Чудесные рецепты крестьянки-самозванки

— Разбирайтесь сами… со своей собакой, — проворчала я. — Где ей жить, например. В той комнате, где спит Митя, я ей ночевать не позволю.

— Собака — не твоя забота, — ответил Владияр Николаевич. — Афанасий ею займется.

— Тогда, с вашего позволения, я буду накрывать на стол. Вы же, кажется, не обедали.

— Нет, Ульяна. Позови сюда Митю. Мне нужно кое-что сказать вам обоим.

Сына я нашла на заднем дворе. Он играл с щенком, а Афанасий вытаскивал из сарая доски.

— Поговорили? — спросил он меня.

В ответ я лишь вздохнула. Афанасий понятливо кивнул, а я взяла Митю за руку и повела в дом.

— Мам, а Ночка? Мам… — Он дернулся к щенку.

— Бери с собой, — сказала я. — Владияр Николаевич хочет тебе что-то сказать.

Сердце болезненно сжалось, когда Митя взглянул на меня с ужасом. Видимо, решил, что я уговорила «дядюшку» выгнать собаку.

— Митя, отпусти Ночку и подойди, — попросил Владияр Николаевич, едва мы вошли в гостиную.

Щенок застучал коготками по чисто вымытому полу. Митя вплотную подошел к коляске.

— Митя, я говорил тебе, что ты должен спросить разрешения у мамы?

— Да, — кивнул Митя.

— Мы договорились, что хозяином Ночки буду я, а ты сможешь с ней играть. Так?

— Да. Но она же и моя? — Митя забеспокоился.

Владияр Николаевич взглядом указал ему на меня.

— Мама, можно? — спросил мой догадливый ребенок. — Можно мне тоже быть хозяином Ночки?

— Если Владияр Николаевич не против, — сказала я. — Но при условии, что ты будешь его слушаться.

— И если будешь заботиться о Ночке, — добавил Владияр Николаевич. — Помогать ее кормить, вычесывать, убирать за ней.

— Хорошо, — обрадовался Митя. — Спасибо!

— Договорились, — улыбнулся Владияр Николаевич. — И еще одно. Митя, я прошу прощения у твоей мамы за то, что грубо разговаривал с ней, когда мы приехали. И у тебя тоже, за то, что обидел твою маму.

Если я остолбенела от столь неожиданного поворота, то Митя, и вовсе, ничего не понял.

— Запомни, пожалуйста, — произнес Владияр Николаевич, обращаясь к Мите. — Мужчина не должен грубо разговаривать с женщиной. Мне стыдно, что я так поступил.

— Я запомню, — пообещал Митя. — Ой…

Он обернулся, чтобы забрать Ночку, и увидел, что она оставила лужу на полу. Я вздохнула и пошла за тряпкой.

— И мама права, — услышала я, выходя из комнаты. — Ночка будет жить во дворе.

Ревную ли я сына? В тот момент мне показалось, что да. Ради него Владияр Николаевич целое представление устроил, лишь бы меня задобрить. Но я тут же устыдилась собственных мыслей. Это же счастье, если моего сына будет любить еще кто-то, кроме меня. А мне самой кроме него никто и не нужен.

Глава 20

Владияр понимал, что перегнул палку и… чувствовал вину. Вот так глупо, перед служанкой. И то, что Ульяна — в этом Владияр уже не сомневался — из дворянского сословия, ничего не значило. Она предпочла скрыть правду, он не будет приставать с расспросами. Все останется, как есть. Но относиться к Ульяне, как к простолюдинке, становилось все сложнее. Владияр даже поймал себя на том, что чуть не обратился к ней на «вы».

Впрочем… Им надо перестать ссориться. Когда Ульяна ведет себя спокойно, ее происхождение не бросается в глаза.

— Когда ты успела все это приготовить? — спросил Владияр, окидывая взглядом накрытый стол. — И зачем так много?

— Прошу прощения, забыла вам сказать. Вылетело из головы. — На лице Ульяны он не заметил ни капли раскаяния. — Приезжала Зоя Федоровна, это ее стряпня.

— Зоя Фе… — Владияр осекся, сообразив, что это полное имя его матушкиной кухарки Зоюшки. — А что случилось? Почему она приезжала?

Ульяна не спешила отвечать. И скривилась так, будто что-то кислое в рот попало.

— Вы не волнуйтесь, Владияр Николаевич, — произнесла она, наконец. — У вас дома хорошо. А зачем она приезжала, я вам после расскажу. Если сами не догадаетесь.

— Почему не сейчас? — нахмурился он.

— Так еда остынет. Поешьте спокойно. Это же ваши любимые блюда.

Ульяна произнесла это так, будто ревновала к Зоюшке. Вернее, к еде, что та приготовила.

— Ты права, надо поесть, — согласился Владияр. — Позови Афанасия и Митю. И сама садись. Еды много, будет жаль, если пропадет.

Как-то же он должен объяснить очередной приступ безумия?

— Не пропадет, на ужин разогрею, — возразила Ульяна.

— Ты же знаешь, я не люблю есть одно и то же.

— Хорошо, Афанасия позову. Митя на кухне поест, а я не голодна.

— Ульяна, тебе доставляет удовольствие меня злить?! — вспылил Владияр.

— Злить? — Она взглянула на него чуть ли ни с обидой. — В вашей семье принято обедать вместе с прислугой? Много ваших знакомых поступают точно так же? Вчера мы вместе ужинали, сегодня обедаем, а завтра и завтракать будем?

— А в чем проблема? — прищурился он. — Тебе неловко сидеть за одним столом со мной?

Все же не ссориться с Ульяной проблематично. Или ему нравится ее провоцировать? Нравится, как загораются ее глаза, как подбородок ползет вверх, как плотно сжимаются пухлые губы, как залегает на лбу морщинка… и полная грудь вздымается от частого дыхания…

Владияр смутился, отвел взгляд от… кхм… от столь выдающейся части женского тела.

— Владияр Николаевич…

— Иди, Ульяна, иди, — перебил он ее. — Поступай, как знаешь.

Она фыркнула и ушла во двор, звать Афанасия. Потом вернулась, поставила на стол тарелки и приборы для двоих.

— Я, правда, не голодна, — сказала она, хотя Владияр ни о чем не спрашивал, молча ел суп. — Но я посижу с вами. Кто-то должен следить, чтобы Митя вел себя прилично.

Она могла бы не переживать, Митя вел себя тише воды, ниже травы. Афанасий быстро поел и ушел, он строил во дворе будку для Ночки. Митя вскоре убежал за ним следом. Ульяна принялась убирать со стола.

Владияр дождался, когда она перенесет все на кухню и отправился следом.