Чума в Бедрограде

Ненавижу тебя за то, что ты отобрал у меня эти простые иллюзии — как будто мало было отобрать у меня себя.

Ненавижу себя за то, что не могу это всё просто отрезать.

Тебя бы стошнило от патетичности моего слога, я знаю. Как хорошо, что ты не будешь этого читать — письмо затеряется в дороге.

Не пройдёт по уровню доступа».

— …у тебя могут начаться осложнения, какая-нибудь непредвиденная реакция организма, выпадешь на несколько дней, ну кому это нужно? — всё зудел и зудел Андрей.

А, он до сих пор об этом?

— Миленький, да ты никак ревнуешь меня к завкафскому телу!

— Очень смешно, — огрызнулся миленький и убийственно серьёзно добавил: — Боюсь я, мы же без тебя не справимся, если…

«Не стоило идти на истфак: слишком хорошо знаю представления о посмертии в разных культурах, чтобы верить хоть в одно».

Так, эпистолярным произведениям однозначно место на кровати.

— Всё, завалил ебало. Нет никакого «если», — последний раз запущенная во внутренности тумбочки рука наткнулась на связку ключей. — Не трахать так не трахать: умирать от чумы и правда некогда, Бедроград за спиной. Но ты мне теперь должен, — Гошка требовательно звякнул ключами. — Как думаешь, они от чего?

В любом нормальном доме есть чужие ключи. Всероссийское Соседство, леший! Все всем соседи, в каждом мебельном магазине найдётся специальная вешалка на десять крючков, у завкафа в коридоре вон тоже такая прибита.

Но эти-то ключи не на вешалке, а прям в спальне — тут явно есть, на чём сыграть, если б знать наверняка.

— От чего бы ни были, брось их позаметнее, — отвлёкся на звон Андрей. — Должно быть сразу ясно, что завкаф не по гостям пошёл.

Ключи шлёпнулись на письма, думать некогда.

Гошка рывком поднялся, бросил тоскливый взгляд куда-то в район оставшихся неизученными завкафских ключиц и придирчиво воззрился на беспорядок, в считанные минуты устроенный Андреем. Правдоподобно — миленький знает толк в гардеробных истериках, сам сегодня штанов по нраву найти не мог, серьёзный человек и эпический герой.

— Строже не вышло, одни шелка и вышивки, — протянул он Гошке какие-то тряпки, — там ещё в коридоре чёрный плащ болтается с застёжками под шинель, самое оно.

Ну нихера себе.

Гошка, конечно, сам говорил, что реквизит нужен, чтоб прям как будто стреляться, но увидеть рубашку военного образца времён Росской Конфедерации всё-таки не ожидал. Рубаха белая, парадная, она же расстрельная — на праздничный марш и под трибунал. В такой дед Гошки до старости фотографировался — он свой титул, умело конвертированный в деньги, как раз в Резервной Армии заработал.

Они там в своём Университете совсем охерели? Срать присесть только на антикварный горшок пристало?

Горшок, впрочем, был вполне обыкновенный, разве что пару дней подряд по воле неизвестного доброжелателя в нём плескалась водяная чума, а так всё путем; зато в ванной обнаружилась недешёвая штука — стиральный аппарат.

Андрей уставился на него как на херов подарок ко дню рождения:

— Конфискуем. Ну, якобы в ремонт, я имею в виду. Конфискуем и говорим, что проводку из-за него и того, а хозяина на месте не было, поэтому пришлось аж записку с объяснениями на дверь повесить. И сразу ставим слежку — при таком раскладе кто-нибудь из бдительных соседей сам Молевичу позвонит.

— Резво соображаешь, — одобрительно кивнул Гошка. — Может, не придётся до ночи ждать, пока он соизволит домой пожаловать. Выцепим прямо из гущи событий!

И непременно надо будет поставить на след кого-нибудь этакого, во вкусе Молевича: с беззащитными ключицами и приглашающим видом, чтоб ему тоже пусто было. Молевич всё же не совсем дурак, беспрерывно его вести не выходит, умеет чуять слежку — проверено. Так вот пусть и смотрит себе на слежку во все глаза. Сегодня ни одного его движения упустить нельзя.

— Ведро, вода, порошок, — раскомандовался миленький, с решимостью подбираясь к железному нутру аппарата. Видать, опыт валяния под такси помогает имитировать поломки любых устройств. Что ж он в щиток-то сам лезть не захотел?

— Устроим Потопление Первозданной Земли?

— В слезах, — невнятно отозвался Андрей, зажимавший зубами какую-то маленькую железку, извлечённую из кармана. Вечно они с Бахтой как лавки запчастей на выезде! — У меня перегоревший предохранитель завалялся. Даже подходит, но он похуже, чем в аппарате. Сейчас заменю, и будет не подкопаться.

Гошка покорно включил воду — четыре головы лучше одной, быстрее и эффективнее. Отвлекать соседей электриками — быстро и эффективно, но не очень чисто: электрики тоже люди, всегда могут заподозрить, задуматься, сболтнуть лишнего. Особенно если кто-нибудь хорошенько порасспрашивает, а такое возможно — вдруг у Университета есть нюх. Создать и для электриков убедительную картину разрушений не помешает.

Херовы убедительные картины!

Вода из-под крана в доме-башне 33/2 была убедительнее некуда — то, что она совершает оборот сортир-кран, действительно на совести Бедроградской гэбни.

Отчасти.

Лет пять, что ли, назад инженеры намалевали на бумаге финальную версию очистительных систем, позволяющих пускать часть использованной воды обратно в краны через совсем небольшой промежуток времени. Обкатывать на своих же служебных зданиях было можно, но осторожно — великое изобретение-то хотели приписать Университету, а хер бы Университет незаметно окопался прямо под Бедроградской гэбней! Да и расход воды, нагрузка на оборудование — и чего там ещё бывает? — в жилых домах другие.

Короче, надо было выбрать дом для пробного запуска. Сначала спорили, пытались решить по уму, потом Бахте надоело, и он выстрелил в карту, не целясь. Попал в Шолоховский переезд, все заржали — там же рядом перекрёсток Объединённых Заводоводств и Поплеевской, дом завкафа, откуда по данным приставленных наблюдателей всё время то убегал, то возвращался Молевич.

Гошка тогда настоял, чтобы выстрел Бахты засчитали — почему бы не заставить Молевича пить воду из завкафского сортира? Отличная шутка, в Университете такие любят!

Завкафскую канализацию перестроили, потестировали пару недель — никаких жалоб, никто ничего не заметил — и вернули в прежний режим работы. Ну а что — всё прилично, переключатель-то предусмотрен.

Протестировали и забыли к херам лешим!

То есть не забыли, само собой, но в расчёт не принимали: дёргать переключатель под завкафом и запускать заражение всего дома — глупо. Молевич заметил бы раньше, чем нужно для создания по-настоящему опасной ситуации в городе. Да и для фаланг при худшем развитии событий чума из-под кранов именно этого дома означала бы покушение на голову гэбни, если б всё-таки удалось доказать, что тайной перестройкой канализаций занимался не Университет. До вчерашнего дня думали, что нихера они докажут, что всё схвачено, но теперь надеяться на прежний план не следовало — он же утёк как-то.