Черные ножи 4

Основная проблема заключалась в том, что пулеметные вышки располагались через каждые пару сотен шагов вдоль стен, и дежурным оттуда будут прекрасно видны все наши передвижения. Ночь недостаточно темна, а прожекторы прекрасно освещают все ближнее к стенам пространство. И если нас заметят, то выдать смерть капо за самоубийство уже не получится. Тогда проще сдаться и готовиться к смерти.

— Здраво мыслишь, Шведов, — быстро прикинул Георгий, — только кому-то придется отвлечь дозорного на вышке, иначе оба погорим!

— Давай, этим займусь я… — в принципе, ничего сложного, нужно лишь мелькнуть в луче света и тут же скрыться с глаз. Конечно, поднимется суета… но если правильно рассчитать время, то, возможно, все спишут на счет Осипова. Мол, это его заметили, а позже он самоубился. Вот только на главный вопрос: зачем это капо? — ответа не было.

— Ну уж нет, рядовой, — голос Зотова был непреклонен, — я заварил эту кашу, мне и расхлебывать. Решено, отвлеку внимание на себя, а ты в это время дотащи тело до колючки и скинь на нее, и потом сразу обратно в барак. Там и встретимся… надеюсь…

Я кивнул, все было сказано, оставалось лишь действовать. Если Зотов провернет операцию аккуратно, то все может получиться. Не больно-то и мудрено, и должно сойти за правду.

С помощью Георгия я взгромоздил тело капо на плечи — нормально, дотащу. Лишь бы никто не обнаружил нас до нужного момента. Удачно, что две ближайшие от нас вышки были частично закрыты для обзора «дезинфекционными бараками». Их было два, и они располагались не вдоль линейки, как все прочие, а поперек, этим давая нам возможность подобраться практически вплотную к «мертвой зоне».

Бараки дезинфекции по причине ночного времени были пусты, и с этой стороны подвоха мы не ожидали, поэтому прокрались вдоль строения, добравшись до правого торца, но дальше не пошли, опасаясь попасть в свет прожектора. До одной из вышек оставалось шагов двадцать, не больше, вторая же находилась с другой стороны барака. Но между ними был удобный участок, где я и хотел скинуть тело.

— Если вдруг что, — предупредил Зотов, — не поминай лихом…

— Действуй, командир, все у нас получится.

Георгий оставил меня и побежал вдоль барака на другой его конец, мне оставалось лишь ждать.

В висках стучало от напряжения, но страха не было, лишь азарт — выгорит дело или нет? Если удастся все синхронизировать и остаться незаметными, то все может получиться. Но любая ошибка грозит смертью. Впрочем, я был готов к такому исходу.

Секунды пролетали одна за другой, но ничего не происходило. Чего он медлит?

И тут ночь разрезал резкий окрик:

— Halt^[7]!

Зотова заметили с вышки, теперь все внимание переключится на него. Все, пора действовать!

Я побежал напрямую к колючке, таща тело капо на себе. Двадцать шагов, десять… расстояние стремительно сокращалось.

И тут ударила пулеметная очередь, а луч правого прожектора мазнул совсем рядом, лишь чудом не зацепив меня. И в то же время левый прожектор тоже прошелся вдоль барака, высветив место, где я находился буквально только что.

Вот она — колючка, а перед ней несколько метров распаханной земли и два информационных щита. Первый — понятный — на черном фоне череп и перекрещенные кости. Второй на немецком: «Neutrale Zone! Es wird ohne Anruf sofort scharf geschossen»^[8]. Сюда-то мне и надо!

На каждой третьей секции стены были подвешены яркие фонари, но я понадеялся, что с вышек меня не увидят — все внимание часовых сейчас было сосредоточено на Зотове. Успею!

По распаханной земле я пробежал без остановок, а перед колючкой замер. Мне пришлось сбросить тело Осипова вниз, потом вновь поднять его, чтобы бросить на проволоку лицом вперед. Иначе, странно бы вышло.

Справился, развернул труп, собрался с силами и скорее толкнул, чем бросил тело вперед. Здоровый, сволочь! Килограмм девяносто! Отъел брюхо, гнида, пока мы загибались в бараках.

Получилось! Тело упало прямо на расположенную чуть под наклоном проволоку, тут же заискрило, запахло паленым, одежда на теле начала тлеть…

Дальше я не смотрел. Тут же развернувшись, я бросился обратно, постаравшись проскочить по своим же следам, а дальше в тень от дезинфекционного барака, вдоль стены, и наискосок — к своему.

За спиной ударила еще одна пулеметная очередь, потом вторая, третья. Тело Осипова обнаружили.

Вот только заметили ли нас с Зотовым? Этого я не знал.

Завыла сирена, лагерь пробуждался от сна.

Скорее! Мне нужно успеть вернуться на свое место, пока барак не проснулся. Я не знал, кто из моих соседей может работать на СС. Если заметят, что я и Зотов отсутствовали — доложат.

С Георгием я столкнулся у дверей в барак, он запыхался и тяжело дышал, но с виду был цел.

— Получилось? — выдохнул он главный вопрос.

— Все сделал, — подтвердил я.

Он хлопнул меня по плечу, мы закрыли дверь и тихонько прошли в спальную часть помещения. Внутри царила темнота, но я чувствовал, что половина людей уже бодрствует.

— Что там случилось? — настороженно поинтересовался сиплый глухой голос откуда-то сбоку.

Со стороны ближайшего окна ему ответили:

— Не видно ни хрена, прожекторами водят, стрелять перестали… наверное, ловят кого-то!

До утра уснуть у меня уже не получилось, слишком сильный выброс адреналина, сердце до сих пор колотилось с сумасшедшей скоростью. Да и барак, проснувшись, еще долго не мог заснуть. Охрана снаружи бегала туда-сюда, бешено лаяли собаки. У меня мелькнула мысль, не смогут ли собаки по следу прийти в наш барак, но повезло, то ли эти псы не были натасканы на поиски, то ли следы уже затоптали, но никто так и не явился.

Отчетливо слышались громкие голоса и ругань на улице. Кто-то из офицеров выговаривал часовым, собралась целая толпа, и тело Осипова унесли прочь. Если проведут вскрытие, то настоящую причину смерти врач легко поймет, несмотря на все внешние повреждения. Да, тело сильно обуглилось, но сломанную шею сложно пропустить при обследовании трупа.

Впрочем, если повезет, все обойдется. Тело могут попросту сжечь в крематории — меньше возни. Не такая уж большая фигура был покойный капо, чтобы из-за его гибели устраивать масштабное расследование.