Чудесные рецепты крестьянки-самозванки

Женщина, и впрямь, не выглядела, как знатная дама: низкорослая, круглая, в хорошей одежде простого покроя, в платке. В руках она держала тяжелые сумки. В одной из них угадывался бидон.

— Не знаю, кто это, — ответила я. — Наверное, ошиблась домом.

Я спустилась с крыльца навстречу женщине, и она остановилась, поставив сумки на дорожку.

— Здравствуйте. Вы к кому? — поинтересовалась я вежливо.

— То есть, как к кому? — нахмурилась она. — А ты, собственно, кто?

— Я…

— Афанасий где? — перебила она, не дав и слова вымолвить. — Что тут происходит?

— Афанасий еще утром в город уехал…

— А Владияр Николаевич?!

— И он с ним. Вернее, наоборот.

— Да что ты врешь! — возмутилась женщина. — Не поедет Яр в город! А если и поехал бы, то к брату! Тут езды-то! Никто к нам не приезжал! Что у вас тут за оргия? Куда вы Ярушку дели?!

Зинаида и Галина, услышав шум, вышли на крыльцо.

— Вы идите, продолжайте уборку, — сказала я им. — Тут я разберусь.

По всему выходило, что эта женщина знала Владияра Николаевича давно. Так давно, что за глаза спокойно звала детским именем. И, значит, она — прислуга из дома его матери. То есть, дома, где сейчас живет младший брат Владияра Николаевича с семьей.

— Вы проходите, — пригласила я ее. — Я все объясню, если вы меня выслушаете. Может, чаю?

От чая женщина отказалась. Подхватила сумки и, отодвинув меня с дороги, прошла в дом — через веранду и комнаты на кухню, по пути осматриваясь с живым интересом.

— Я Ульяна, недавно тут работаю, — говорила я, следуя за ней по пятам. — Сегодня затеяла генеральную уборку, в доме скопилось много грязи, и Владияр Николаевич с Афанасием поехали в город по делам.

Не говорить же ей, в самом деле, что они там развлекают моего сына!

— Работает она! — фыркала женщина. — И как удалось больше одного дня продержаться! Ведьма ты, что ли? Ярушку приворожила, а после избавилась?

— Прекратите глупости говорить! — рассердилась я. — По-вашему, я хозяина извела, дом к рукам прибрала, и порядок тут навожу, чтобы гостей принимать? Была бы ведьмой, сбежала бы давно с хозяйскими вещами! Да и что тут брать-то? Картины, крестиком вышитые?

— Эти картины, между прочим, сама княгиня Нестужева вышивала, — отрезала женщина. — Зоя Федоровна я, ее кухарка.

— Очень приятно, — буркнула я. — Но меня о вашем визите не предупреждали.

— Тю! — Зоя Федоровна вдруг рассмеялась. — Ты кто такая, чтобы тебя предупреждать? Я Владияру Николаевичу поесть привезла. Он, кроме моей стряпни, теперь и не ест ничего, сердечный.

— Ест, — возразила я. — Еще и добавки просит.

Зоя Федоровна насупилась и принялась доставать из сумок горшочки со снедью. И бидон, само собой, тоже водрузила на стол.

— Тут бульон куриный, картофельными клецками заправленный, — сказала она. — Кролик в сметане. Каша тыквенная. Пюре из цветной капусты. Котлетки рыбные, паровые. Ягодный кисель.

Я терпеливо все выслушала. Зою Федоровну можно понять. Если она Владияра Николаевича с детства знает, то волнуется о его здоровье. Ей же никто не сказал, что у Владияра Николаевича теперь есть я.

— Я все ему передам, — сказала я, убирая горшочки в ледник. — Уверена, он будет рад.

— Ты, правда, прислуга новая? — спросила Зоя Федоровна.

— Может, все же чаю? — вновь предложила я.

— Да мне на поезд пора, — отмахнулась она. — Я едва вырвалась, покушать Ярушке отвезти, да разузнать…

Она осеклась, замолчала.

— Разузнать, кто тут хозяйничает? — подсказала я.

— Да… — Она махнула рукой. — Сегодня ко мне Лидка заходила, кухарка соседки тутошней. Мы давно дружим. От она сказала, что Владияр Николаевич бабу с дитём завел. Мороженым их кормит.

Я так и открыла рот. Вот же… местные сплетницы! Баба с дитём! С чердака за нами наблюдают, что ли? С подзорной трубой?

— А Афанасий ту бабу на ведомобиле катает, — продолжила Зоя Федоровна.

— Я та баба, — перебила ее я. — Как вы уже, наверное, поняли. И ребенок у меня есть. Сын. Это преступление?

— Нет, конечно. — Она взглянула на меня насмешливо. — Но больно странно звучит, что Ярушка с чужим дитём возится, когда от родных племянников на дачу сбежал.

— Не возится он, — возразила я. — Поиграл немного, потому что скучал.

— А где твой сын? — спросила Зоя Федоровна. — Что-то его не видно.

— Владияр Николаевич его с собой в город взял, — честно ответила я.

Оно, конечно, и звучит странно. Но если совру, а правда все равно выплывет наружу, будет еще хуже. В конце концов, это Владияр Николаевич блажит! Вот пусть сам со своей семьей и разбирается.

Отчего-то я не сомневалась, что разговор наш Зоя Федоровна непременно передаст хозяевам.

Глава 18

Зря Ульяна наговаривала на сына, Митя был прекрасно воспитан. Для трехлетнего сына обычной крестьянки, так и вовсе, великолепно. В дороге вел себя спокойно, живо интересовался окрестностями, к Владияру и Афанасию обращался одинаково вежливо.

Вполне вероятно, Ульяна Митю запугала, пообещав наказание за плохое поведение, но тут Владияр ошибся. На вопрос, попадает ли за шалости, Митя ответил отрицательно.

— Что же мама делает, если ты не слушаешься? — коварно спросил Владияр.

— Плачет, — вздохнул Митя. — Я стараюсь не расстраивать маму.

Афанасий усмехнулся, а Владияр быстро отвернулся, будто малыш мог заметить, в какое смятение привели дядюшку его слова.

Владияр рос несносным ребенком, сейчас он это хорошо понимал. Матушка наказывала его чаще других сыновей, и вполне справедливо: дня не проходило, чтобы он не учинил какую-нибудь шалость. И Владияр понимал, что поступает плохо, но его словно толкал под руку бес. Только одно могло заставить его вести себя хорошо — матушкины слезы.

Не это ли, в числе прочего, так очаровывает Владияра? Митя напоминает ему… его самого. И вчера, когда Владияр наблюдал за его игрой, перед мысленным взором так же вставали картинки из детства.

Или же все дети такие.

— Ты это куда? — спросил Владияр, заметив, что Афанасий едет знакомой дорогой.

— Так к дому же вашему, — ответил он.

— Зачем?

— Как же… — растерялся Афанасий. — Неужто вы сами Митю в ателье поведете?

— По-твоему, я не справлюсь? — проворчал Владияр.