Чипсы
Шрифт:
И тут я почувствовала, что меня начинает рвать...
– - Что это, Ариша?
– плакала мама, пытаясь меня обнять.
Я оттолкнула маму:
– - Ты меня всё время промывала из-за чипсов. Вот пожалуйста -- у меня теперь рвотный рефлекс. Булимия!
– - Арина! Это было в десятом классе! И я недолго тебя заставляла. Я привыкла, что ты теперь ешь чипсы.
– - А. Ну да, -- сказала я.
– В десятом. А сейчас я в одиннадцатом, да? Или в двенадцатом?
Мама открыла рот.
– - Да или нет?
– орала я на маму.
– Да или нет? В каком я, в самом деле, классе?
Я
Две недели я не ходила в школу. Дэн не звонил и не заходил. Не звонили ни Злата, ни Макс. А раньше, если меня не было, они всегда названивали.
Я с ужасом ждала нового воскресения. Я шлёпала в бассейн, ни на что не надеясь. В бассейне повесили объявление: "Раздевальное помещение надо покинуть спустя не более чем 10 минут, после окончания сеанса".
Я начала смеяться и не могла остановиться. Женщины в раздевалке шарахались от меня, девочки из групп обучения плаванию смотрели с интересом.
– - Разде... разде... вальное помещение, -- не унималась я.
Пришла уборщица и обхамила меня, попросила заткнуться, сказала, что вызовет неотложку.
– - Заткнись, дура, -- сказала я уборщице.
– Мой папа тебя посадит.
И гордо вышла из раздевалки, надеясь на чудо. Конечно же Дэна не было. Он меня не встретил.
Вторую неделю я опять не ходила в школу. Зато через день я ходила к Пропане Ивановне. Пропана Ивановна сначала ничего не говорила, занималась как обычно, ругалась. Мы сидели на кухне, болтали как обычно, она удивлялась, что я стала отказываться от её гречневой каши. А у меня кусок в горло не лез. На второй неделе Пропана Ивановна сказала мне:
– - Арина! Если так будет продолжаться, это никуда не годится. Ты завалишь ЕГЭ. Весь мой труд насмарку. Пять лет моего и твоего, да и папиного труда. Не жалеешь себя, пожалей меня.
Я расплакалась (я теперь постоянно ревела или смеялась - приступов смеха я боялась ещё больше, чем слёз) и всё-всё рассказала Пропане Ивановне.
– - Это не твой человек, -- жёстко сказала Пропана Ивановна.
– Это слабый человек. Он тебе не нужен.
– - Но я его люблю. Я не знаю, как теперь смотреть им в глаза...
– - Кому?
– - Злате, Максу, Дэну...
– - Ты бы лучше подумала, как ты будешь смотреть в глаза уборщице из бассейна. Весь бассейн только об этом и говорит: дочка прокурора обозвала уборщицу и пригрозила.
– - Я извинюсь.
– - Вот это правильно. И перед своими друзьями извинись. И давай, Арина, прекращай эту любовь-морковь. Умная девочка... Что такое с тобой?
Я рыдала. Я не могла объяснить Пропане Ивановне, что такое со мной. Была одна сплошная боль. Сердечная боль, душевная боль, головная боль.
Послушавшись, я решила позвонить Злате, извиниться, но Злата сбросила звонок. Тогда я выдохнула и решила идти в школу.
– - Арина! Болела?
– улыбнулась мне Веля.
– - Да.
– - А справка?
– - Справки нету.
Веля не посмела мне больше ничего сказать. Дэна не было в школе. Злата меня не замечала. Зато всячески опекал Чопоров. Он пригласил меня на выступление. Я обещала придти. Я сидела, что-то писала, даже выходила к доске, я ни с кем не общалась вообще, кроме Чопорова. Макс
и Злата беззаботно о чём-то смеялись, не замечая меня. Мне было очень обидно. Я была как в тумане. Я потеряла всех. И Дэна . И Злату с Максом. Всех друзей... А были ли они у меня, мои друзья?В третье воскресение я принесла уборщице конфеты и извинилась, сказала честно (так учил папа), что меня бросил парень, и я была не в себе. Дэн опять не встретил меня. Я шла по улице и рыдала. Четвёртое воскресение он не встречает меня! Почти месяц я не видела его! Я не знала: обижается он на меня? А вдруг - нет? Я чуть не попала под машину. Я села на постамент преподобного Косьмы у кремля и ревела, ревела, ревела... Потом поплелась в Иголочку к Дэну. Ноги сами меня туда понесли.
Дэн открыл мне почти сразу, обрадовался, пригласил войти. Я пришла в себя. Пошла обратно на лестницу. Нарвала Алоэ и Золотого уса. Решила приготовить сок.
– - Почему никто не поливает цветы?
– спросила я.
– Неужели, Денис, сложно?
– - Ариша! Ты болела? Тебя не было в школе.
– - Так и тебя не было!
– - Я только на этой неделе, Ариша, отсутствовал. Я дома больше успеваю повторить, прорешать...
– - А ты позвонить не мог? Я тебе бросила двести рэ на счёт.
– - Я потерял телефон.
– - Ты врёшь.
– - Не вру.
– - Тогда надо заблокировать симку.
– - Заблокируй пожалуйста. Она же на твой паспорт.
– - А, ну да. Но ты бы мог мне написать по электронке? Или у тебя мой ноутбук тоже потерялся?
– - Нет. Он здесь. А интернета нет, -- вздохнул Дэн.
– - Ну позвонил бы с городского, я оплатила бы интернет!
– закричала я и разрыдалась.
– - Я... я не хотел теня беспокоить. Я думал сейчас все к ЕГЭ готовятся.
– - Кто - все?
– рыдала я.
– Да! Все готовятся. А я вот стою в Оболтусе, и думаю. Все готовится к ЕГЭ. А я только об одном думаю. Как думаешь: о чём?
– - Обо мне?
– - О том, что будет, если банан сварить!
– заорала я.--У меня башня едет, пойми ты! А ты: "Я телефон потерял, я интернет потерял!"
– - Да успокойся ты. Что ты орёшь?
– Дэн был напуган.
– - Я так не могу больше, -- я села на пол и зарыдала.
– Не могу Дэн. Тебе на меня наплевать? Наплевать? Так и скажи!
– - Ну что ты, Арина встань, -- Дэн обнял меня, поднял. Отвёл в комнату, усадил на сундук.
– - Что с тобой?
– - А что с тобой?
– - Я готовлюсь. Я выбираю универ. Мне же ещё общежитие нужно. Я рассчитываю шансы.
– - А Злата что делала у тебя?
Дэн насупился и строго сказал:
– - Ничего.
– - Ты с ней спишь?
– - Ну что за пошлость Арина!
– Дэн вскочил и заорал: -- Я ни с кем не сплю и не собираюсь!
– - Чего орёшь?
– - Это ты орёшь, -- заорал Дэн как резаный боров.
– - Да чё орёшь как резаный боров?
– завизжала я и ударила Дэна в челюсть.
Он сразу поник, стал ощупывать лицо.
– - Успокойся Арина. Я тебе честно скажу. Я устал. Очень устал. От тебя. От Златы. От школы. От всех. Мне надо выжить месяц. Май-месяц. Сдать ЕГЭ. Как можно лучше сдать! Пойми!
– и он схватил меня за плечи и потряс.
– Пойми ты!