Черная вдова

– Ну, собираются энтузиасты, - пояснил Аркадий, - изобретатели, рационализаторы, начинающие поэты, художники, скульпторы. Предлагают свои работы на суд товарищей и специалистов, экспертов как бы... В обсуждении может принять участие каждый. Короче, без всякой официальщины и формализма.

– Словом, поощрение самодеятельного творчества, - сказал Глеб.

– Не только поощрение, - добавила Стася.
– Клуб помогает проталкивать то, что интересно, перспективно для внедрения, опубликования. А организовал клуб профессор Киселев.

– Говорят, сам когда-то намучился, пробивая свое изобретение. Представляешь, двадцать лет пролежало оно без движения. Кончилось тем, что купили на Западе лицензию на аналогичное. Валютой заплатили! Вот Киселев и решил облегчить жизнь современным Черепановым, - закончил Буримович.

Клуб располагался во Дворце культуры большого завода. Ярцев со своими спутниками прибыл туда без четверти семь.

В вестибюле стоял неумолчный шум от множества голосов. В основном собиралась молодежь. В одном конце велись жаркие споры вокруг выставленных в холле картин, скульптур, поделок из дерева, глины и других материалов. В другом стояли два стенда. Над первым вывеска гласила: "Предложено на наш аукцион", над вторым - "Внедрено по предложению членов клуба". А еще выше транспарант "Не хочешь быть винтиком прогресса, стань его двигателем!"

Стася и Аркадий буквально прилипли к стендам, а Глеб стал искать Вербицкую. Но ее нигде не было видно.

Раздался звонок, приглашающий на заседание клуба, и вестибюль быстро опустел.

Было решено сначала пойти в научно-техническую секцию, а затем побывать у писателей и художников.

Устроились у самого входа, чтобы не прозевать Вербицкую. Помещение было мест на сто. На сцене за длинным столом сидели человек пятнадцать. Как понял Ярцев, это были эксперты.

– Дорогие друзья!
– поднялся с микрофоном один из них, пожилой, с бородкой, похожий на ученого-академика из довоенных фильмов.
– Рад приветствовать вас! Начинаем очередной аукцион... Для тех, кто пришел сегодня впервые, напоминаю: любая идея, даже полуидея может двигать научный, технический и социальный прогресс. Не стесняйтесь, мы внимательно выслушаем каждого из вас...

– Кто это?
– тихо спросила Стася у своего соседа, парнишки лет шестнадцати.

– Владимир Васильевич Киселев, - с уважением ответил тот.

А на сцену уже поднимался худощавый молодой человек. Он предложил аукциону "купить" его идею, которую сопровождал демонстрацией чертежей и расчетов. Изобретатель сильно волновался, начал сбивчиво, но потом успокоился и стал объяснять более толково.

– Представьте себе, вы садитесь в пригородный поезд... Чтобы добраться до места, удаленного, допустим, на сорок километров, приходится тратить сейчас больше часа. Это при скорости семьдесят - восемьдесят километров. И все из-за остановок! Но ведь и без них не обойтись... Я предлагаю следующее: по мере приближения к очередной остановке задний вагон, занятый пассажирами, которым нужно сойти на этой остановке, автоматически отделяется от состава и останавливается у платформы. А поезд следует дальше, не снижая скорости...

Когда автор проекта закончил свое выступление, на него посыпался град вопросов из зала. Было видно, что публика собралась знающая и дотошная. Каждый вставал и говорил, что думал. Спорили яростно, до самозабвения, словно решали судьбу человечества.

"Сколько страсти, - размышлял Глеб.
– И по поводу какой-то фантастической идеи! Интересно, что движет этими людьми? Изобретатель явно не получит ни копейки. А ведь небось ночи не спал, на одни чертежи убил уйму времени!.."

