Чудеса за третьей дверью

* * *

Ранним утром дождливая морось сменилась сырым промозглым туманом. Две фигуры — повыше и пониже — крадучись спустились с лестницы, на цыпочках пробрались через сумрак гостиной и, осторожно забрав с плиты большую кастрюлю, вытащили её наружу. Затем вернулись — фигура повыше снимала с мойки посуду, фигура пониже быстро выносила её за дверь. Наконец, прихватив с собой чай, чайник, банку с сахаром и пакет с хлебом, они осторожно притворили входную дверь и исчезли в тумане. Ни кот, спавший в кресле, ни свернувшаяся калачиком на надувной кровати Ника, этих манипуляций не увидели.

— Сегодня у нас завтрак на свежем воздухе! — приветствовал удивлённых гномов Дуфф, который устроился перед кастрюлей и тщательно размешивал её содержимое. Кастрюля была установлена на камнях прямо перед главным входом в шато, сбоку на такой же подставке кипел чайник. Под камнями горел небольшой костерок, так что со стороны могло показаться, будто компания бродяг решила перекусить в заброшенном имении.

— Что-то случилось? — поинтересовался Атти, усаживаясь на обломке кирпичной кладки рядом с гоблином.

— Ничего страшного, — заверил тот, накладывая полную тарелку. — А это что вообще? — спросил Дуфф у Степана.

— Понятия не имею. Я думал, что-то бретонское?

Гоблин принюхался.

— Похоже на шоттен, но что-то я тут не вижу свиной головы. Хотя пахнет определённо свининой.

— Думаю, это вроде жаркого или рагу. Совместный продукт французской и сербской кухни, — улыбнулся Степан. Гномы недоумённо переглянулись.

— В общем, это вкусно, — заверил их Дуфф и, подавая пример, первым отправил в рот ложку жаркого. — Просим прощения, но вместо сидра сегодня будет грог.

— Да ничего, — Лугус, попробовав блюдо, энергично заработал ложкой. — Грог вполне подойдёт, по такой-то погоде!

— И у нас просьба, — сказал Степан. — Хотя бы ближайшие три-четыре часа нужно поработать максимально тихо. Пусть в башне поспят.

— Без проблем, — Дей протянул кружку, чтобы ему налили грога. — Хоть весь день. Займёмся сегодня оконными рамами в мастерской.

Глава 16. Сказка весенних сумерек

Знакомство девушки с гномами прошло спокойно — Степану подумалось, что в первую встречу на пустошах три брата не проявляли такого дружелюбия к людям, какое продемонстрировали, когда проснувшиеся Ника и кот появились на пороге башни.

Гораздо труднее оказались переговоры относительно ночлега. Девушка намеревалась переехать в хостел, чтобы не мешать ни хозяину шато, ни его помощникам. Степан возражал, и всячески старался доказать, что она ничуть не мешает. Наконец, сошлись на том, что Ника поселится в «берлоге» — да и то только после того, как Дуфф заявил, что не желает больше ночевать выше первой ступеньки лестницы. От предложения уступить ей спальню гостья категорически отказалась, зато выторговала право заниматься готовкой, чему Степан был втайне очень рад: в освободившееся время он теперь мог гораздо больше успеть с Дуффом в парке, не говоря уже о том, что Рую больше не нужно было ночь напролёт в одиночестве стоять у плиты.

— Погоди-ка, — человек озадаченно посмотрел сперва на кота, потом на гоблина. Они втроём только что закончили распиливать на кругляки древний тополь, расколотый до самого основания одной из давних бурь. — Я только сейчас понял: ведь еда посолена! Еда посолена в меру, она не пресная! И вы ели вместе с нами, месье Руй! Но ведь соль для вашего народа вроде бы запретна?

Дуфф, слушавший речь, сидя на одном из кругляков, захохотал:

— Не до такой же степени! Если ты не заметил, у нас тут с трёх сторон солёные воды океана. Если бы дело обстояло так, как ты сейчас подумал, лютены должны были бы бежать со всех ног даже от морского воздуха!

Кот коротко зашипел и покачал головой.

— Ну ладно, не обижайся, — примирительно заметил гоблин, и пояснил для Степана. — Морскую воду они действительно не любят. И соль в чистом виде никогда не едят и не трогают. Но ничто не мешает нашему Рую ложечкой отмерить нужное количество при готовке. Между прочим, морская вода не стала препятствием для лютенов, отправлявшихся в Новый Свет.

— То есть и вы с рябиной?..

— Мы с рябиной никогда не поладим, но пока я не коснусь её — вреда мне не будет.

— Но это ведь значит, что все наши меры предосторожности, тот же чертополох, это не слишком-то действенно?

Дуфф пожал плечами.

— Надеюсь, ты не ждал абсолютной защиты? Такой не бывает. Но скажу по секрету, не очень-то удобно лезть в окно или дверь, которые по периметру проложены ядовитым — для того, кто лезет — чертополохом. Те, кому эта травка не по нутру, даже почуяв её запах, могут отказаться от подобной затеи.

— А если не откажутся?

— Значит, они или очень голодны, или очень обозлены. Или и то, и другое разом. Ты ведь способен перетерпеть боль, если захочешь? И фейри тоже. И духи. Хотя их боль, как я слышал, вообще вне границ нашего мира, — гоблин спрыгнул с кругляка и рывком вскинул его себе на плечо. — Вот тогда-то нам и пригодится серебро. Потому что даже у самого невероятного терпения всё равно есть свой предел.

* * *

Ближе к вечеру шато снова навестил мэтр Блеро. Гномы, предупреждённые заранее о намерениях нотариуса, степенно выслушали предложение старичка, а затем все четверо в компании Степана отправились к нижним воротам — оценивать фронт работ. Возвращаясь, чуть поотставший от братьев мэтр тихо спросил своего клиента:

— Месье Кузьмин, если не секрет, с вас они тоже содрали втридорога?

— А что вы подразумеваете под втридорога?

— По словам Атти, здесь потребуется примерно две недели. Каждому я должен буду заплатить по десять золотых двадцаток Луи-Наполеона, плюс кормить и поить всё время стройки.

— Вам, мэтр, стоило научиться петь.

— В каком смысле?

— Да это я так. А с чем связана такая цена, они не сказали?

— Сказали. Что если я хочу восстановить мост именно таким, каким он был при отце, нужно несколько больше, чем просто положить камень на камень, — нотариус нахмурился и пробормотал, обращаясь уже не столько к Степану, сколько к самому себе. — Они, как дядюшка Дуфф вчера, тоже спрашивали, готов ли я сделать всё, что потребуется. Меня начинает настораживать это «всё» — я уже не уверен, что вкладываю в него тот же смысл, что фейри.

— Контракт с гномами можно разорвать в любой момент. Но уплаченное золото не возвращается, — заметил Степан.

— Да, про это они мне тоже сказали. Знаете… — мэтр Блеро оглянулся по сторонам, на некоторое время задержав взгляд на трёх фигурках, шагавших впереди, а затем на Нике, Дуффе и коте, ждавших на верхней террасе. — Когда я вчера увидел их обоих, живых, точно таких, как в моём детстве — я на какой-то миг поверил, что и отец, может быть, ещё жив, и вдруг снова почувствовал себя мальчишкой. Но, — нотариус вздохнул и улыбнулся Степану; теперь вместо хитринки в его улыбке пряталась грусть, — это не моя сказка.