Черная вдова

– Жаль.

– А что?

Чикуров вкратце рассказал историю "Клариссы".

– Чего только не бывает на свете!
– воскликнул майор, выслушав следователя.

– Папочка с материалами о гарнитуре будет у вас через час, - Игорь Андреевич назвал фамилию летчика и номер рейса, с которым отправлены документы.
– Так что встречайте. И вылетайте в Симферополь, постарайтесь найти след Сапожниковых. Нам нужно узнать, как гарнитур попал в руки преступников.

В конце разговора Чикуров было заикнулся о Журе, но Латынис перебил его.

– Знаем, Игорь Андреевич, все знаем. Начальник горуправления рвет и мечет, а начальник угро ходит словно в воду опущенный. Ведь Жур - его ученик. И рекомендацию в партию ему давал Саблин. Как же такое могло случиться?

– Ладно, об этом в другой раз, - ушел от обсуждения больного вопроса следователь.
– Желаю вам удачи на Южном берегу Крыма.

– Благодарю...

Попрощавшись, Латынис тут же отправился в аэропорт. До прилета московского лайнера он успел забронировать билет на Симферополь, на 18.30. Получив у командира корабля папку, майор возвратился в горуправление.

История "Клариссы" оказалась действительно очень интересной. Ян Арнольдович до того увлекся, что забыл обо всем на свете. Аккуратности и дотошности Зерцалова, собравшего старинные документы, рисунки, фотографии и письма, мог позавидовать любой следователь.

Оторвал майора от чтения междугородный звонок. Он подумал, что опять Чикуров, но незнакомый голос спросил:

– Это кто?

– Майор Латынис.

– Здравствуйте, Ян Арнольдович, вы-то мне как раз и нужны. Вербиков...

– Здравия желаю, товарищ Вербиков!
– Латынис несколько растерялся, что лично ему звонит столь высокое начальство: как-никак государственный советник юстиции III класса, или генерал-майор, если перевести на милицейский чин.

– У меня к вам просьба, - продолжил Олег Львович.
– Помните ту историю с ограблением Сторожук?

– Когда у нее в автобусе стащили пятьдесят тысяч?
– уточнил майор.

– Совершенно верно. Сторожук тогда показала: чтобы возместить потерю этих денег, она обратилась к зубному врачу. Так?

– Да, она продала дантисту два бриллианта в золотых зубных коронках.

– Именно от этих показаний Сторожук и отказывается. Говорит, что никаких бриллиантов во рту у нее никогда не было, и поэтому продать их она не могла.

– Так ведь никто ее за язык тогда не тянул, сама призналась?

– Она утверждает, что тянул... По ее словам, применялись недозволенные методы. Короче, вам необходимо отыскать того дантиста и выяснить, продала ему Сторожук бриллианты или нет. Не буду говорить, Ян Арнольдович, как это важно.

– Еще бы! Я отлично понимаю!

– Надеюсь на вас и жду звонка, - сказал Вербиков и продиктовал номера телефонов, по которым Латынис мог его отыскать.

Ян Арнольдович заверил, что тут же займется этим делом. Попрощавшись и положив трубку, он стал соображать, как одновременно выполнить два срочных задания.

Латынис позвонил в Москву, в Прокуратуру республики, но Игоря Андреевича на месте не было. В его квартире тоже никто не брал трубку.

"Ну что ж, нужно выполнять приказ старшего по званию", - вспомнил военный устав майор, набирая номер аэропорта, чтобы отказаться от билета на Симферополь. Но раздумал: до вечера еще далеко, снять броню он всегда успеет.

Латынис пошел к начальнику уголовного розыска Саблину. Тот как раз закончил оперативное совещание. Ян Арнольдович подождал, пока его участники покинут кабинет.

– Кирилл Александрович, - обратился он к начальнику угрозыска, - мне нужны документы по делу ограбления Сторожук.

Услышав эту фамилию, Саблин помрачнел, скривился, словно от зубной боли. Но Латынис знал: злополучный зуб, из-за которого так страдал Кирилл Александрович, давно уже вырван.

Саблин распорядился по телефону, чтобы ему принесли дело, а когда оно было доставлено, поинтересовался:

– Зачем поднимаете?

Латынис рассказал о звонке Вербикова и задании.

– Сторожук врет!
– ударил кулаком по столу Саблин.
– Клянусь честью офицера, Жур ее и пальцем не тронул! Ведь допрос происходил при мне!

– Скажите об этом Вербикову, - посоветовал Ян Арнольдович.

– Скажу, конечно! Не подумали бы только, что выгораживаю своего. Я знаю Жура, может, как никто другой, и уверен: не мог он так поступить! Ну да ладно, разберутся...
– Саблин стал просматривать папочку с делом.

– Где же мне откопать того дантиста?
– задумчиво произнес Латынис. Может быть, Сторожук его выдумала?

Саблин вдруг остановил свое внимание на одном документе. Лицо его стало озабоченным.

– Погоди, погоди...
– Он посмотрел на Латыниса, потом снова в папку. Сдается, не выдумывала она. Слушай ее показания: "Работает в поликлинике и принимает больных на дому. Живет на улице Плеханова в пятиэтажном доме на четвертом этаже". И дальше самое главное: "Одна туфля на толстой подошве"... Точно, это он!

– Кто?
– не понял Латынис.

– Дончиков!
– удовлетворенно произнес Саблин.
– Юлий Филиппович.
– И начальник угрозыска пальцем приподнял край губы, показал дырку вместо одного из зубов.
– Я даже не почувствовал, как он вырвал! А левая нога у него действительно короче, поэтому одна подошва потолще... Удалял он мне дома. Понимаешь, так прихватило ночью, хоть на стенку лезь! Жена вспомнила, что видела табличку на улице Плеханова.

– Вам Дончиков вырвал зуб, а Блинцову, насколько я помню, вставил, заметил Ян Арнольдович.

– А что в этом удивительного? У него лечится полгорода. Кудесник!

В том, что у Дончикова обширная клиентура, Латынис убедился, обратившись в горфинотдел. Там сказали, что дантист в ладах с законом, имеет патент, исправно платит денежки, документация в полном порядке.

Затем майор нашел участкового инспектора, на чьем участке проживал врач. Старшему лейтенанту Лукину было уже за пятьдесят, жильцов знал, по его выражению, как облупленных.

– Дончиков живет один, - рассказывал участковый.
– С женой развелся давно, но помогает ей, посылает ежемесячно двести рублей.