Черный ворон

– Торф – занятная штука, – сказала она, когда они проезжали мимо отеля «Самборо». – Как выглядела девочка?

– Почти не тронута разложением, – ответил Перес. – Можно подумать, ее все эти годы держали где-то живой, а закопали лишь пару часов назад. Кожа слегка побурела, а волосы стали каштановыми. Вот и все. Ее хлопковое платье тоже не истлело.

Образ девочки не выходил у него из головы. Они осторожно стерли грязь с ее лица, хотя знали, что на месте преступления ничего трогать нельзя. Но надо было провести опознание – хоть какая-то определенность для родителей. После стольких лет ожидания было бы немыслимо не дать им хотя бы это. Она лежала на спине. Светлые волосы, теперь потемневшие, были раскиданы вокруг лица. Это Магнус их так уложил? Подумал, что так красивее? Или ему просто нужны были ленты? Перес не понимал. Неужели он убил Катриону только по этой причине?

Прокуратура сочла, что улик для обвинения Магнуса достаточно. По крайней мере, в убийстве Катрионы Брюс. И, конечно, она была права. Те самые ленты. И было что-то вроде признания, хотя после первого допроса Магнус замолчал. Сидел, нервно ухмыляясь, и только качал головой. Даже наедине с адвокатом, судя по всему, не проронил ни слова. Осуждение было неминуемо. Возможно, за непредумышленное убийство – из-за пониженной вменяемости. Медэкспертиза подтвердит низкий интеллект, возможно повреждение мозга. Но Магнус Тейт точно отправится за решетку. Впервые в жизни покинет Шетландские острова – чтобы навсегда оказаться в камере.

Однако Джимми Пересу этого было мало. Он хотел знать, что произошло в тот день, когда Катриона побежала по тропинке в Хиллхед. Хотел понять, что заставило Магнуса ударить ее ножом. Потому что ее действительно закололи. Это было ясно еще до приезда криминалистов. Тело сохранилось так хорошо, что рану на груди и ржавые пятна на платье можно было разглядеть невооруженным глазом. Но больше всего Перес хотел понять, почему спустя восемь лет Магнус снова совершил убийство. И почему именно Кэтрин Росс? Просто потому, что она случайно зашла в его дом в канун Нового года и приглянулась ему? Или из-за имени? Если бы ее звали Рут или Розмари, он ее не тронул бы? И почему на этот раз задушил?

Джейн говорила о найденных археологами телах в болотах.

– Им тысячи лет, а они целы, – сказала она. – Неудивительно, что через восемь лет эффект тот же. Потрясающе.

Было заметно, что она горит желанием поскорее добраться до места и все осмотреть. На величественный прибрежный пейзаж за окном она даже не взглянула.

Перес оставил ее на холме вместе с группой и вернулся в Леруик. Не мог заставить себя зайти в оперативный штаб – Сэнди с его самодовольной ухмылкой «я же говорил», всеобщее ликование. Они, наверное, уже празднуют арест и скорый отъезд «ребят из Инвернесса» обратно в цивилизацию. Обе группы будут этому рады. А ему требовалось принять душ и поспать.

Дома на автоответчике мигал сигнал. Конечно, мама. В воскресенье вечером Перес так и не перезвонил. Сейчас ему хотелось позвонить не раздумывая. «Да, я возвращаюсь. Мне здесь надоело. Передай управляющему, что я хочу купить ферму». Но он проигнорировал звонок, бездумно постоял под жалкой струйкой душа, рухнул на кровать и тут же провалился в сон.

Проснулся он вечером, за окном уже стемнело. Он все равно не ощущал себя отдохнувшим. Перес открыл глаза с тем же чувством тревоги, что и когда засыпал. В голове теснились мысли о Фрэн и Кэсси. О Магнусе. Страх, что полиция облажалась по полной. Старик, может, и убил Катриону. Но Кэтрин? Перес проверил сообщения. Отчасти в качестве покаяния или наказания. Одно было от матери – короткое и виноватое: «Извини, что беспокою. Знаю, ты занят. Не хочу тебя пилить». От этого стало только хуже.

Следующее – от Дункана Хантера.

«Слышал новости про Магнуса Тейта. Хорошая работа. Вряд ли это теперь важно, но я кое-что вспомнил про ту вечеринку в Хаа. Позвони. Буду весь день в офисе». Номера не было. Как будто все обязаны знать номер «Хантер и K°». Будто без этого на Шетландах не выжить.

Перес нашел номер в справочнике и набрал. Девушка сообщила, что мистер Хантер на встрече и не может подойти. Что ему передать? Перес сразу представил ее: худая, с длинными красными ногтями и тонкими алыми губами, а юбка едва прикрывает ляжки.

– Мистер Хантер просил ему позвонить. Это инспектор Перес. Он сказал – это срочно.

– Минутку.

Раздалась музыка. Не обычная безликая мелодия в ожидании ответа, а современная, под какую молодежь прыгает в ночных клубах. Дункан, наверное, заказал ее композитору. Мелодия оборвалась так же внезапно, как началась.

– Джимми! Спасибо, что перезвонил. Слушай, может, тебе уже неинтересно…

– Интересно.

– Сейчас не могу говорить. Встретимся позже. В «Монти». Угощу ужином. В понедельник вечером там пусто. Около восьми.

Прежде чем Перес успел ответить, он положил трубку.

«Монти» был, пожалуй, лучшим рестораном в Леруике. Туда каждый вечер стекались туристы, как только это обнаруживали, а еще англичане-экспаты, которые взахлеб рассказывали друзьям о местных продуктах. Для местных ресторан был дороговат, если не считать особых случаев. В тесном зале столики стояли близко, но, как и сказал Дункан, в январский понедельник народу почти не было. Хантер уже ждал его. Заказал бутылку красного и успел выпить большой бокал. Увидев Переса, он встал и протянул руку:

– Поздравляю.

– Еще не конец.

– Но народ говорит иначе.

Перес пожал плечами:

– Что ты хотел мне сказать?

Дункан выглядел лучше, чем в прошлый раз, но ненамного. Побритый, в элегантном костюме, со свежей стрижкой, однако Перес заподозрил, что тот почти не спит. От былой спеси не осталось и следа.

– Я размышлял о вечеринке в Хаа.

– О той, куда пришла Кэтрин Росс?

– Да. – Пока официантка принимала заказ, он прервался. – Слушай, я тогда был не в себе, ясно?

– Но ты что-то вспомнил?

– Ты спрашивал про Роберта. Он пришел не с Кэтрин. Он уже был у меня, говорил с Сесилией до прихода гостей. Не знаю о чем. Семейные дела, наверное. Во всяком случае, разговор был напряженный… – Он резко умолк. – Может, уговаривал ее уехать с ним. Он всегда меня терпеть не мог, а из нее веревки вил.

Перес изучающе посмотрел на него, гадая, в чем дело. Уж точно не в желании помочь следствию. Дункан не из тех, кто станет тратить время на благородные жесты. У него всегда имелся скрытый мотив. Он умел водить за нос все Шетланды.

– Кэтрин и Роберт были знакомы, – сказал Дункан. – Когда она вошла, это сразу стало заметно.

– Как именно?

Перес начал терять терпение.

– Роберт разговаривал с Сесилией на кухне. Она готовила закуски. Рядом стояли напитки, поэтому я торчал там же. Кэтрин вошла с какой-то компанией, и Роберт ее увидел. Он был потрясен. Явно не ожидал ее встретить. Бросил разговор с матерью и уставился на нее. Как громом пораженный. Будто ее появление здесь было немыслимо.

– Он обрадовался?