Через двадцать лет

– С Рождеством!

Многократно повторенный тост переплёлся со звоном бокалов, наполненных холодным напитком. Эрика Рубинштейн, потягивая шампанское, великодушно приняла объятия и поцелуйчики редакционной команды, наградив своими взамен. Объятия пахли духами и одеколонами, а традиционное щёчкопритирание либо метило женской пудрой, либо кололо мужской щетиной. Не смотря на мелкие неудобства, ритуал был совсем родным, а громкие поздравления, оглашавшие кабинет, - приятными и искренними.

Пробравшись к письменному столу, куда великодушный сегодня шеф разрешил составить полчище взаимных презентов, Эрика взяла конфету из открытой коробки. Шоколад на вкус был действительно шоколадом – сладким, эффектным, без посторонних добавок, а вот шампанское неприятно горчило, заставляя думать, что кто-то из коллег облажался при покупке. Досадуя, что пришла позже остальных, когда бокалы уже наполнили, девушка поискала глазами мусорную корзину, но в кабинете на вечер всё сдвигали, вокруг топтался народ, и сделать это было непросто.

– Не скучно моему кулинару в одиночестве? Ты грустная, - Локвуд, ещё минуту назад болтавший с разработчиками сайта, успел тоже приблизиться к столу и жестом фокусника достал из кармана пиджака небольшой конверт, - держи, тут – бонус, на носки для камина.

– У меня нет камина, но спасибо, - перехватила Эрика подарок, последний из раздаваемых, - Эдгар, кто купил дрянное шампанское? Лучше бы мне поручили.

– Это всё Симона, - вздохнул шеф, оглядываясь на коллег, среди которых находилась его ассистентка, - сама вызвалась, сама и просчиталась. Можно подумать, здесь только парни изучают твой раздел и помнят про тёмное и светлое стекло. Притащила две одинаковых бутылки, устроила какую-то некрофилию.

Эрика фыркнула в бокал, утаскивая из коробки следующую конфету. Некрофилия, традиционно без контекста, было любимым ругательством у Локвуда, прозванного за глаза Эдди-вурдалаком. Если шеф на летучках поминал такое непотребство, редакция начинала дрожать. Если он ещё и смятыми стикерами кидался, пора было искать укрытие. При этом, как ни странно, Эдгар находился в обманчиво-улыбчивом состоянии, за что, наверное, и стал «вурдалаком».

– Девочки, хватит некрофилии, чёрт возьми!

К таким или похожим оборотам команда «Лэдис Тайм» успела привыкнуть. «Девочками» в минуту гнева начальство нарекало всех – и наплевать, если в списке случайно оказывался тяжеловесный Том из корректуры или двухметровый Руперт из коммерческого.

В тех же случаях, когда Локвуд находился в добром настроении – а такое тоже бывало – он не уставал отпускать комплименты. Каждому. А ещё одаривать сотрудников статуэтками или канцелярскими принадлежностями. Или милыми «бонусами», вот как теперь.

– Конечно, я не идеальный начальник, но я на своём месте, - любил повторять Эдгар, - женскими журналами должны заведовать мужчины, а мужскими – женщины. Это восстановит баланс в природе.

Эрика, несколько лет назад выпорхнувшая из Нью-Йоркского университета, мысленно соглашалась и вообще считала, что ей повезло. Позади – отличное учебное заведение, куда не всякому удаётся попасть, впереди – работа в новом, подающем надежды журнале, что тоже не со всяким бывает. Ей двадцать пять, её уже приняли, одобрили и не заставили гоняться с резюме в зубах за вакансиями. В её голову смятые стикеры летели редко. Что до некрофилии – в этом девушку обвинили только раз: прошлой зимой, когда в ледяной и без того январь Эрика задумала написать в кулинарном разделе о мороженом.

– Ты спятила, Рубинштейн? – возмущался сидевший напротив Мэтью.
– Людям зябко и без твоих приколов!

Спохватившись, она вместо мороженого предложила горячие напитки: алкогольные и не очень, со специями, сиропами и цитрусовым декорированием. Эффект получился строго положительным…

– …Ты не ответила насчёт грусти и настроения, - вырывая из задумчивости, продолжал допытываться «неидеальный» шеф, - дело в отсутствии камина? Или в личных связях?

Эрика, мысленно составлявшая портрет Локвуда, прибавила к прочим ещё одно качество – от мужчины невозможно было отделаться, неважно, в каком настроении он находился.

– Мне вполне центрального отопления хватает, а личные связи, Эдгар, давно цветут, как стоячая вода, - храбро вздохнув, девушка опрокинула в себя остатки шампанского, - правда, кое с кем сегодня предстоит увидеться.

– Тогда желаю успехов и не смею задерживать, - отсалютовав Симоне своим бокалом, Локвуд незаметно вылил жидкость в ближайшую цветочную кадку, - в следующий раз делай так. И всегда уходи в числе первых.

Обещая, если только сама не начнёт покупать алкоголь, непременно потравить местную флору, Эрика кивнула и засобиралась. Торчать в редакции дольше было глупо и бессмысленно – маленькая символическая вечеринка, когда на телефонах уже включены автоответчики, а коллеги то и дело украдкой смотрят на часы, подходила к концу. Аромат парфюма, скапливаясь вокруг, тревожил нервные окончания; планы на вечер подгоняли и торопили. Через минут сорок, самое большее, кабинет опустеет, поблёскивая одинокой настольной ёлочкой и ворохом пластика от вскрытых сувениров.

Подхватив несколько подарков, предназначавшихся ей, Эрика улизнула в коридор, а оттуда – к счастливо реанимированным лифтам. Свободная рука машинально поправила шапочку и воротник, примявший длинные светлые волосы. Не дожидаясь кабины, которая находилась где-то внизу, девушка пошла по лестнице. И чёрт с ним, с пятнадцатым этажом – привычка есть привычка. В ярких пакетиках дожидались внимания сюрпризы: неполезные от мужчин и полезные от женщин. К счастью, ничего кулинарного лучшему специалисту журнала не надарили – слишком велика была вероятность ошибиться.

Улицы встретили густыми пятичасовыми сумерками и миллионом колючих огней, наполнявших город счастливым предвкушением. Дороги традиционно переполнялись автомобилями, люди традиционно спешили в разных направлениях, витрины традиционно предлагали сказочные скидки под конец сезона. Нью-Йорк готовился к Рождеству.

Прикидывая, брать ли такси или лучше рискнуть потолкаться в метро, Эрика остановилась на втором варианте. Конечно, так есть шанс перестараться и что-нибудь себе отдавить, но зато быстрее и дешевле. Оглянувшись на стеклянную башню, из которой вышла, девушка направилась к станции, аккуратно засовывая маленькие свёртки в самый большой. Если забег по подземке пройдёт гладко, то вообще отлично: Виктор сегодня должен освободиться раньше, а это – огромный плюс.