Черные ножи 4

Ужин готовит? Или, скорее, завтрак? Странно.

Пол под моей ногой невовремя скрипнул, человек обернулся и приветливо махнул рукой:

— Заходите! Мне как раз требуется небольшая помощь!

Чистый немецкий, без акцента, да и нашивки «Капо» на груди нет. Кто передо мной? Офицер? Вряд ли, человек был одет в гражданское и выглядел сугубо штатским, чуть нелепым и очень довольным собой.

— Возьмите черпак и вон то ведро, молодой человек! — приказал он, радостно улыбаясь. — Мне нужно выловить то, что плавает поверху!

Я подошел ближе, поднял черпак и заглянул в чан. По внешнему виду было совершенно непонятно, что именно там готовится.

Зачерпнув невнятные куски чего-то мутного с поверхности, я осторожно переложил их в ведро. Потом начал ловить следующие.

«Повар» между тем пояснял, потирая руки:

— Рецепт прост. На пять кило материала берете десять литров воды, плюс килограмм каустической соды. Все это варите несколько часов, затем даете немного остыть. Продукт всплывает наверх, внизу же остаются разного рода остатки. Потом добавляете свежей воды, еще соды и пригоршню поваренной соли. И варите еще три часа. Готово! Остается лишь изъять продукт, чем вы сейчас и занимаетесь!

Я не совсем понимал, о каком именно продукте он говорит, но продолжал работать черпаком, успев уже наполнить добрую треть ведра.

— Признаюсь, господин Шпаннер поделился со мной этим простым, но гениальным рецептом, и вот я решился-таки его опробовать. Все получается именно так, как и должно быть. Это ли не гениально?

Я неопределенно пожал плечами, так и не сообразив, что здесь происходит.

Но «повар» пояснил:

— Только представьте себе, молодой человек, сколько мыла можно наварить из этого жира, который в противном случае просто пропадет? Мы же экономим тысячи… да что там, десятки тысяч марок! Не чудо ли?

Черпак выпал из моих рук. Ведро перевернулось набок.

До меня дошло.

Этот слегка нелепый господин варил мыло из человеческого жира, а я ему в этом, получается, помогал.

Глава 11

Наверное, в этот момент чаща весов, которая до того все колебалась, ходя из стороны в сторону, балансируя на самой грани, наконец, перевесила, и мое сознание погрузилось в бесконечный поток ярости, остановить который я уже не смог… да и не хотел.

«Повар» пытался было что-то сказать, возмущенно тыкая пальцем в мыло, вывалившееся из ведра, но внезапно встретился со мной взглядом и в ужасе начал отступать назад.

Благо, в подсобке мы были одни, и никто не мог мне помешать.

Черный клинок мгновенно появился у меня в руке, а сам я одним плавным движением оказался рядом с «поваром». Тот выставил руки перед собой, пытаясь защититься, но это ему не помогло.

Я не пытался поговорить с ним и сообщить, за что он сейчас умрет — все равно не поймут, для него люди — грязь, а просто отвел его руку в сторону и резко ударил в бок, погрузив клинок в плоть на две трети, вытащил и ударил вновь, потом еще раз и еще.

Глаза «повара» давно застыли, лицо окаменело, а я все бил и бил, выплескивая малую часть своей ненависти.

Где-то после двадцатого удара я остановился. «Повар» был мертв, и ярость постепенно отпустила меня.

Что я наделал?! Сейчас сюда сбегутся эсэсовцы и схватят меня.

Пленка! Дьявол! Нужно ее спрятать!

Я обвел взглядом помещение и остановил свой выбор на куче угля, громоздившейся в одном из углов. Подбежав туда, я ножом вырыл сбоку от кучи небольшую ямку, спрятал пленку и присыпал все углем. Вряд ли кто-то найдет мой тайник, если, конечно, не будет знать точное место и искать специально.

После этого я вернулся к телу и вытер нож об одежду «повара». Потом, подумав, закопал его в самом дальнем углу. Нельзя, чтобы оружие нашли при мне в случае чего.

Охрана до сих пор не прибежала, значит, повезло, шум драки никто не услышал, и можно слегка выдохнуть. Но завтра труп найдут, и тогда… в лагере начнется тотальная проверка, и даже если меня не вычислят, то всех капо будут еще долго тщательно проверять и контролировать каждый шаг. Ведь понятно, что сюда, за внутреннюю стену обычные заключенные пробраться не могли.

В таком случае можно окончательно забыть о вылазке в Берлин. Никого не выпустят за пределы лагеря, это можно гарантировать.

Но что делать, может, спрятать тело? Вот только где? В подсобке его найдут сразу, лишь кто-то поутру заглянет внутрь. Трюк, что мы проделали с телом Осипова, второй раз не сработает. Да и заметят меня с вышки, как только я приближусь к стене и колючке.

Что остается? Бросить здесь не вариант, выдать за самоубийство не получится.

Я замер на месте, лихорадочно соображая.

А что, если…

Я быстро подошел к двери и выглянул на улицу. Никого, лишь от крематория как раз отъезжал автофургон, а значит, внутри вовсю кипит работа — крематорий работал и днем и ночью.

У меня был лишь один шанс. Я взгромоздил тело «повара» на плечи и, чуть пригнувшись от веса, потащил его к крематорию, молясь всем богам, чтобы не встретить никого по дороге.

Опять повезло, что нечасто случалось в последнее время. Я умудрился дойти до корпуса незамеченным и вошел в дверь, ведущую в «тир». По причине ночного времени, там было пусто.

То, что надо!

Морщась от омерзения, я раздел «повара» догола. Тело было еще теплым, но кровь течь уже перестала, так что я не наследил.

Обшаривать карманы мертвеца было некогда. Охапкой взяв его вещи, я отнес их в соседнюю комнату, где временно хранились вещи других убитых заключенные. Потом Марио или другие складские работники разбирались, что стоит оставить, а что нет. Я разделил предметы и раскидал их на большой куче.

Теперь оставалось последнее действие.

Я вернулся к «повару» и, взяв обломок кирпича, начал бить его прямо в лицо, уродуя до неузнаваемости. Когда физиономия немца превратилась в ужасную маску, я остановился. Теперь вряд ли кто-то его опознает, разве что по татуировкам, если они имеются, и прочим приметам, типа родинок. Но я надеялся, что до этого не дойдет.

Подхватив тело подмышки, я оттащил его в комнату с трупами и положил сверху на другие тела, после чего незаметно вышел из строения, так и оставшись незамеченным.

Теперь ночные работники крематория, явившись за очередными трупами, скорее всего возьмут тех, кто ближе. А значит, есть большой шанс, что я чужими руками уже этой ночью избавлюсь от главной улики в виде мертвеца. Если мне вновь повезет…

Тихо зайдя в барак капо, я прокрался к своему месту и лег на постель. Только теперь у меня начали трястись руки, но то был не запоздалый страх, просто адреналин схлынул, и я начал приходить в себя от стресса.