Четырнадцать ночей длиною в жизнь

– Ишие, ты меня знаешь, если ты мне пообещал, то я не забуду.

– Ты мне кого-то напоминаешь.

Ишие прижался к своей жене, и со счастливой улыбкой на губах заснул.

Фрида долго не спала, все вспоминала, хоть и очень смутно помнила свою маму.

– Если даже моя мама была и не такая, так что и помечтать нельзя?

ВОСЬМАЯ НОЧЬ

– Спи милая. Я поднимусь к ребенку. Тебе хватает забот днем. Двое маленьких сыновей, это не фунт изюма.

– Вот видишь, родной, мне тоже не пришлось долго отдыхать, старший тоже закапризничал. Он сегодня весь день не давал покоя, наверно снова на зубки.

– Вы с мамой только и знаете, если ребенок капризничает, значит, зубы идут.

– Да, мне мама очень помогает, несмотря на возраст почти каждый день приезжает. Вот только, Ишие, скажи ей, я ничего уже не помню и зла на нее не держу. Давай на шаббат поедем к ним. Закончится у Асны учеба, вот вместе и поедем. Как думаешь, они будут рады?

– Конечно, будут. Помнишь, когда две недели назад были у них, мама не знала, куда тебя посадить. Фрида, скажи, почему вдруг она так всполошилась?

Молодая женщина рассмеялась.

– Фридэлэ, почему ты смеешься?

– Я зашла в свою каморку, уселась на тот топчан. Помнишь его?
– сквозь приступ смеха рассказывала жена, - и вдруг на меня накатили воспоминания, но не плохие. Хорошие, честное слово. Вспомнила, как ты первый раз ко мне зашел, как заснули вместе. Вспомнила, как папа зашел к нам, я не спала, только притворялась и испугалась очень. А он улыбнулся и тихонько закрыл дверь.

Наверное она подумала, что я вдруг вспомнила то плохое, что сначала было между нами, но я это никогда не вспоминаю. И вообще не помню. Ишие, а было что-то плохое?

– Ни-ког-да!

Фрида с Ишие начали друг друга перебивать, каждый вспоминал свое. Их сыновья замолкли, наверное, уже тогда все понимали и им было интересно послушать те истории. А может, они уже тогда очень любили своих родителей, и не хотели мешать им, уже предчувствуя те тяжкие времена, которые скоро у них наступят.

Но это я уже забежал вперед...

В дверь тихонько кто-то постучал

Ишие спросил кто там и после этого вышел, чтобы через пять минут вернуться.

– Фрида, нас выследили полицейские. Сама понимаешь, режим Смятоны не посмотрит, что у нас двое маленьких детей, они с политическими не церемонятся. Надо уходить.

– Поехали к родителям.

– Что ты говоришь такое, это продлит нашу свободу еще на один день- максимум. Надо уходить прямо сейчас.

– Куда, Ишие?

– Попробуем попасть в Советский Союз.

– Ишие, мы сможем поехать к моей сестре в Белоруссию. Там есть такой город, Витебск. Слышал про такой?

– Конечно, знаю, я же гимназию закончил. А вот про сестру ты ни разу не упомянула. Но это потом, а сейчас, Фрида, давай берем самое необходимое и уходим.

– Что прямо сейчас? А родителям сообщить? Они волноваться будут.

– Собирай вещи, а я быстро напишу записку им.

Небольшая группа людей, среди которой находились Фрида с мужем и двумя маленькими детьми, подошла к реке, где их уже ждала маленькая утлая лодчонка.

– Как мы в ней поместимся?
– Спросил Ишие у сопровождающих.

– Вы будете держаться за борта, а детей и скарб положите в лодку.
– ответил лодочник.

Без единого звука, так только профессиональный лодочник может грести, лодка отчалила от берега.

Несмотря на только недавно закончившееся лето, вода была холодная. Ишие и Фрида сразу это почувствовали, но сжав крепко зубы, они держась за лодку, медленно, где вплавь, а там, где ноги доставали до дна, шли пешком, переправлялись на другой берег.

Что их там ожидало, они не могли знать, но сейчас они не задавались этим вопросом. Главное было уйти от погони и избежать ареста. Они понимали, если их арестуют, то они потеряют детей и друг друга.

Темень была такая, что только по тому, как уровень воды становился ниже, они понимали- берег близок.

На берегу у них зуб на зуб не попадал, их бил озноб, но Фрида не хотела при посторонних переодеваться, и только после того, как Ишие сказал, что он тоже останется в мокром, его жена попросила мужа отойти подальше и закрыть ее собой.

Далеко идти пешком им не пришлось, подъехала закрытая черная машина, в которую их посадили и увезли в неизвестном направлении.

*****

Фриду завели в темную маленькую комнату и заперли на ключ. Она была настолько растеряна, что даже сначала не обеспокоилась и не испугалась, сидела тихо в этой одиночке, вспоминала свою каморку из далекого детства, но с течением времени, начала беспокоиться о своих детях.

Наконец дверь открылась и ее довольно вежливо, это было понятно по тону, пригласили выйти и последовать за охранником.

Привели ее в довольно чистый кабинет, посредине которого стоял стол, на котором была настольная лампа и графин с водой, рядом стакан и черный телефонный аппарат. Посреди комнаты стояла табуретка.

За столом сидел довольно молодой человек, немного старше самой Фриды, одетый, как она догадалась, в некую военную форму.

Указал на табуретку и после того, как Фрида села, он задал первый вопрос.

Естественно женщина не поняла его, так как не знала русского языка, но сразу ответила на идиш вопросом на вопрос

– Где мои дети и муж?

Военный почесал затылок, потом снова что-то спросил, но Фрида снова задала все тот же вопрос.

Хозяин кабинета набрал на телефоне какой-то номер и что-то приказал по нему.

Через некоторое время в кабинет вошел совсем молодой парень, вытянулся и доложил о своем прибытии. Выслушав своего начальника, он обратился к Фриде на идиш.

– Сейчас будут заполнены все анкетные данные, а потом можно будет отвечать и задавать разные вопросы.