Чипсы
Шрифт:
– - Но ты мог бы предупредить меня!
– плакала я.
– - Не мог! Не мог! Слышишь? Не мог!
– тряс он меня.
– Не мог, -- сказал он тихо и я увидела, что по его лбу течёт пот, как в детстве у Чопорова. Он вытер испарину и как заклинание произнёс: -- Не мог!
– - Врёшь. Ты не хотел.
– - Может, и не хотел, -- апатично сказал Дэн.
– И вообще, Арина. Умоляю! Умоляю! Отстань от меня! Отвяжись, пожалуйста! Я не могу сейчас с тобой общаться! Не могу! Ты меня выбиваешь из колеи. Ты меня мучаешь своими подозрениями, желаниями и придирками!
– - Ты из-за Златы меня прогоняешь?
– не унималась
– - Причём тут Злата?
– - Как причём? Она же сидела у тебя в квартире? Сторожила?
– - Она мою маму стригла.
– - Господи! Но почему она не открыла?
– - Да потому что моя мама не хочет тебя видеть!
– - Моя мама тоже тебя не хочет видеть, -- ответила я.
– Однако ж она всегда тебе улыбается. Это называется хороший тон и воспитание.
– - Господи! Святой Косьма!
– занервничал опять Дэн.
– - Понятно.
– -Я села на сундук: - Больно я тебе заехала? Дай посмотрю
– - Не надо , -- отмахнулся Дэн.
– Уходи.
– - Не уйду.
– - Почему?
– - Потому что я тебя люблю.
– - Арина! Я тебя тоже люблю. Но уходи! Уходи! Я тебя прошу!
– - Что? Мама придёт?
– - Да! Мама придёт!
– - Она же у тебя в Москве. Ты же к ней ездил. Ты же ночевал там в Москве и на следующее утро шёл на эти тупые дни глупых открытых дверей!
– - Да я ночевал у мамы. А мама в это время была дома. Здесь.
– - А спорим, ты врёшь?
– уверенно сказала я.
– - Вру, -- согласился вдруг Дэн и нежно взял мою руку, стал целовать её. Как пишут в маленьких толстых книжках, любовных романах, которые теперь, за неимением реального, постоянно читала моя мама: он осыпал мою руку поцелуями.
– - Как ты догадалась, что я вру?
– - Я почувствовала, -- ответила я.--Я никогда не слышала от Златы, что она твою маму стрижёт.
– - Ты много чего о Злате не слышала.
– - Она встречалась здесь с кем-то, да?
– - Да. Костик вернулся из армии. Она его любит, а Макса нет.
– - И часто ты им даёшь ключи?
– - Второй раз. А первый был давно.
– - Не в этот Новый год, а в тот?
– - Откуда ты знаешь?
– - Знаю. Понимаешь, Дэн. Из-за того, что ты меня не предупредил о своих поездках, я заложила Злату перед Максом. Очень некрасиво. Они теперь со мной не разговаривают. Я так расстроилась. Я думала -- ты со Златой. Зачем ты дал им ключи? Зачем? У Златы есть квартира. Пусть к себе приглашает...
Дэн стоял растерянный.
– - Я тоже об этом думал. Мне не очень приятно, что они у меня тут... Но понимаешь, Арин. Я Злате обязан.
– - Ты ей должен что ли?
– - Да. Должен.
– - Сколько?
– - Нет... Не деньгами. Злата тогда... во втором классе... в общем я ей обязан. Она меня поддержала тогда, когда у нас с тобой помнишь, -- он замялся.
– - А что, кстати, ты тогда ушёл из школы? Я всё хотела спросить, но мне было больно об этом вспоминать.
– - И тут же меня опять загрызли подозрения, мысли мои скакали:-- Дэн! Это правда? Это точно, что Злата с Костяном? Ты с ней - нет?
– - Да нет же!
– - Но она тебе нравится?
– - Она всем нравится. Она красивая. Но я тебя люблю. Ты ещё красивее.
– - Что-то не похоже.
– -
Просто я боюсь твоей мамы.– - Да почему же?
– - Ты вот спросила, что я ушёл из школы. Я молчал. Не рассказывал, старался не говорить при тебе. Дело в конце концов прошлое. Но это был кошмарик тогда... Ты же знаешь: моя мама на твою в милицию подала заявление...
– - Н-нет. Не знаю. Я вообще ничего не знаю. Что было-то? Мне никто не рассказывал.
– - Хорошо Арина. Я тебе сейчас всё расскажу и надеюсь ты поймёшь, почему у нас с тобой ничего не могло быть и быть в будущем не может.
– - Как? Вообще?
– - Да. Вообще. Я так решил.
– - Но я так не решала! Ты же меня любишь!
– - Да успокойся ты, - Дэн обнял меня и стал рассказывать: -- Ты не забыла то, что произошло тогда? Я уверен: ты не забыла, раз ты встала передо мной - помнишь?
– - на колени. Так вот.
– - Дэн! Мне ничего не рассказывали...
– - Не перебивай!
– раздражённо сказал Дэн.
– Не перебивай, кому сказал. Короче, Инга, твоя Ильгизовна, твоя Ривцова подгребает к моей матери и говорит.
– - Когда?
– - Да тогда! Во втором классе!
– заорал Дэн.--Во втором классе! Перед тем как нам идти на ёлку!
– - На какую ёлку?
– - Блин, ты тупая что ли? На новогоднюю.
– - Это когда мы с тобой поцеловались. Ты Дедом Морозом был?
Меня не заклинило. Это опять проснулась моя природная детская вредность. Я специально выводила Дэна из себя. Я не хотела знать, что было тогда между моей мамой и его. Не хотела и всё. Но отвертеться не могла. Для Дэна, видно, это было очень важно: не просто прогнать меня, а припомнить дела давно минувших дней. "Тупая - подумала я.
– Нашёл себе тупую. Я так его люблю. Я унижалась перед мамой, я потратила папины деньги ему на ноутбук и на телефон". Мне было стыдно за тот прошлый эпизод вначалке, но я понимала, что Дэну это надо -- выговориться. Очень надо рассказать. Мы виноваты перед ним. Он же из-за меня ушёл из нашей школы. По всей видимости и папа это понимал. Поэтому он и не ругал меня за мои дорогие подарки Дэну.
Ден десять раз глубоко вздохнул и выдохнул - это, кстати, я его научила.
– - Ты же знаешь что главное отличие воспитанных людей - не терять человеческий облик, -- с ухмылкой сказал Дэн и потрогал свою губу.
Я вдруг почувствовала, что, повторяя эти мои слова, он ненавидит меня в этот момент.
– - Ну. Ты был шпионом в клетчатой рубахе. И моя мама подгребла к твоей маме, как ты выразился, - я решила перестать валять ваньку. Пусть выскажется. Сволочь!
– Только хочу тебя предупредить: не надо о моей маме говорить в таком тоне и таких выражениях. Ты её не знаешь.
– - Откуда мне знать? Куда мне!
– Дэн сел напротив меня на табуретку. А я так и сидела на сундуке. И какие-то выступы на крышке, которые присобачили туда для красоты, больно впивались мне в задницу, в кости таза.
– - Ну так вот...
"Слава богу, - подумала я тогда.
– -Занукал. Пришёл в своё обычное состояние, псих".
Псих - это было моё самое большое пренебрежение к людям. Если я говорила про себя о ком-то - "псих", это значило, что с этих пор этот человек для меня пустое место. Ну и что, что это Дэн псих? Он уже показал своё лицо. Я поменяла своё отношение к ситуации. Пусть выскажется, и я уйду. Навсегда. Сволочь!