слова, наперебой предлагали свой богатый витаминами товар. Домашние хозяйки недоверчиво крутили в руках цитрусовые и, услышав цену, горестно качали головами. Торговцы наседали.

– Слядкий, как миёд! Бэры!

– Дорого.

– Э-э-э-э! Какой «дорого»?! Даром даю! Мало дэнег надо.

Торг продолжался с переменным успехом, но окончательная победа оказалась за продавцом – апельсины «ушли» по завышенной цене.

В «железном» ряду осоловевшие от безделья здоровенные мужики, властелины смесителей и дрелей, сидели на пластиковых стульях, курили и с презрением осматривали проходящий мимо народ.

Неестественно радостные продавщицы цветов, весело щебетали и пытливо, как голодные кошки, заглядывали в глаза представителям сильного пола.

Мужчина продвигался к Южным воротам, ловко уворачиваясь от снующих посетителей рынка. Человек, продавший ему одежду, следовал за ним.

Должник неожиданно остановился возле одного из прилавков и попросил взвесить ему пять килограммов картошки.

– Жена просила овощей купить, – с улыбкой сказал он бытовым тоном своему сопровождающему, отвечая на немой вопрос последнего.

Тот с пониманием отнесся к неожиданному препятствию, возникшему на пути к его законному заработку.

Покупатель взял пакет с картошкой и протянул его магазинному человеку.

– Подержите, пожалуйста. Деньги достану.

И эта просьба не вызвала протеста.

Мужчина, избавившись от поклажи, галантно улыбнулся и сказал:

– Что ж… Спасибо за все. До свидания.

И пошел быстрым, все ускоряющимся, шагом прочь.

Человек из магазина, тупо посмотрел на пакет, затем на удаляющуюся спину мужчины и с трудом произнес:

– А это… А как же?.. Деньги-то как?

Затем тяжелая гиря прозрения легла на его сознание. Он дернулся так, как будто сзади разорвалась граната.