Черный часослов

Гаэль везет с собой чемодан с подгузниками, молочной смесью и прочими необходимыми вещами, о которых он прочитал в журналах по уходу за младенцами.

Он нажимает на кнопку звонка, весь превратившись в клубок нервов, взволнованный как никогда прежде.

Микаэла открывает дверь и впускает его в дом.

– Как она? Как Итака?

– Роды прошли легко, твой сын родился быстро. Итака сейчас без сил и очень грустит. Но она все решила. Возьми, это Унаи, ваш сын. Он родился двенадцатого августа, в ночь Персеид, слез святого Лоренсо. Это было первое, что увидели они вместе, мать с сыном. Надеюсь, это счастливое предзнаменование.

С этими словами Микаэла передает Гаэлю комочек, завернутый в одеяло.

Малыш пристально уставляется на отца своими большими черными глазами, словно он и в самом деле может его видеть. Потом хватает палец Гаэля и сжимает его своей ладошкой.

Микаэла отходит, растроганная, чтобы оставить отца и сына наедине.

– Я буду искать ее, сынок. Я найду твою маму, и мы все будем вместе.

68. Крещение в библиофилии

Май 2022 года

Позвонив Алистеру Моргану, я зашел в его «Книжный магазин Души», чтобы попрощаться, и в очередной раз убедился, что в мире библиофилов невозможно хранить секреты. Менсия и Гаспар тоже встретили меня с бокалом шампанского в руке, едва я переступил порог этого дышавшего стариной заведения.

– Кто бы мог подумать, что наш замечательный типограф на самом деле серийный убийца, – произнес Гаспар. – Мы много лет были хорошими друзьями, и я его искренне любил… Я думаю, он обманул нас всех.

– А если б не появился «Черный часослов», то, возможно, Хуан де ла Куэста никогда бы никого не убил и сейчас пил бы шампанское вместе с нами, – заметил я.

– Я постараюсь не думать о ваших словах этой ночью, когда лягу спать, инспектор Кракен, – ответил Гаспар и одним глотком осушил свой бокал.

– Обними за меня своего дедушку; может быть, он как-нибудь выберется в Виторию, – вмешался Алистер.

– Приезжай в Вильяверде, тебе нужно посетить наше кладбище. Наша семья ведь уже исполнила свою часть ритуала. А вообще дедушка будет очень рад тебя видеть, – сказал я, подмигнув ему.

– В таком случае я просто не могу не приехать, – ответил Алистер и протянул мне какой-то предмет, завернутый в крафт-бумагу.

– Что это? Ну что ты, не стоило… – тронутый, пробормотал я, разрывая упаковку.

– Это твое крещение в библиофилии. Ты знаешь, что я не люблю разглагольствования об изданиях чрезвычайной редкости. Это «Потерянный рай» Мильтона. Прочитай его, – велел он мне.

Я почувствовал волнение, взяв в руки экземпляр. Он был в твердом переплете из коричневой кожи; кое-где на ней виднелись потертости, но для меня это не имело никакого значения. Это была настоящая старинная книга, и я собирался обеспечить ей должный уход в своей библиотеке.

Крепко обняв на прощание Гаспара и Алистера, мы с Менсией отправились прогуляться по улочкам квартала Лас-Летрас.

– У меня тоже есть для тебя подарок, – сказала она и вручила мне маленькую зеленую книжку на английском языке, «Паломничество Эгерии», в мягкой обложке. – Издание тысяча девятьсот девятнадцатого года. Этот экземпляр мне подарила твоя мама, и он мне очень дорог, но теперь пришло время, чтобы он перешел к тебе. Ты это заслужил. И нет, это не подделка.

* * *

Я покинул Мадрид с комом в горле, увозя с собой пару библиофильских драгоценностей, которым предстояло стать самыми почетными экземплярами в моей библиотеке.

Не въезжая в Виторию, я свернул с дороги, чтобы заглянуть в Фонд Санчо Мудрого. Мне обязательно нужно было кое с кем поговорить.

Я сразу же спустился на первый этаж здания, где обнаружил Тельмо, занимавшегося каталогизацией наклеек, принадлежащих разным квадрильям «блуз».

– Ты оказал мне большую услугу, теперь я твой должник, – сказал я, приблизившись к его столу.

– Ну, это мне, наверное, нужно благодарить тебя: я отлично провел время за этим расследованием. Если тебе еще что-то понадобится, можешь рассчитывать на меня, – ответил Тельмо, хлопнув меня по спине так, что я едва удержался на ногах. – Начальница сейчас в хранилище.

Когда я вошел, Гойя сосредоточенно изучала две стопки пергаментных листов, облаченная в свой неизменный белый халат.

– Привет, Гойя! Мама передает тебе привет, хотя она по-прежнему зовет тебя Микаэлой.

– Вот это да… Меня уже давно никто так не называет, – произнесла Гойя и взяла меня за руку. – Так, значит, вы наконец встретились?

– Да, но теперь она снова сменила личность и будет жить дальше по ту сторону закона.

– Всю жизнь в скитаниях… не вини ее. Ей досталась нелегкая судьба.

– Я думаю, ты можешь больше, чем кто-то другой, рассказать мне о ней. Я был бы очень благодарен тебе за это. И мне бы хотелось, чтобы мы продолжали общаться, ведь нас обоих связывает Итака.

– Ты даже не представляешь, насколько я этому рада. Ведь я была первым человеком, встретившим тебя в этом мире. Итака доверилась мне, и нам повезло – роды были легкие, без каких-либо осложнений.

– Где же я все-таки родился?

– В доме моей семьи, в Бахаури.

Мое лицо расплылось в широкой улыбке – мне было очень приятно узнать, что я родился совсем недалеко от Вильяверде, в этом прекрасном месте, окруженном сказочным буковым лесом.

– Вот почему ты была так взволнована, когда я появился здесь несколько недель назад, – заметил я.

– После того, как прошло больше сорока лет… И ты так похож на Гаэля! Твоя мама была для него всем, но ему хватило сил понять и отпустить ее. Твои родители очень любили друг друга и тебя, Унаи, – и ты появился на свет, окруженный этой любовью. Ты должен это знать. Ты не был сиротой, оставленным родителями, как твоя мама.

– Значит, я не потерял маму – и к тому же обрел крестную…

– И я рада, что смогу наконец быть ею для тебя, – ответила Гойя.

– Что касается других дел, то ты ведь теперь наследница Эдмундо.

– Именно так.

– И ты наследуешь всю его коллекцию книг, в том числе и последние приобретения.

– Если ты намекаешь, знаю ли я о его покупке библиотеки у наследников Барделя, то да, у меня есть все документы.

– И где сейчас все эти двадцать тысяч экземпляров?

– В одном закрытом магазинчике в квартале Лас-Летрас.