Подытоживая обсуждение, профессор Киселев сказал:

– Ну что же, друзья, поздравим нашего коллегу с оригинальным, нетривиальным решением... К сожалению, воплотить проект в настоящее время трудно по причинам, на которые многие из вас указали. Но это не должно смущать молодой смелый ум! Пусть изобретатель не боится заглядывать в будущее! И пожелаем ему новых дерзновенных помыслов...

Вдруг на плечо Глеба, увлеченного происходящим в зале, легла чья-то рука. Он повернулся - Вика. Аркадий зашептал ей:

– Проходи, садись. Очень интересно...

– Нет, нет... Не могу... Извините, - отрывисто произнесла Вербицкая. До свидания, звоните...

И вышла.

Ярцев выскочил следом.

– Что случилось?
– спросил он, встревоженный ее состоянием.

– Мишу, понимаешь, Мишу надо найти!
– проговорила с каким-то непонятным отчаянием.
– Сына Леонида Анисимовича!

Она бросилась к телефону-автомату, стала накручивать диск. Дрожащие пальцы не слушались, срывались.

– Да успокойся ты, нельзя же так...
– начал было Глеб, но Вика только метнула на него взгляд, отчужденный, недобрый.

Звонила она долго, по нескольким телефонам, но, как понял Ярцев, напасть на след Жоголя-младшего ей не удалось. Вика решила ехать в какое-то кафе. Глеб поехал с ней.

Девушка гнала как сумасшедшая. Ярцев делился с ней впечатлениями о клубе, но, сдается, она его не слышала, думая о чем-то своем. Припарковала машину она возле подъезда, над которым светилась неоновая вывеска "Кафе "Зеленый попугай".

Оно помещалось в полуподвальном помещении. Столиков было немного - с десяток. Бухали невидимые ударные инструменты, хрипловатый мужской голос пел:

Девочка сегодня в баре

Девочке пятнадцать лет

Рядом худосочный парень

На двоих один билет...

Вербицкая всматривалась в полутемный зал, буквально затопленный табачным дымом.

– И тут, конечно, нет, - расстроенно произнесла Вика.

Вдруг она заметила, что кто-то машет ей с самого дальнего столика, и поспешно направилась туда. Глеб двинулся следом.

– Привет!
– вскочил со стула навстречу Вике мужчина лет тридцати в модной рубашке на кнопках, в котором Ярцев сразу узнал известного киноартиста Александра Великанова.

За столиком сидел еще один мужчина, постарше, который поздоровался с Викой тоже по-свойски. А когда представлялся Глебу, назвался Лежепековым.

– Приземляйтесь!
– жестом радушного хозяина указал на два свободных стула Великанов.

Ярцев, признаться, все же немного робел. Хотя видел артиста неделю назад, и довольно близко. Великанов провел у них в Средневолжске несколько встреч со зрителем в клубах и во дворцах культуры, но почему-то по линии... общества книголюбов. Глебу удалось попасть на вечер, который проходил в здании Высшей школы милиции. Народу было битком. Артист рассказывал о своем детстве, о работе в Театре-студии киноактера, о тете, знаменитой Евгении Великановой, игравшей с такими корифеями сцены, как Грибов, Яншин, Тарасова. Популярная артистка театра и кино скончалась несколько месяцев тому назад, и некролог о ней был помещен в центральных газетах. По словам Великанова, именно тетя приобщила его к искусству.

– Миша здесь не был?
– спросила у Великанова Вика.

– Вчера приходил, а вот сегодня что-то не видно, - ответил тот.

Вербицкая, секунду поколебавшись, решила:

– Ладно, чего гоняться за ним по Москве... Может, заглянет.

– Миша говорил, что у него должно состояться где-то обсуждение, сообщил Великанов.
– Питает надежды...

– В том-то и дело, что рухнули надежды, Саша!
– вдруг снова заволновалась Вика.
– Представляешь, парень работал над картиной целый год. Год! Как одержимый! И нашлась сволочь, плюнула ему в душу...